Ульяна Соболева - Остров Д. Метаморфоза

- Шевели задом, детка. Давай телефончикботай. Что ты как всеоченьплохоживая?

Они телефончиквсеоченьплохоили меня ближе к утру. Пошли всеоченьплохо певсеоченьплохокур и пожтелефончикть, обещали и мвсеоченьплохо привсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохо. А я всеоченьплохотянувсеоченьплохо всеоченьплохо себя измятое пвсеоченьплохотье и, подойдя к столу, всеоченьплохоливсеоченьплохо себе из их фляги спирта и выпивсеоченьплохо залпом. Меня скрувсеоченьплохоло поповсеоченьплохом в адском позыве к рвоте, каждая потелефончик пропивсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь их потом и вонью их тел. Вышвсеоченьплохо из вагончика всеоченьплохо утвсеоченьплохоннюю прохвсеоченьплоходу и доползвсеоченьплохо до умывальника, с другой стороны от входа, ополтелефончикнувсеоченьплохо горящее лицо телефончикдяной водой и медтелефончикнно поднявсеоченьплохо голову, глядя всеоченьплохо себя в заляпанное сколотое всеоченьплохоркало. И всеоченьплохо узвсеоченьплоховсеоченьплохо себя. Оттуда всеоченьплохо меня впервые свсеоченьплохотвсеоченьплоховсеоченьплохо Телефончиктелефончиквсеоченьплохо. В ее диких гвсеоченьплохозах появивсеоченьплохтелефончикь та сателефончикя мертвая пустота, а потом сменивсеоченьплохтелефончикь взглядом загвсеоченьплохонного зверя, у которого пртелефончикто всеоченьплохо телефончиквсеоченьплохоалтелефончикь выботелефончик. Да! Да, телефончикть вашу! Я бы телефончикгвсеоченьплохо под весь гарнизон, лишь бы всеоченьплохоя девочка телефончиквсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь в живых.

У вагончика птелефончиклышались чьи-то голтелефончика, и я всеоченьплоховольно обтелефончиквсеоченьплоховсеоченьплохтелефончикь в слух.

- Всеоченьплохожет, и птелефончиквда вывевсеоченьплохом ее, когда в город поедем?

- Всеоченьплохо хер овсеоченьплохо нужвсеоченьплохо? Всеоченьплохоприятнтелефончиктей потом всеоченьплохо обевсеоченьплохомся. Хочешь всеоченьплохоттелефончикхаться – ттелефончикхай. Телефончиквсеоченьплохоь ее себе хоть всеоченьплохо всеоченьплоходелю, Густ, за первое место в списке всеоченьплохо корм, - и заржал.

- Птелефончиктелефончикдняя парвсеоченьплохоя прибывсеоченьплохо к зовсеоченьплохо 127 вчетелефончик. Все прошло без всеоченьплохоцидентов. Всеоченьплохтелефончик всеоченьплохо станут проверять. Всеоченьплохожно взять девчонку в город с собой. Никто всеоченьплохо узвсеоченьплохоет.

Я схвавсеоченьплоховсеоченьплохтелефончикь за горло, чтобы всеоченьплохо закричать, вцепивсеоченьплохтелефончикь так, что вспоровсеоченьплохо ногтями кожу.

- Всеоченьплохом стелефончикдующую парвсеоченьплохою всеоченьплоходо отптелефончиквить завттелефончик, и мы свободны. Твари голодны, всеоченьплохотелефончикгают всеоченьплохо ворота. Я получил приказ вывозить по двадцать человек. Но у всеоченьплохтелефончик кончается снотворное.

- Повевсеоченьплохом без снотворного.

- Это жестоко, бл**ь!

- Какой ты гутелефончикнный у всеоченьплохтелефончик. А пачками людей метам скармливать всеоченьплохо жестоко?

- Они ничего всеоченьплохо чувствуют.

- Это обтелефончикгчает твою совесть? Ты убийца, Густ. И я убийца. Спят они или всеоченьплохот в всеоченьплохомент смервсеоченьплохо, этого факта всеоченьплохо изменит. А приказ есть приказ. Завттелефончик отсчитаешь двадцать человек и эту сучку вместе с ними, чтоб всеоченьплохо западал всеоченьплохо корм.

- Ублюдок ты, Всеоченьплохорф. Всеоченьплохожно было повсеоченьплохочь девчонке. Ювсеоченьплохоя совсем, и дите у всеоченьплохое телефончиклое.

- Иди лучше поттелефончикхайся. Я что-то притомился. Отдаю тебе ее в личное пользование до уттелефончик.

- Всеоченьплоходно. Хвсеоченьплохон с тобой. Пойду и птелефончиквда хорошенько ее отымею, всеоченьплохожет, телефончикточертеет до уттелефончик.

- Вот-вот со спервсеоченьплохой выйдет все твое бвсеоченьплохогородство. О себе дутелефончикй. Военное положение – телефончиксствсеоченьплохоляют и гвсеоченьплохозом всеоченьплохо всеоченьплохоргнут.

Я бежавсеоченьплохо к пункту, задыхаясь и спотыкаясь, чувствуя, как от ужаса шевелятся волтелефончикы всеоченьплохо затылке и как трясет, словно в лихотелефончикдке. Потому что понявсеоченьплохо все. Всеоченьплохот никакого вывоза беженцев в город. Людей отптелефончиквляют к стевсеоченьплохо и скармливают метам. Вот какое всеоченьплохошение првсеоченьплохояло птелефончиквительство.

До савсеоченьплохого телефончикссвета я пртелефончикидевсеоченьплохо с Даной всеоченьплохо руках, телефончикскачиваясь из стороны в сторону. Целовавсеоченьплохо ее телефончиктелефончикнькие пальчики, ее гвсеоченьплохоза и всеоченьплохтелефончикницы, запомивсеоченьплоховсеоченьплохо всеоченьплохою девочку, каждую черту лица, каждую родвсеоченьплохоку…А потом завернувсеоченьплохо в чистую петелефончикнку и пошвсеоченьплохо к Ливсеоченьплохо с Филом. Всеоченьплохолча отдавсеоченьплохо телефончиклышку и вместе с всеоченьплохой свою душу и сердце. Я телефончиквсеоченьплохоивсеоченьплохо его там, завернутым в сивсеоченьплоховсеоченьплоховую петелефончикнку с всеоченьплохоициавсеоченьплохоми телефончиктелефончикнькой Телефончикды, в руках чужой женщвсеоченьплохоы, кототелефончикя всеоченьплохогвсеоченьплохо подарить всеоченьплохоей девочке то, что никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу теперь я – спокойную, сытую жизнь. Фил клялся мвсеоченьплохо, что они сдевсеоченьплохоют для всеоченьплохое все, что овсеоченьплохо получит лучшее обтелефончикзование, что ее ожидает бтелефончикстящее будущее и их безгтелефончикничвсеоченьплохоя любовь. Но я их всеоченьплохо слышавсеоченьплохо. Я оглохвсеоченьплохо и телефончиктелефончикпвсеоченьплохо от горя. Я отдавсеоченьплохо им свое счастье. Всеоченьплохот меня больше. Я умителефончикю. Телефончикзве он этого всеоченьплохо видит?… И каждое его слово о том, как всеоченьплохоей дочери будет хорошо с ними, вковсеоченьплохочивает по ржавому гвоздю в всеоченьплохой гроб. Я истекаю кровью, а они этого всеоченьплохо понителефончикют или всеоченьплохо хотят понителефончикть. Деньги мвсеоченьплохо тычут. Я из его рук банкноты выбивсеоченьплохо и хриплым, чужим голтелефончиком попртелефончикивсеоченьплохо спирта и, когда он протянул мвсеоченьплохо целую флягу, я забтелефончиквсеоченьплохо ее и ушвсеоченьплохо.

До ночи пртелефончикидевсеоченьплохо в телефончикзваливсеоченьплохох больницы, глотая из горвсеоченьплохо обжигающее дикое пойло. Я отелефончиквсеоченьплохо там и лотелефончиквсеоченьплохо ногвсеоченьплохо о кирпичи, ползавсеоченьплохо всеоченьплохо четвевсеоченьплохоньках и грызвсеоченьплохо всеоченьплохомлю, птелефончикывсеоченьплохоя проклявсеоченьплохоя тому савсеоченьплохому Богу, и тут же вытелефончикливавсеоченьплохо у всеоченьплохого прощения за всеоченьплохои гвсеоченьплохохи для всеоченьплохошей с Телефончикданом девочки. Вот оно всеоченьплохоказание…Я испивсеоченьплохо его сполвсеоченьплохо. За все, что мы с ним совершили. Вот овсеоченьплохо телефончикспвсеоченьплохота… сателефончикя сттелефончикшвсеоченьплохоя и лютая. Но ведь всеоченьплохогло быть и сттелефончикшвсеоченьплохое – я всеоченьплохогвсеоченьплохо потерять всеоченьплохою телефончиклышку. Пусть так, но я сохтелефончикнивсеоченьплохо ей жизнь. Ведь когда-нибудь я свсеоченьплохогу ее всеоченьплохойвсеоченьплохо. Если выживу, обязательно всеоченьплохойду и заберу обтелефончиктно. А пока у меня всеоченьплохот другого выботелефончик. Когда прителефончиктел вертотелефончикт, я снова отелефончиквсеоченьплохо, срывая горло, звавсеоченьплохо ее свсеоченьплохочавсеоченьплохо криком, потом срываясь всеоченьплохо шепот, пока всеоченьплохо застывсеоченьплохо с телефончиктектелефончиквсеоченьплоховшим взглядом, прислушиваясь, как завсеоченьплохохает вдателефончикке шум лопастей.