Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

Судя по всему, Уэллс провел непростую и сомнительную генетическую работу с единственным ребенком Джона Бронли, пока тот все еще был в утробе Норы. Синдром ломкой Х-хромосомы [33] Синдром Мартина-Белла — проявления могут быть от легких — отставания в обучении, задержки психомоторного развития — до более серьезных когнитивных или умственных расстройств, приводящих к умственной отсталости. . Без исследования Уэллса Кристи Бронли могла начать жизнь умственно отсталой, возможно, страдая аутизмом, и это было бы только началом проблем. Обеспечивая девочке специальный уход, медицинское обслуживание и образование, семья Бронли погрязла бы в долгах.

Доктор Роберт Уэллс поменял их судьбы, изменив дочь. Из-за его работы — к удивлению, бесплатной — Кристи Бронли родилась здоровой, без порока и с будущим, полным безграничных возможностей.

Было интересно узнать, получил ли Уэллс посылку от Бронли.

Катерина отдала пластиковый стаканчик стюарду и покачала головой, когда тот спросил, не нужно ли повторить. Катерина слушала его радостный голос, пока он шел дальше по проходу, общаясь с остальными пассажирами, и ее глаза снова закрылись.

В полудреме мысли вернулись к матери и колыбельным, старым итальянским колыбельным, ее голос был теплым, как фланель.

Fi la nana, e mi bel fiol / Fi la nana, e mi be fiol / Fa si la nana / Fa si la nana / Dormi ben, e bel fiol / Dormi ben, e mi bel fiol…

Катерина представила Ренату Алессу Кортини — худую, маленькую и грациозную, с темными глазами и бледной кожей, ее густые темно-каштановые локоны, спадающие до белых плеч.

Рената рассказала Катерине об Истинной крови, признавшись, что за все прожитые века не встречала ни одного, хотя слышала потрясающие сказки от старейших, которые встречали. Представители Истинной крови появлялись все реже, и это сильно беспокоило Ренату.

Она боялась, что Кровная линия прервалась, что ее чистоту разбавили, испортили.

После просмотра CD на ноутбуке Бронли, Катерина смогла умерить мамины страхи: Кровная линия все еще продолжается. Я сама видела.

Дитя Истинной крови родился. Его мать убили. Его отец неизвестен.

Как могла Джоанна Мур — как вампир, женщина и живое существо — сотворить подобное со своей fille de sang и ребенком в ее утробе?

Пламя вспыхнуло внутри Катерины вместе с воспоминанием, пронеслось по венам, дикое и жаркое. Она глубоко вдохнула и досчитала до тысячи. Пламя начало тлеть, стихать и поддалось контролю.

Все еще нужно было найти Доктора Мур или, по крайней мере, узнать, что случилось в Центре. Она подозревала, что исчезнувшая запись с камеры наблюдения из медсанчасти, которая стоила Джону Бронли и многим другим людям жизни, содержала ответ.

В работе Катерины завершить поставленную задачу было всем. Без вопросов. Без сожалений. Дело чести, ни больше, ни меньше. Превратилась ли она в социопата? Кортини так не думала, потому что убивала только тогда, когда это было необходимо, а не для личной выгоды, власти или сексуального удовольствия. Она скорее была самураем в бесчестном мире.

Катерина всегда верила, что работа в Центре, включая проекты, начатые Мур и Уэллсом, велась для общего блага смертных и вампиров. Знала, что их часть включала в себя исследования разума, но никогда не задумывалась о том, как они проводились, никогда не задумывалась об их цене.

Ее работа не требовала таких знаний.

Но сердцу было интересно, интерес она заглушала долгом.

Теперь Кортини знала. Знала, что невероятно прекрасный дитя Истинной крови по имени Данте Батист покопался в исследованиях Мур.

Создание социопатов для изучения. А потом — негласный и неписаный — контроль.

Данте отправляли в худшие из доступных приемных домов, постоянно меняя его местонахождение; систематически лишали всего и всех, о ком он заботился и кого любил.

Разум Данте подвергали насилию множество раз, и в качестве еще одного психопатологического эксперимента его память разорвали и похоронили.

Принц Истинной крови.

Пара фотографий с Данте, которые она видела на CD, всплыли в памяти.

Данте в образе великолепного темноволосого подростка. Ей понравился вызов мальчика, его сексуальная кривая полуулыбка на губах, брошенная фотографу, темный и прямой взгляд.

Другое фото было сделано недавно: Данте — взрослый, потрясающе красивый с был-там-делал-это-и-могу-сделать-это-снова-так-что-идите-на-хер взглядом, одетый в кожаную куртку и рваные джинсы, с потрепанным гитарным чехлом в руке и самоуверенным выражением на бледном лице.

Самолет внезапно встряхнуло, и желудок Катерины сжался. Когда они снова полетели гладко, капитан вежливо успокоил пассажиров и извинился за трудный полет. Катерина не открывала глаза, крепко сжимая подлокотники.

Ее мысли скользнули обратно к недавнему разговору с матерью, к тому, как та затаила дыхание:

— Истинная кровь. Ты уверена?

— Sì, Mama. Но ему был нанесен ущерб. Я не знаю, насколько сильный.

— Это не имеет значения, cara mia. Он просто ребенок. — Холодная ярость прозвучала в следующих словах Ренаты: — Смертные постараются скрыть дитя Истинной крови, спрячут его и будут дурно с ним обращаться.

— Мама, мне приказано убить смертную женщину, которую он спас, и всех остальных людей, вовлеченных в проект, включая человека, который этот проект создал.

— Этого убей медленно, очень медленно. А Истинная кровь? Что с ним?

— На данный момент мы должны оставить его в живых, оставить его на свободе.

— Buono. Найди его и заслужи доверие, а потом приведи к нам.

— Sì, Mama. Но я прошу твоего совета на случай, если обнаружу, что нанесенный ему вред слишком велик. Как мне убить Истинную кровь?

— Если нанесенный ущерб непоправим, тогда приведи его к нам, и мы сможем закончить его жизнь с любовью и уважением, — ярость покинула голос Ренаты, сменившись печалью. — Он принадлежит нам. Живой или мертвый. Не в руках смертных и даже не в твоих, моя любовь, дитя моего сердца.

Еще один жестокий толчок сотряс самолет, и на этот раз Катерина держала глаза закрытыми, вцепившись пальцами в подлокотники. Турбулентность усилилась. Через несколько рядов позади завопил ребенок.

Кортини вдруг затосковала по сигарете и представила, как дым проникает в ее легкие. Несмотря на то что она не курила в течение шести лет, иногда сильное желание взять сигарету подкрадывалось к ней и пинало под зад, оставляя ее напряженной и жаждущей, как никотинового наркомана, которому нужен новый пластырь. И ей был необходим один такой прямо сейчас. Очень.

Катерина задумалась о прощальных словах матери еще раз, прокручивая их снова и снова, рассматривая каждое из возможных значений:

— Ты идешь по канату между мирами с такой грацией и спокойствием, которых я никогда не видела, мой котенок. Но однажды ты упадешь. В каком мире ты приземлишься, смертных или вампиров? Тебе придется выбирать — сейчас или когда ты соскользнешь с каната.