Валерия Осенняя - Книжный клуб заблудших душ

Следователь занес меня в уютную небольшую спальню, освещенную настенными светильниками. Бережно усадил на широкую кровать, отошел, чтобы снять с нее покрывало.

И только сейчас, оставшись без поддержки мистера Данкарэ, я ощутила себя совсем плохо! Даже сидеть оказалось невероятно трудно. Сознание плыло, тело казалось тяжелым и чужим. Захотелось поддаться слабости, провалиться в беспамятство, не беспокоясь о том, как при этом я буду выглядеть.

– Не беспокойтесь, это нормальная реакция на противоядие. Поверьте мне, просто нужно перетерпеть.

Его слова совсем меня не обрадовали. Мне становилось все хуже, и чувствовала я себя теперь как при высокой температуре.

– Вам необходимо уснуть, тогда перенесете все намного легче.

С этими словами он склонился надо мной, протягивая ладони, за которые я неуверенно взялась дрожащими руками. Мужчина помог мне приподняться и обхватил за талию, в то время как я переместила ладони ему на плечи. Никогда не думала, что буду столь беспомощной! Противное чувство. Хотя присутствие и помощь мистера Данкарэ вызывали необычное приятное чувство тепла в груди. Эти эмоции не объяснишь словами – их можно только ощутить. Когда замирает сердце и становится тяжело дышать, в ладошках появляется странное покалывание… или пульсация? Не знаю. Признаться честно, меня впервые охватывали такие чувства. Странные в моем ужасном состоянии и одновременно волшебные…

Может, это все из-за жара? Я отчаянно зажмурилась, стараясь отвлечься от мучивших меня мыслей. Что я уже успела придумать себе? Это ведь всего лишь помощь. Но почему тогда мне так неловко рядом с ним?

Холодные простыни обожгли сильнее любого огня даже через ночную сорочку. Я невольно вздрогнула, но мистер Кольд недовольно покачал головой, легонько коснулся моих плеч, настойчиво укладывая меня обратно. Потом меня укрыли пуховым одеялом и подогнули его края. Я хотела поблагодарить, что-нибудь сказать, но усталость накатила неожиданно. Белоснежный потолок с красивой люстрой расплылся перед глазами и пошел маленькими волнами. Вновь затошнило, но слабость взяла свое, и меня утащило куда-то далеко вниз, словно чьи-то руки схватили за талию и дернули на себя. Темнота полностью поглотила все вокруг, я лишь услышала отдаляющиеся шаги и в страхе зашептала пересохшими губами:

– Не уходите…

Сквозь сон ощутила знакомое горькое питье, коснувшееся губ. Но оно показалось столь мимолетным, что я даже не поняла: не приснилось ли? Картины были сумбурными и непонятными. Я куда-то бежала, что-то говорила и кого-то звала. Иногда чувствовала чье-то теплое прикосновение к лицу и успокаивалась.

В какой-то момент я проснулась и открыла глаза, замечая, что еще глубокая ночь. В комнате горела лишь одна настольная свеча, отражавшая мрачные тени на стене. Из приоткрытого окна дул легкий уже по-летнему теплый ветерок, надувая темные шторы. Рядом в кресле задремал мистер Кольд. Он не оставил меня? В груди заныло от переполнивших меня теплых чувств. Ведь, по сути, следователь никто мне. Мы даже не друзья, но почему-то этот мужчина обо мне заботится. Всегда рядом в трудную минуту…

Словно почувствовав, что я смотрю на него, следователь зашевелился и открыл заспанные глаза. Мне даже показалось, что я перестала дышать. На дне синих глаз проскользнуло нечто новое. Какая-то эмоция, которую я раньше не замечала. Беспокойство? Тепло? Я была слишком измотанной, чтобы понять.

– Как вы себя чувствуете?

– Уставшей, – честно ответила я и попыталась встать, но тут же была остановлена.

– Вам не стоит пока что подниматься. И желательно еще поспать, как минимум до утра, чтобы организм полностью восстановился.

Губы мужчины тронула ободряющая и ласковая улыбка. Кажется, я еще не видела у него такой … настоящей счастливой улыбки!

– Знаете, Рэбекка, вы очень храбрая девушка, – неожиданно проговорил следователь, сильно смущая меня. – Не каждая бы стала помогать…

Меня кротко погладили по волосам, словно маленького ребенка, и бережно поправили мне одеяло. Я хотела что-то ответить, сказать, но губы почему-то не слушались. Опять накатила слабость. Веки налились тяжестью, и я провалилась в уже знакомое, даже родное забытье.

Последнее, что я запомнила, – то, как бережно коснулись моего лба…

Всю ночь я промучилась от сильного жара, моментами просыпаясь оттого, что перехватывало дыхание и ужасно ломило кости. Однако постоянное присутствие мистера Данкарэ меня успокаивало. Иногда он со мной говорил, и я снова крепко засыпала, зная, что не одна.

Наутро я почувствовала себя намного лучше, хотя легкая слабость в теле еще оставалась. Яркий солнечный свет пробивался сквозь небольшую щель между тяжелых синих гардин. Протерев со сна глаза, я села и осмотрелась. Место, в котором я провела эту ночь, оказалось незнакомым. Совсем небольшая, но богато убранная спальня. Я не сразу осознала, что живу теперь у следователя и эта комната его. Но стоило мне сделать движение, чтобы подняться, как предплечье неожиданно пронзило режущей болью. Перед глазами всплыли картины вчерашнего вечера. Мистер Кольд, аккуратно обрабатывающий рану и изучающий яд в крови…

Краска смущения залила лицо, но я быстро взяла себя в руки. Сейчас не время и не место переживать из-за моральных принципов. Я прекрасно это понимала, поэтому постаралась заставить себя забыть на время, что нахожусь в доме взрослого мужчины. Это только защита. Моя безопасность. Не надо придумывать лишнего. Он всю ночь провел у моей постели, беспокоясь обо мне. А я думаю о каких-то девичьих глупостях!

Тряхнув волосами, отгоняя настойчивые стыдливые мысли, я решительно поднялась. На спинке в изголовье кровати висел аккуратно сложенный халат, а рядом на полу оказалась пара мягких тапочек.

Надев предложенные вещи, я вышла из спальни и оказалась в обычном узком коридоре квартиры. В ранней юности мне доводилось бывать в таких апартаментах у своих школьных подружек. Только здесь все выглядело намного дороже. На какое-то мгновение я даже испугалась, что потеряюсь! В коридоре оказалось невероятное количество дверей по обе стороны.

Отчасти интуитивно, отчасти припоминая вчерашнюю ночь, я направилась в конец коридора. И вновь всплывшая перед глазами картина заставила меня остановиться. Я отчетливо вспомнила, как мистер Кольд несет меня на руках. Сердце учащенно забилось, а кожа покрылась приятными мурашками от одной только мысли о прикосновениях мужчины, столь ощутимых даже через шелк рубашки и халата…

– Господи, Рэбекка! – Я сильно похлопала себя по щекам, пытаясь успокоиться. – О чем ты думаешь?!

Рука замерла на прохладной дверной ручке. Я натянула на лицо улыбку и только тогда вошла и оказалась в знакомой комнате. При свете дня она выглядела совершенно иначе: очень просторная, выполненная в песочных цветах и почти не захламленная мебелью, что являлось нехарактерным для комнаты такого типа. Как правило, в гостиной ставили много мягкой мебели, чтобы гостям было где посидеть, а стены занимали в основном книжные шкафы, желательно с редкими томами, чтобы пришедшие видели интеллектуальность хозяина дома.