Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

— Но ему нужна помощь. Он не сможет вылечиться, пока отказывается признать, что болен. И я не думаю, что он сможет вылечиться в одиночку.

Вон кивнул.

— Это так, черт побери. Так что произошло между вами? Он никогда не рассказывал.

Хэзер помедлила, смесь сожаления и неуверенности уколола ее сердце. Она вдохнула и сказала:

— Я видела, как он уничтожает женщину.

Понимание промелькнуло в глазах Вона.

— Он сохранил мне жизнь, и я всегда буду любить его за это, но… что тебе известно о Плохом Семени?

— Немного, — ответил Вон. — Я только лет сорок как создание ночи, а рожденные вампирами — гребаная редкость. Я знаю, что они должны быть могущественны, быстры, как скорость света, и переполнены магией. Черт, просто посмотри на Данте.

— Кланы бродяг знают о вампирах?

— О да, — сказал Вон. — Но кланы видят Истинную кровь как часть ночи; знаешь, как голос природы, воплощение тьмы. — Он потряс головой. — Но так как Данте еще и Падший, то он нечто иное.

Вон запнулся на мгновение, словно хотел сказать что-то еще, но вместо этого снова покачал головой.

Хэзер знала, что кланы бродяг в основном были язычниками, сохраняющими древние обряды поклонения природе, но не представляла, как создания ночи — вампиры — могут вписываться в их веру.

Мы часть природы.

— Пойдем, дадим тебе и твоей милой сестренке возможность насладиться шоу.

— Жду с нетерпением. — Она посмотрела через плечо и застыла, когда увидела, с кем разговаривает Энни.

Темно-фиолетовые волосы были уложены гелем для максимального эффекта «я только что встал с постели», худой, в черных джинсах, байкерских сапогах и винтажной футболке с надписью «ТВ на РАДИО», на вид ему было не больше шестнадцати. Сильвер улыбался клыкастой улыбкой и болтал с Энни.

Энни перенесла вес на одну ногу и водила другой стройной ножкой в сапоге взад и вперед, теребя края короткой кринолиновой юбки. Слепое очарование во взгляде, голубые глаза сияют желанием.

— Что он здесь делает? — спросила Хэзер.

Будучи в Новом Орлеане, она никогда не могла найти общего языка с загадочным вампиром, ощетинивалась на его понимающие улыбки.

— Сильвер находится под опекой Данте, — сказал Вон, пожав плечами. — Что-то типа студента по обмену среди созданий ночи. В любом случае, Данте отвечает за него и не мог оставить в Новом Орлеане.

— Ааа, понятно, — пробормотала Хэзер. — Что ж, я не хочу, чтобы он водился с Энни.

Озадаченная улыбка коснулась уголка рта Вона.

— Прикольно. Она выглядит достаточно взрослой, чтобы самой принимать решения, куколка.

Проигнорировав комментарий Вона, Хэзер присоединилась к Энни и Сильверу, вклиниваясь между ними.

— Это моя сестра, — обратилась Хэзер к Сильверу, удерживая его блестящий серебристый взгляд. Его насмешливый серебристый взгляд. — Руки прочь. Понял?

— Отвали, — сказала Энни, ее голос был низким и напряженным. — Мне, мать твою, двадцать шесть лет, и я более чем способна сама распоряжаться своей жизнью.

— Правда? С каких пор?

Сильвер открыл рот, чтобы что-то сказать, потом посмотрел в сторону Вона и закрыл его. Пожав плечами, он ушел.

Хэзер схватила Энни за руку. Та вырвалась.

— Прекрати обращаться со мной как с ребенком! — завопила она. Огонь горел в ее глазах. — У меня биполярное расстройство, а не отсталость.

— Я не обращаюсь с тобой как с ребенком, — сказала Хэзер, пытаясь сохранить спокойствие. — Но я буду признательна, если ты прекратишь такое вытворять. Сильвер — создание ночи. Я просто присматриваю за тобой.

— Правда? Это еще один парень, с которым ты не встречаешься, но хочешь оставить для себя?

— Нет!

— Ох. Окей. Значит, только тебе можно встречаться с созданием ночи? Это так, Мисс У Меня Есть Все?

— Энни, нет…

— Что ж, знаешь что? Пошла ты! — Энни развернулась и умчалась за занавес.

— Черт!

Зовя сестру, Хэзер отпихнула тяжелый занавес и побежала за ней через сцену. Но Энни нырнула в толпу, что теснилась у ограждения. Разноцветная голова исчезла из виду.

Хэзер спрыгнула со сцены, пролезла под ограждением и стала протискиваться сквозь гущу людей. Свет погас, толпа заревела. Путь Хэзер преграждали крепкие мужские тела, воняющие потом и пивом. Она поднялась на цыпочки и стала искать какие-либо признаки Энни, но чьи-то головы закрывали обзор.

Толпа двинулась вперед, пихая и толкая Хэзер локтями и бедрами, рев усилился. Поняв, что не сможет выбраться, пока «Inferno» на сцене, Хэзер сдалась и развернулась, чтобы посмотреть шоу.

***

Алекс отошел от бара с пластиковым стаканчиком эля Rogue в руке и присоединился к группе бездельников. Когда четыре фигуры заняли свои места, разноцветные лучи залили сцену. Дымовые машины выпускали белый благовонный туман в толпу. Алекс сделал глоток холодного эля, засунул беруши в уши.

Резкая индустриальная музыка, бешеная стена звука, ударила в толпу, и сердце Алекса застучало в одном ритме с тяжелыми ударами басов. Он сфокусировался на худой фигуре Данте в тени, стоящей перед микрофоном на краю сцены, тот обхватил руками стойку, блестящая черная гитара висела ниже пояса.

Данте взял микрофон и запел. Голос его был низким и кипящим яростью, он сплетался с музыкой, громыхающей в клубе, пробираясь вверх по позвоночнику Алекса.

— На четвереньках, — кипящим шепотом пел Данте. — К тебе. Я буду ползти на четвереньках через битое стекло, через разбитые сердца, от нас ничего не осталось. Даже праха. Но можно ползти. На четвереньках.

Музыка внезапно прекратилась. Но толпа не перестала бросаться друг на друга, нанося ушибы и ударяясь головами.

— А теперь, когда я привлек ваше внимание, — сказал Данте, — есть кое-что, что я хочу сказать созданиям ночи в зрительном зале.

Несколько людей — мужчины и женщины — завизжали: «Я люблю тебя, Данте!» Некоторые рассмеялись, думая, что он просто играет со зрителями, чтобы улучшить контакт. Восторженные крики пронзили воздух.

Большинство и понятия не имели, что он на самом деле был тем, кем они представляли его в своих темных фантазиях: вампиром.

И даже больше.

— Каждый пришел сюда, чтобы насладиться шоу, немного выпить и, может быть, потрахаться, — продолжил Данте, голос его был чистым и сильным, приправленным каджунским ритмом. — Если вы здесь по другой причине, если вы хотите la passée, идите тусоваться на возобновленное шоу «Smashing Pumpkins» или на какой-нибудь другой поганый концерт и упейтесь. Тронете кого-нибудь здесь без его согласия и, мать вашу, пожалеете об этом.

Из толпы зазвучал голос:

— Это вызов?

Последовали смешки. Луч прожектора остановился на Данте, осветил его голубым светом. Он медленно выставил средний палец.

— Как думаешь, что это значит?