Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

— Роберт Уэллс, — сказала Хэзер. — Доктор Роберт Уэллс. И у тебя нос кровоточит.

— Роберт… — сказал Данте, потом вернулся к памяти. Он знал, что имя было там, почти слышал его эхо, но не мог дотянуться. — Черт!

— Сядь. — Хэзер надавила на его плечи. — Данте, сядь.

Он сел и пробежался пальцами по волосам. Что-то внутри было не так, как будто бы заводилось, нечто сломанное, раздробленное, пыталось вернуться к жизни. Сердце стучало тяжело и быстро. Хэзер опустилась перед ним на колени и приложила к носу салфетку.

— Как так получается, что я могу вспомнить имя Джоанны Мур, но не этого подонка?

Хэзер покачала головой, ее лицо было очень серьезным, озабоченным.

— Не знаю, но есть ощущение, что Уэллс запрограммировал тебя с гарантией своей безопасности, о чем Мур не подозревала, возможно, чтобы остаться в живых в случае, если их дела пойдут наперекосяк.

— Хорошо, тогда давай обойдем эту чертову гарантию безопасности. Где он живет? Как мне найти его?

— Позже. Откинь голову.

— Я в порядке! — сказал он, выхватывая скомканную бумажную салфетку.

— Отдай.

— Ты не в порядке! — Хэзер кинула в него окровавленной салфеткой. Огонь горел в ее глазах, и он почуял, как кровь прилила к ее щекам. — Твой разум погружен в хаос еще с рождения, Данте. Ты далеко от того, чтобы быть в порядке. Почему ты такой чертовски упрямый осел?

— Это единственный путь, который я знаю.

Грустная улыбка коснулась губ Хэзер.

— Да, так ты и выживаешь.

— Я не единственный упрямец в этих отношениях.

— Я настойчивая, а не упрямая ослица, — пробормотала Хэзер. — Есть большая разница.

— Продолжай себе это говорить.

Смех Хэзер был глубоким, теплым и сексуальным.

— Ты помнишь, что я тебе говорила немного ранее?

Данте кивнул.

— О парне, чье имя я не могу запомнить. О парне, который ответственен за смерть моей мамы.

Слови Извращенца пробрались в его мысли. Так как она была кровососом, они отрезали ей голову и сожгли.

— Правильно. Мы разберемся с этим завтра. Думаю, нам обоим на сегодня достаточно, и тебя все еще ждет выступление.

— А у тебя Энни, — сказал Данте.

— Угу, — вздохнула она. Усталость отразилась в ее глазах. — У меня есть несколько зацепок, которые я хочу проработать сегодня, после того как разрешу проблему с сестрой. Я в безопасности до понедельника. А ты, возможно, в безопасности во время тура. Но будь предельно осторожен, я могу ошибаться.

— Ты тоже. Держи оружие при себе, chérie.

— Да, конечно.

Данте подошел к окну и открыл его.

— Завтра я первым делом починю это, — сказал он, проводя пальцем по сломанной защелке.

— Еще бы ты его не починил, — ответила Хэзер, хотя и не могла представить его с отверткой. Она проследовала за ним к окну. — Почему бы тебе не использовать дверь?

Данте пожал плечами.

— Выхожу тем же путем, которым вошел.

Повернувшись, он наклонился, и Хэзер поняла, что запрокинула голову для поцелуя, ее сердце стучало сильно и быстро, но вместо горячего прикосновения губ она почувствовала его пальцы, дотрагивающиеся до лица. Его лоб коснулся ее лба, и она вдохнула дымный и глубокий запах темной земли.

— Je te manque, — прошептал он. Его пальцы задрожали, а потом исчезли.

Хэзер посмотрела в глаза Данте; голод сверкал в их темных глубинах. Она дотронулась до его лица, и он, напрягшись, отстранился. Ее горло сжалось.

Данте целует по многим причинам — он целует друзей, он целует незнакомцев, она даже видела, как он целует врага. Но что значит, если он не целует? Когда отказывается коснуться губами?

Отодвинув занавеску в сторону, Данте нагнулся и перебросил одну ногу через оконный проем. В таком положении он посмотрел на Хэзер.

— Я добавлю вас с Энни в список гостей на завтра, если вы захотите прийти на шоу.

— С радостью, — сказала Хэзер с улыбкой. — Спасибо.

— Bonne nuit, chérie, — сказал он, спрыгивая на землю. — До встречи.

Данте натянул капюшон толстовки, опустив как можно ниже, схватившись пальцами за края у лица. Затем сделал несколько шагов, удерживая взгляд на ней, его блестящие глаза мерцали в темноте. Скользнув в тень, он развернулся и побежал.

Хэзер закрыла окно, прижалась лбом к стеклу и закрыла глаза. Стекло холодило кожу. Ее пальцы схватились за подоконник. Недели порознь не изменили ее чувств к Данте. Но она все еще не разобралась с тем, что творилось в сердце. Но прежде, чем она сможет что-нибудь сделать, они оба должны пережить крах Плохого Семени.

Задернув занавеску, Хэзер повернулась и подошла к дивану, на который бросила сумочку, когда пришла — огорошенная драматическим обмороком Энни и перехватывающим дыхание присутствием Данте. Она вытащила из сумочки супер-кольт и засунула его за пояс джинсов сзади. Холодное дуло касалось поясницы.

Тихие всхлипывания, несчастные и уязвимые, вернули ее в гостевую комнату к теперь уже рыдающей сестре. Слова Данте, сказанные шепотом, крутились у нее в голове: Je te manque.

«Мне тоже тебя не хватает», — подумала она.

На I-205 между Дамаском и Портлендом

22 марта

Алекс Лайонс вел свой Dodge Ram на север по шоссе I-205, направляясь в Портленд, чтобы найти больше материала для экспериментов Афины. Она спала, но он знал, что это продлится недолго, несмотря на наркотики. Ее беспокойный разум скоро пробудится в погоне за мыслями.

Музыка «Inferno» била из колонок пикапа, заполняя машину яростной резкой песней. Голос Данте вился вокруг сознания Алекса, сиплый и горячий.

Я жду тебя / Я смотрю / И смотрел / Я знаю каждый твой секрет…

«Не думаю, — мысленно ответил Алекс. — Но я знаю твои».

На заднем фоне настойчиво раздавался сигнал, и Алекс понял, что звонит телефон. Приглушив звук, он вырулил Ram на обочину и остановился. Затем, включив аварийные сигналы, вытащил мобильник из кармана толстовки. Номер был неизвестный.

Нажав пальцем на кнопку ответа, он произнес:

— Лайонс.

— Ваша встреча с Хэзер Уоллес принесла что-нибудь интересное?

Голос связного ТО был мягким, глубоким и немного гнусавым. «Уроженец Новой Англии, — размышлял Алекс, — возможно, Бостона».

— Ничего нового, — ответил Алекс, — она держит все в секрете. И достаточно умна, чтобы знать, что за ней наблюдают, выведывают информацию.

— Она ничего не сказала о Прейжоне? Плохом Семени?

— Нет.

— И ничего насчет Мур или событий в Центре, я полагаю.

— Верно.

Его собеседник вздохнул.

— Ох, хорошо. Но думаю, что, даже если бы она что-то и рассказала, это уже не важно.

— Что вы имеете в виду? — Алекс притих, внимательно вслушиваясь.

— Она присоединится к твоему отцу… в отставке.

— Это необходимо? — спросил Алекс.

— Да.