Ольга Райская - Звезда Сарханов

Наша процессия достигла цокольного этажа. Мрачные стены выкрашены серым, а свет с улицы едва проникает в узкие оконца под потолком. Боковым зрением заметила на другой стене прозрачные двери, за которыми были аскетично обставленные помещения, по большей части пустые. Но в некоторых из них, словно в аквариуме, находились девушки, молча взиравшие на нас тусклым взглядом. Меня поставили перед одной такой витриной, за которой уже находилась девушка. Мой конвоир вновь нажал на странный прибор, и сеть втянулась, заставляя меня невольно застонать от облегчения.

– Ну вот и пришли. Твои покои. – Прозрачная стена отъехала в сторону, и меня втолкнули внутрь.

От сильного толчка в спину пролетела по инерции несколько метров, пока не уперлась руками в стену. Вернув себе равновесие, осмотрелась вокруг. Обстановка не поражала разнообразием и изяществом: все те же серые стены, что и в коридоре, небольшое окошко под потолком, стол, пара стульев да две кровати, покрытые чем-то серым. Не густо. Куда это меня снова занесло?

Перевела взгляд на испуганно сжавшуюся в уголке девушку. На меня смотрели полные ужаса огромные карие глаза. Синяя кожа, стройная фигурка, щупальцеобразные наросты, похожие на косы на симпатичной головке, – все это напомнило красавицу с планеты Тресса, которую первой продали на аукционе. Только та трессианка знала себе цену, ее осанка, стать, походка, движения говорили о гордости и чувстве собственного достоинства. Это же существо, жавшееся в уголке, совсем не походило на ту статную красавицу. Точнее, девушка тоже была очень хороша собой, но в остальном она производила впечатление сильно запуганного, затравленного зверька, при любом движении вокруг готового кинуться в бегство. Не подходя к ней близко, присела на краешек ближайшего ко мне стула.

– Привет, – улыбнулась ей я.

– Тише, – едва слышно зашептала она в ответ, – тише, иначе они придут и накажут. Хотя меня сегодня в любом случае накажут.

Она склонила голову, и из ее глаз покатились огромные слезы, которые на мерцающей синей коже напоминали бриллианты.

– Кто тебя накажет и за что? – непонимающе уставилась на трессианку.

– Эти слуги Господина – тексы. – И она всхлипнула.

– Не реви! Сядь и давай спокойно поговорим, а то я ничего не понимаю, – кивнула на соседний стул.

Синяя красотка, смахнув слезы, тяжело вздохнула и присела рядом.

– Просто ты новенькая и ничего не знаешь о здешних порядках, – робко выдохнула девушка.

– Конечно не знаю, но раз уж я здесь, хорошо бы было обо всем узнать. Предупрежден – значит вооружен, – снова улыбнулась я ей, а она как-то удивленно на меня взглянула.

– Ты странная. Улыбаешься, разговаривать хочешь.

– Что же тут странного? Ты же не сделала мне ничего плохого.

– Но ведь могу сделать, – уже спокойнее ответила мне трессианка.

– Можешь, наверное, только зачем? Я ведь тоже не сделала тебе ничего плохого.

– Но тоже можешь сделать.

А я от удивления раскрыла рот и не сразу нашлась, что ответить.

– Давай сначала познакомимся, а то как-то неудобно общаться, не зная имени. Я – Кэт, можно Катя. Попала сюда с аукциона, а до этого жила на красивой планете Земля. – Выжидающе уставилась на девушку.

– Таури тель Ро, я с Трессы. – Она вздохнула, видимо на что-то решавшись, и продолжила: – Можно просто Таури.

– У тебя очень красивое имя. Так почему ты решила, Таури, что я могу тебе сделать что-то плохое?

– Здесь все девушки так делают. Сначала выспрашивают, разговаривают, а потом все рассказывают тэксам, да еще и преувеличивают и дополняют от себя, – снова опустились плечики на хрупкой синей фигурке.

– Видимо, тебе часто доставалось…

– Трессианцы никогда не лгут, это противоречит нашей природе. Когда-то наши предки были великими судьями во Вселенной, – в ее глазах вспыхнул огонек гордости, – самыми справедливыми судьями.

– А зачем девушки так поступают?

– Это ведь логично. Если накажут меня, то не накажут их.

– И их никогда не наказывают?

– Всех наказывают. Часто. За все. – Она как-то вдруг задумалась. – Только нубериек ни разу не наказывали… Странно…

– Значит, раз все равно всех наказывают, то девушки, передающие ваш разговор тэксам, поступают глупо.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, – снова улыбнулась я и ответила ей ее же словами: – Это ведь логично.

Трессианка посмотрела на меня долгим изучающим взглядом и вдруг улыбнулась, обнажив хорошенькие жемчужные зубки.

– Знаешь, мне даже толком поговорить не с кем было за двадцать лет, что я здесь.

– Двадцать лет? Но ты выглядишь такой юной!

– Мне сорок два года, по меркам моей планеты я еще совсем молоденькая. У нас доживают и до четырехсот лет. А у вас? Ты очень похожа на Господина. Я прежде не встречала похожих на тебя женщин.

– А у нас дожить до ста лет это большое везение, поэтому сорок два года считались бы зрелостью. Таури, послушай, мне бы очень хотелось разобраться в том, что сейчас вокруг меня происходит. Понятия не имею, куда я попала, что меня ожидает. Может быть, ты войдешь в мое положение и расскажешь о здешних порядках? Мы сейчас где находимся? – Я скорчила умоляющую рожицу.

– Ох, ты, наверное, и правда ничего не знаешь! – вздохнула моя собеседница. – Как только тебя купили – ты сразу становишься собственностью Господина дракона Анситора Нарам-Суэн. Это очень почетно. По крайней мере, я раньше всегда так думала…

– А сейчас?

– А сейчас я думаю, что тут еще хуже, чем дома, где любимый отец должен был отдать меня за долги противному старому соседу. Когда аукционный выбор Трессы пал на меня, я была так рада и так горда! А потом попала сюда…

– Скажи, а вот эта комната, где мы сейчас находимся, это что? Специальное помещение для наказаний?

– Нет, что ты! – Трессианка снова улыбалась, скорее всего моей наивности. – Это покои, в которых живут женщины Господина. Комната для наказания – она другая… жуткая. – Ее ответ мне совсем не понравился.

– Как-то мне совсем по-другому представлялись покои гарема Великого Дракона. В то время как Господин живет в окружении богатства и роскоши, вы томитесь в этих ужасных кельях!

– Женщины во всех домах содержатся скромно. Зато здесь есть чудесный сад и озеро, там нам разрешают гулять по часу дважды в день. И тут было бы чудесно, если… – Она замолчала, на ее пушистых ресницах вновь задрожали капельки слез.

– Эй, Таури, ну не плачь. Ты же сейчас из-за наказаний так расстроилась? Ну чего ты? Ты же сильная девочка. За двадцать лет к любым наказаниям привыкают.

– Ты просто не представляешь! К этому нельзя привыкнуть! – воскликнула она.

– И за что же вас так сильно наказывает Господин Дракон? – От гнева у меня все сжалось внутри.