Хейзел Хантер - Себастьян (ЛП)

Теперь мужчина слегка нахмурился, кончиком пальца касаясь карты. Николетт задрожала, увидев, какие красивые у него руки. Ладони того ужасного человека напоминали широкие лопаты. Этот мужчина обладал деликатным прикосновением, и хоть его руки были сильными, они не лишены изящества.

— Есть ли здесь знак, указывающий на то, чем обернется эта борьба для меня и моих друзей?

Николетт пожала плечами.

— Боюсь, на этот вопрос сложно ответить. Некоторые вещи закончатся хорошо, другие будут утеряны навеки.

— Звучит как фраза, применимая к абсолютно любой ситуации.

Николетт выгнула бровь.

— Вы можете вернуть деньги обратно, если вам кажется, что вас обманывают, — ответила она с легким раздражением.

Мужчина рассмеялся.

— Я бы никогда этого не сделал. Я не стану стрелять в гонца просто потому, что мне не угодили вести. Особенно когда гонец такой очаровательный, как вы. Прошу, продолжайте.

Когда ее разум осознал слово «очаровательный», Николетт едва не выронила карту и нарочно не подняла глаз от стола. Она медленно вытащила следующую карту, и тут они оба вскинули брови. На ней был изображен зловеще ухмыляющийся демон, а у его ног находились прикованные мужчина и женщина.

— Это уж точно выглядит нехорошо, — сказал он.

— Обычно да, — признала Николетт. — Эта карта говорит вам, почему все это происходит. Если нужен корень проблемы, вот он.

— Дьявол делает мою жизнь противоречивой?

— Нет, вовсе нет. Напротив, вас сдерживают цепи и оковы. Те вещи, которыми вы некогда пользовались, теперь используют вас. Цепи прошлого тянутся в ваше будущее, и вы должны избавиться от них, если хотите двигаться дальше.

Он покачал головой. Видел он правду в ее словах или нет, Николетт не могла разобрать.

— Это все?

— Нужно вытащить еще одну карту.

— Ладно, давайте посмотрим, пожар там или потоп.

Николетт рассмеялась, но несмотря на это понимала, что у него есть все основания испытывать легкий дискомфорт. Ему выпал сильный расклад. Пусть даже она сама лишь наполовину верила картам, они оказывались правы намного чаще, чем ошибались. И тот факт, что пока все карты были из Старших Арканов, заинтриговывал ее.

Последняя карта оказалась не из Старших Арканов. На ней был молодой человек с красивым лицом, держащий в руке небольшой кубок.

— Это Рыцарь Кубков, — тихо произнесла Николетт. — Эта карта символизирует потенциал грядущего. Вся эта борьба и вся эта боль могут положить начало чему-то совершенно иному. Рыцарь Кубков говорит мне, что из этой боли может родиться любовь. Боль имеет свойство освобождать нас от вещей, которые мы когда-то несли в себе. Возможно, в конце всего этого вы обретете любовь.

Смешок мужчины прозвучал резко, и в нем слышалась горечь.

— С вашей стороны очень мило говорить такое. Но найти любовь…

— Жаль, — услышала Николетт свой голос. — Любовь имеет столько прекрасных обличий.

Мужчина взглянул на нее.

— Меня зовут Себастьян Коркоран, — внезапно сказал он, протягивая руку. — Кажется, впереди меня ждут непростые времена, но в конце я могу обрести… — он, казалось, подыскивал слова. — Свою личную сказку, — закончил он.

Николетт пожала его ладонь, отчасти наслаждаясь тем, какой сильной она была, хоть это и заставляло гадать о его прошлом. Она подумывала разразиться речью Мадам Николь, но внезапно решила иначе.

— Меня зовут Николетт Эрлинг, и кажется, я верю в сказки.

На секунду ей захотелось проверить его ауру, увидеть, какие цвета там смешались. Точнее, ей хотелось знать, как повлияло на него ее прикосновение. Однако ночь еще только начиналась, и Николетт приглушила свою силу. Этим вечером она регулярно пользовалась даром, и последнее столкновение с мужчиной до Себастьяна оставило ощущение нервозности и усталости. Если она слишком часто пользовалась силой, то обеспечивала себе адскую головную боль. А это последнее, чего она хотела в данный момент.

Очевидно, почувствовав, что его забыли слишком надолго, Карас закашлялся и опустился на стол. Он бесстрашно посмотрел на Себастьяна, заставив мужчину рассмеяться.

— Великолепный маленький зверек. Ничего не боишься, да?

— У него нет на то причин. Я стараюсь заботиться, чтобы он получал все необходимое.

— Какая хорошая из вас воронья мать.

Улыбка Себастьяна была искренней, и Николетт автоматически улыбнулась в ответ. Она попыталась придумать, что еще сказать, но тут Карас принялся клевать колоду. Прежде чем она успела его прогнать, он как будто специально вытащил карту, держа ее в клюве.

— И долго вы его этому учили? — спросил Себастьян, но Николетт потрясенно покачала головой.

— Я его этому не учила. Он впервые вот так вытаскивает карту из колоды.

Николетт взяла карту у своего питомца, и ее глаза расширились. Рисунок изображал двух людей, слившихся в объятиях с выражением блаженства и обожания на их лицах. Подпись внизу карты гласила «Возлюбленные», и Николетт тут же поспешно сунула карту обратно в колоду.

— Птицы не гадают на картах, — решительно заявила она, и Себастьян рассмеялся.

— Что он вам вытянул? Смерть? Катастрофу?

— Почти угадали, — согласилась она.

На одно безумное мгновение Николетт захотелось поделиться этим, но тут она поняла, что не хочет, чтобы ее знакомство с Себастьяном заканчивалось. Существовала добрая дюжина причин остаться на месте и заработать еще денег за вечер, но была как минимум одна хорошая причина удрать. Николетт еще раз смерила мужчину взглядом и пришла к выводу.

— Я предскажу вам будущее, — сказала она. — Дайте мне руку.

Себастьян выразительно выгнул бровь, но с готовностью протянул ей левую руку. Николетт взяла его ладонь, но вместо того, чтобы изучать линии, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Вам поступит предложение провести вечер с гадалкой. Она покажет вам все ходы и выходы в этом цирке и возможно согласится на ужин, если вы умело разыграете свои козыри. Мое предположение — вы сделаете что угодно, чтобы умело разыграть эти козыри.

Улыбка Себастьяна была тягучей как мед, и он склонил голову.

— Какое хорошее предсказание, — пробормотал он, и его пальцы нежно сжали ее ладонь. — Хочешь переодеться или так и пойдешь, шипя проклятья и пожелания хвори остальным людям на улице?

— Это займет очень немного времени. Просто опусти край шатра и посторожи вход.

Пока он охранял шатер, Николетт повернулась и стащила с себя тяжелое бархатное одеяние через голову. Оно придавало ее образу мистические черты, но ей меньше всего хотелось разгуливать в таком виде среди людей. Под одеянием она была одета в шорты и топик, который задрался вместе с накидкой. И даже быстро одернув подол, она понимала, что ее черный бюстгальтер на мгновение выставился на всеобщее обозрение, и Себастьян это заметил.