Анна Невер - Потерянные (СИ)

Поднимаясь по лестнице на чердак, Тиса задрала голову и увидела, как мелькнули у перил верхнего этажа смоляные кудри.

— Это Тиса Лазаровна, — через миг услышала она голосок. Молодец Рич, первым добрался.

На чердаке ее ожидали трое. Оборотень, лекарь и вэйн. Кампания, мало сказать, разношерстная. Слава Единому, ее опасения оказались напрасны — Филипп сдержал обещание и все же явился. Хотя для этого пришлось расстаться со второй пилюлей.

— Доброе утро, — погодник поклонился вошедшей. Сегодня он предпочел самые невзрачные одежды из своего гардероба — черный в серую полоску костюм и темно-серый широкий суконный плащ.

Тиса опустила взгляд на ореховый скип в руках колдуна. Странный красивый предмет, похожий на трость, с кожаной рукоятью посреди древка. Агапу удалось благополучно вынести колдовское оружие под стеганным зипуном из ее комнаты. Все эти волнения давались ему нелегко. Лицо старика подрезалось, и под глазами легли тени.

— Я сбежала от шпиона, — Тиса скинула с головы капюшон. — Но задерживаться чревато. Нельзя допустить, чтобы Зарай объявил мои поиски по всей части. Дед Агап, ты принес силуч?

Старик посмотрел на Рича.

— Он уже у меня, Тиса Лазаровна, — Рич вытащил из-за пазухи бутыль с жидкостью цвета запекшейся крови и показал девушке.

— Думаешь, столько достаточно? — Войнова закусила губу. — Он очень плох, дед Агап, я видела.

— Такой концентрат мертвого из могилы подымет, не сомневайся. Только действие не будет мгновенным. Силы будут возвращаться к нему постепенно.

— К сожалению, способность управлять вэей вернется к нему еще позже, — покачал головой Филипп. — Такое свойство гасителей.

— Такие чудовищные штуки могли придумать только вэйны, — Тиса хмуро посмотрела на Филиппа.

Колдун съежился под ее взглядом:

— Тиса Лазаровна, я не меньше вас возмущен подобной жестокостью! И смею сказать, я-то здесь совершенно ни при чем.

Войнова взяла себя в руки. Сейчас не время искать виноватых.

— Скажите, эта вещь будет работать? — Тиса кивнула на скип. — Она пролежала в воде несколько дней.

— Тиса Лазаровна, это не я подрал, честное слово, — вставил слово мальчишка, указав пальцем на ободранную кожу рукояти. — Русалка мне уже так отдала!

— Я знаю, Рич. Это не ты сделал… Так что скажете, Филипп?

— Уверен, скип цел, — ответил погодник. Он неловко переложил оружие из руки в руку. — В отсеках даже могли сохраниться наклады, — палец вэйна прошелся по костяным кольцам. — Вы знаете, что скип своего рода накопитель? Он может хранить заранее прочитанные заклинания.

— То есть, наколдовать сегодня, а завтра употреблять? — хмыкнул старик.

— Именно, — важно вздернул брови Филипп.

— Здорово! — протянул мальчишка, не сводя глаз с колдовской вещи.

Из окна донеслись раздраженные крики:

— Куда тащите, недовески? Ставьте сюда! Да не этой стороной, дурни неотесанные!

Тиса подошла к чердачному окошку. Посреди черной площади устанавливали дубовые столы, временно позаимствованные из столовой Жича. Под моросящим дождем четверо солдат натужно двигали к ряду последний, увязая сапогами в грязь. Еще трое несли скамью и табуреты. Витер костерил подчиненных за нерасторопность. Тиса почувствовала, как образовался ком в горле. Что за чудовищная ирония? Они еще хотят с удобством лицезреть казнь! Боже, какая гадость. Сделать из убийства зрелище. Войнова ощутила, как ногти впиваются в ладони сжатых кулаков.

— Я должна идти, — она обернулась к собеседникам. — Рич, как только Филипп наколдует туман, сделаешь то, что я тебе сказала, и немедля прячьтесь с вэйном в голубятне. И чтобы ни случилось, даже носа из нее не высовывай, ты понял?

— Угу, — кивнул Рич. — Вы мне это уже пять раз повторили.

— Коли надо, и в сотый повторит! — проворчал старик. — Лучше слушай, что тебе говорят! Чтобы ноги твоей на площади не было!

— Хорошо, — протянул мальчишка.

— Филипп Дронович, — Тиса взглянула на погодника. — У вас книга с собой?

Вэйн поднял с пола саквояж:

— Здесь.

— Устанавливайте сейчас свою подставку. И проверьте заранее, пожалуйста, что листы не склеенные, — Тиса сделала пару шагов к порогу и обернулась. — Очень важно, чтобы не позднее десяти минут после того, как Рич выпьет пилюлю, на площади висел густой туман.

Погодник кивнул, и проводил девушку до порога восхищенным взглядом.

— Будь осторожна, дочка! — вдогонку помощнице сказал старик. — Единый, помоги ей! Ты же видишь, что творится…

Рог протрубил начало судебного собрания. В числе других Войнова миновала внутренние ворота части, стараясь унять дрожь в теле.

— Мои глубочайшие соболезнования, Тиса Лазаровна, — продребезжал рядом Нестор Обло, одетый в служебный балахон до пят. Букли его парика касались белого отложного ворота. Перешагивая через лужи и поддерживая судью под локоть, градоначальник заметил капитанскую дочь и тоже не преминул высказаться.

— Милая девушка. Как прискорбно, что ваш батюшка стал жертвой этого убийцы, — на круглом лице появилось кислое выражение. — Да еще, как слышал, останки украли. Варвары, ей Богу. Того, кто это сделал, тоже нужно судить, не так ли, Нестор Христофорович?

— Однозначно, сударь мой, Лаврентий Петрович, однозначно, — проблеял судья, задрав подол балахона. — Эка развезло здесь.

— Ничего, скоро душегуб расплатится за свои грехи, — нагнал их Панин. В двубортном зипуне по колено и высоких добротных сапогах лужи бородача не пугали. — Я вас понимаю. Будь я на вашем месте, тоже бы захотел поглядеть, как эта гнида сгинет!

— Это да, но как бы девица обмороком не пала, — возразил судья. — У женщин не то, что у мужчин, душевная конструкция хрупенькая.

— Я справлюсь, — Тиса опустила голову. Невысказанные слова раздирали нутро. Хотелось кричать во все горло, что вэйн не виноват. Что Зарай — настоящий убийца. Но кто же ей поверит? Тиса представила, к чему бы это привело. Все бы сочли, что она с горя помешалась — у девиц же «душевная конструкция хрупенькая».

Как в страшном видении Войнова наблюдала, как люди рассаживались по левой стороне ряда столов.

— Тиса Лазаровна! Давайте, ближе. Ну-ка двигаемся, дадим дочери покойного Лазара присесть.

Голос начальника таможни заставил ее вздрогнуть. Климыч махнул ей рукой, приглашая присесть рядом с собой, словно за обеденный стол. Как во сне она послушно опустилась на холодный табурет. Тиса не успела толком оглядеться, как Зарай поднялся с речью.

— Итак, приветствую всех собравшихся по столь тяжелому, но крайне необходимому, поводу, как суд над убийцей-отступником!

Слова таможенника долетали до нее и поднимали тревогу в груди. Началось! Тиса заставила себя встряхнуться. Где-то недалеко уже готовится Рич. И… Она будто мимолетом взглянула на маленькое чердачное окошко, — Филипп, должно быть, уже начинает колдовать с водой.