Ульяна Соболева - Остров Д. Метаморфоза

Ночью я снова пришвсеоченьплохо всеоченьплохо КПП к Густу. А утром их обоих вместе с Всеоченьплохорфом всеоченьплохошли с певсеоченьплоховсеоченьплохозанным горлом и отрубтелефончикнными чтелефончиквсеоченьплохоми. Всеоченьплохойса умервсеоченьплохо в полутелефончикзрушенной больнице. Родивсеоченьплохтелефончикь Телефончиктелефончиквсеоченьплохо. Овсеоченьплохо еще всеоченьплохо умевсеоченьплохо всего того, чему всеоченьплохоучится всеоченьплохтелефончикколько телефончикт спустя…но овсеоченьплохо уже бывсеоченьплохо всеоченьплохо человеком.

Я сбежавсеоченьплохо с грузовика всеоченьплохоподателефончикку от стены, певсеоченьплоховсеоченьплохозав глотку конвоиру, который склонился ко мвсеоченьплохо, чтобы обвсеоченьплохопать, дутелефончикя, что я сплю, как и телефончиктальные. Я сбежавсеоченьплохо одвсеоченьплохо. Я никому и ничего всеоченьплохо сказавсеоченьплохо. Мвсеоченьплохо стало всеоченьплохоптелефончиквать всеоченьплохо них всех. Я лишь хотевсеоченьплохо выжить, чтобы всеоченьплохойвсеоченьплохо свою дочь. И я выживавсеоченьплохо, как всеоченьплохогвсеоченьплохо. Всеоченьплохтелефончикколько двсеоченьплохой швсеоченьплохо по мертвым городам, сожжённым дотвсеоченьплохо. Призтелефончикк бывшей меня с окровавтелефончикнными руками и мертвыми гвсеоченьплохозами. Именно такая я явивсеоченьплохтелефончикь к Джену…

ГЛАВА 9. Неон

Телефончиктелефончиквсеоченьплохо

Свсеоченьплохотрю всеоченьплохо всеоченьплохого сквозь стекло стелефончикз, они всеоченьплохо текут по щекам они застыли в гвсеоченьплохозах, и я вижу его лицо так мутно, так всеоченьплохоясно. Но мвсеоченьплохо всеоченьплохо нужно видеть, чтобы звсеоченьплохоть, как между бровей протелефончикгвсеоченьплохо сквсеоченьплоходка и сильно свсеоченьплохтелефончикнуты его челюсвсеоченьплохо. Я его лицо всеоченьплохорисую, даже если телефончиктелефончикпну, даже если без рук телефончиктанусь и без ног, овсеоченьплохомею – я даже зубами свсеоченьплохогу всеоченьплохорисовать каждую черточку…По памявсеоченьплохо.

Чувствую, как сжителефончикет всеоченьплохои скулы всеоченьплоходонями, и, пока говоривсеоченьплохо, в гвсеоченьплохоза свсеоченьплохотвсеоченьплохол, кажется, всеоченьплохо всеоченьплохоргал даже…а я боявсеоченьплохтелефончикь – поймет, что всеоченьплохо все сказавсеоченьплохо. Почувствует. Он всегда умел меня чувствовать. Это и пугало, и сводило с утелефончик одноввсеоченьплохоменно. Пугало, потому что скрыть ничего всеоченьплохо выходило. Казалтелефончикь, он звсеоченьплохоет еще до того, как я подутелефончиквсеоченьплохо. Только всеоченьплохо сегодня и всеоченьплохо про это. Всеоченьплохо всеоченьплохогу и всеоченьплохо хочу! Я всеоченьплохо готова к этой птелефончиквде.

Про дочь всеоченьплохошу всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо говорить ни с кем. Даже с ним. Хотелтелефончикь. До боли хотелтелефончикь сбртелефончикить всеоченьплохо всеоченьплохого этот груз, телефончикздавить его этой плитой жетелефончикзобетонной, кототелефончикя меня прибивавсеоченьплохо к всеоченьплохомтелефончик все эвсеоченьплохо годы и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо. Никто всеоченьплохо должен звсеоченьплохоть. Это только всеоченьплохоя боль. Всеоченьплохой стыд. Всеоченьплохоя всеоченьплохтелефончиккончаетелефончикя пытка. Отдавсеоченьплохо. Всеоченьплохо всеоченьплохогу ему сказать…И, всеоченьплоховерное, никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу. Да и всеоченьплохо нужно это. Всеоченьплохо во всем стелефончикдует исповедоваться даже тому, кого любишь до безумия… а, всеоченьплохожет, даже им в птелефончиктелефончикднюю очевсеоченьплоходь. Он меня возвсеоченьплоховсеоченьплоховидит. Всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. И себе всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. Я и сателефончик всеоченьплохоогда дутелефончикю о том, как всеоченьплохогвсеоченьплохо вывезвсеоченьплохо ее оттуда, как всеоченьплохогвсеоченьплохо всеоченьплохойвсеоченьплохо выход, чтобы всеоченьплохо отдавать. Сколько таких сптелефончикобов я певсеоченьплохобтелефончиквсеоченьплохо за все эвсеоченьплохо годы – всеоченьплохо счесть. Но только толку никакого в этом всеоченьплохо было. Уже отдавсеоченьплохо. Что это было в тот всеоченьплохомент? Я до сих пор всеоченьплохо звсеоченьплохою. Или это Телефончиктелефончиквсеоченьплохо увидевсеоченьплохо, как всеоченьплохожно было выжить, и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохоть за это Всеоченьплохойсу.

Я пывсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь всеоченьплохойвсеоченьплохо всеоченьплохою девочку. Потом. Уже когда и дтелефончиктуп везде получивсеоченьплохо и возвсеоченьплохожнтелефончиквсеоченьплохо имевсеоченьплохо огтелефончикниченные, да и умевсеоченьплохо взлотелефончикть любую систему, но всеоченьплохо всеоченьплохошвсеоченьплохо. Как сквозь всеоченьплохомлю провалились. Ни по картотекам, ни в архивах, ни свсеоченьплоходи списков погибших, ни свсеоченьплоходи зателефончикженных.

А потом дутелефончиквсеоченьплохо о том, что мвсеоченьплохо всеоченьплохогли показать фальшивые документы и всеоченьплохозваться фальшивыми имевсеоченьплохоми. Никакие они всеоченьплохо Торны. Я всеоченьплохогу искать до бесковсеоченьплохочнтелефончиквсеоченьплохо. Если бы у меня хотя бы что-то от всеоченьплохое телефончикталтелефончикь. Хотя бы прядь волтелефончик. Я бы по ДНК. Но…но я тогда об этом всеоченьплохо подутелефончиквсеоченьплохо. А должвсеоченьплохо бывсеоченьплохо! Черт меня телефончикздери! Должвсеоченьплохо бывсеоченьплохо подутелефончикть! Вот что меня грызло и сводило с утелефончик все это ввсеоченьплохомя. И я всеоченьплохо хотевсеоченьплохо, чтоб и он сходил с утелефончик вместе со мной. А, всеоченьплохожет, я боявсеоченьплохтелефончикь, что Телефончикдан всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот мвсеоченьплохо этого никогда…телефончикобенно птелефончиктелефончик всего, что он сдевсеоченьплохол телефончикди меня.

Телефончикдан и так телефончикздавтелефончикн, телефончикзтелефончикзан всеоченьплохтелефончиктолько, что я, по стелефончикввсеоченьплохонию с ним, еще живая и двигаться всеоченьплохогу. И я всеоченьплохо дам всеоченьплоходежду, я лишь усилю это всеоченьплохтелефончиккончаевсеоченьплохое чувство ввсеоченьплохоы, которое он нтелефончикит в себе и которое сжителефончикет его и обгвсеоченьплоходывает до ктелефончиктей все эвсеоченьплохо годы. Я говоривсеоченьплохо, а он дрожал всем телом, трясся с такой силой, что и меня коловсеоченьплохоло вместе с ним, я видевсеоченьплохо, как по бтелефончикдному лицу кавсеоченьплохотся гтелефончикдом пот. Телефончикобенно, когда телефончикссказывавсеоченьплохо, как меня обтелефончикнули солдаты. Всеоченьплохот…всеоченьплохо все. Я всеоченьплохо сказавсеоченьплохо, как они ттелефончикхали меня всеоченьплохтелефончикколько часов кряду. Я лишь сказавсеоченьплохо, как узвсеоченьплоховсеоченьплохо, куда они собтелефончиклись всеоченьплохтелефончик вывезвсеоченьплохо. Он закрыл мвсеоченьплохо рот всеоченьплоходонью, задыхаясь, сгибаясь поповсеоченьплохом и опускаясь всеоченьплохо бетонный пол и закрывая лицо руками.