Марина Эльденберт - Темный рассвет

В прямом смысле — я начала падать, месье Риаль что-то писал и едва успел подняться из-за стола, чтобы меня подхватить. Как выяснилось чуть позже, балдахин плавал из-за влитого в меня обезболивающего. Особого зелья, которое допустимо в моем положении, обладало таким вот побочным действием. Поэтому перед глазами сейчас бултыхался и целитель, и комната, и бутылочки-скляночки. И вообще создавалось чувство, что я в колыбельке, а мир большой-пребольшой.

— Мой муж…

— Вашего мужа мне едва удалось выставить, и то потому что прибыл его величество. Сейчас они беседуют, — мужчина потянулся к чемоданчику, доставая очередную склянку. — Пожалуйста, вытяните руку. Заживляющая мазь впитывается мгновенно. Поскольку ожоги магические, шрамов остаться не должно.

Шрамы меня беспокоили в последнюю очередь. Ожог на предплечье выглядел жутко, но когда его касались умелые пальцы, чувствовала только легкий холодок. Видимо, обезболивающее было хорошим. Рука тоже плавала, поэтому я решила смотреть на оттопыренные уши склонявшегося надо мной мужчины. Так меньше укачивало.

— А вот печать смерти останется с вами. Здесь я бессилен.

Печать смерти отражалась в моих глазах — густой черный ободок вокруг карей радужки. Знак того, что некромаг преступила черту. Цена за спасение Эрика могла быть гораздо больше. Если бы я не потеряла сознание, возможно, навсегда осталась бы между жизнью и смертью: еще не шагнувший за грань некромаг, но уже не человек. Когда вторгаешься во владения смерти, готовься отдать что-то взамен.

Из слов месье Риаля, весьма скупых, поняла, что поправляться Эрик будет долго. Я вытащила его с той стороны, но магический удар был бешеной силы, от такого непросто оправиться даже при помощи целителя высшего уровня. Мужчина мало говорил о случившемся: видно было, что тема ему неприятна. Или даже страшна. Целительство и некромагия — полные друг другу противоположности. Как жизнь и смерть.

— Но золотая мгла…

— Да. Золотая мгла, — закончив с ожогом, месье Риаль придвинулся ближе. — Приспустите сорочку с плеч. Ниже. Еще. Краснеть не надо, это моя работа. Так вот, золотая мгла действительно чуть не убила его в прошлом году, но сейчас вашему мужу ничего не грозит. Я проверял его кровь и могу с уверенностью сказать, что с графом все в порядке. Он выглядит и чувствует себя замечательно. Я повторил вам это уже десять раз, мадам.

— Повторите в одиннадцатый, — попросила тихо.

В ответ мужчина только хмыкнул и занялся моими плечами — там, где вокруг них обернулся хлыст.

— Но как это возможно? — переспросила. — Вы уверяли, что Анри никогда больше не сможет использовать мглу.

— Уверял, — целитель вздохнул. — Антимагия должна была сжечь графа дотла. Я целитель, мадам, и в чудеса не верю, но сейчас не могу объяснить, с чем это связано. Если бы не осматривал графа лично, ни за что бы не поверил.

Когда имеешь дело с магией, в чудеса верится с трудом. Особенно когда понимаешь природу того или иного заклинания, когда сводишь плетения и знаешь, как работает энергетический поток. В это сложно поверить, но что-то спасло моего Анри. Чудо, природу которого я постичь не могла. Так какая разница, что это было?

Искорка надежды обожгла сердце. Пока еще слабая, едва уловимая.

Неужели это правда?

Неужели золотая мгла больше не причинит ему вреда?

— На сегодня все. Оставайтесь в постели, — целитель закрутил крышечку, ополоснул руки и принялся вытирать их белоснежным накрахмаленным полотенцем. — Головокружение — не лучший спутник для прогулок, мадам, а без обезболивающего в вашем положении не обойтись. Мне придется отлучиться, но ближе к вечеру я снова вас навещу. Не беспокойтесь, вы — гостья его величества, здесь вам ничего не грозит, ваши покои надежно охраняются. Так что отдыхайте, восстанавливайте силы и ни о чем не думайте. Еще настоятельно рекомендую отпустить призрака. Он тянет из вас силы, вам самой они сейчас нужнее.

Лорд Адриан тоже обнаружился в моей гостиной. Полуживой, если так можно выразиться о том, кто давно умер. В состоянии невесомости на целительских руках меня хватило только на то, чтобы спешно восстановить разорванную Эльгером привязку, об осторожности я как-то не подумала. Ладно, придем в себя, разберемся.

А вот ни о чем не думать — это можно. Голова настойчиво требовала опустить ее на подушки и больше не поднимать сутки или двое, вот только вопросов было слишком много. Самый главный, как мы вообще оказались под защитой Альтари, и чем это нам грозит. Правда, вопросы тоже плавали, вместе с комнатой. И вообще, что значит — охраняются? Это меня охраняют от кого-то, или кого-то от меня?

Ой, помедленнее, пожалуйста.

— Выпейте. Это безопасно для ребенка и поможет заснуть, — месье Риаль протянул мне стакан, в котором еще перед осмотром смешал содержимое каких-то склянок. Тогда оно было темное и густое, а сейчас стало почти прозрачным, как вода с голубенькими искорками.

— Нет. Я дождусь мужа.

— Не думаю, что это правильно. Встреча может затянуться…

— Тереза.

— Анри!

В два шага оказавшись рядом, Анри оттеснил целителя. Игнорируя возмущенное ворчание о том, что «некоторые не признают никаких рекомендаций», сел на кровать и порывисто притянул меня к себе. Я провалилась в его объятия, как в забытье, как в речную воду в полуденный зной. Месье Риаль не солгал, Анри здоров — ни тени жара, ни печати бледности.

— Как ты, маленькая? — он легко коснулся губами моего лба.

— Не могу на тебя наглядеться. А… ты? — не удержалась от вопроса.

— Лучше было только в день встречи с тобой.

На всякий случай потрогала его. Потом еще раз. И еще. Антимагии, выжигающей мужа изнутри, словно и не бывало. Никогда.

— Так это правда, — прошептала. — Правда…

— Что — правда? — глаза его лучились нежностью и светом.

Теплым ореховым светом, а не обжигающей яростью золотой мглы.

— Ты.

Анри перехватил мои ладони и поднес к губам.

— Мы, — сказал он, целуя мои пальцы.

И даже мир перестал качаться.

— О чем ты говорил с его величеством?

Муж перебирал мои волосы, заодно служил подушкой и подставочкой для слабой меня. Лежать на нем вот так было спокойно и уютно. Да и вообще мне было спокойно и уютно, если бы не одно «но»: узнать, что ждет нас дальше. Хотелось не думать ни о чем, но мысли упорно возвращали к точке отсчета, на которой мы остановились в Маэлонии.

— Не думаю, что нам стоит обсуждать это здесь.

Анри пропустил между пальцами прядь. Люблю, когда он так делает, но сейчас этот донельзя отвлекающий маневр не сработал.

— Стоит, — сурово сказала я.

И в доказательство своих самых серьезных намерений поймала руку мужа и цапнула его за палец.