Анна Невер - Потерянные (СИ)

— Нет-нет, — выставил ладони колдун. — Я не могу этого сделать, Тиса Лазаровна! Вы не знаете, о чем просите. Это плохо, очень плохо! Если хозяин вызовет изнаня. Святая Вэя! Да он сотню человек за пару минут иссушит. Это опасно, вам лучше не ходить на суд! А еще лучше бегите оттуда!

Тиса подождала, пока вэйн не выдохнется с советами, и продолжила.

— Я никуда не побегу, — спокойно произнесла Войнова. — И я не прошу вас выходить на площадь. Из окна чердака она видна как на ладони. Вы же можете удаленно поколдовать с водой? Никто не догадается, суд назначен на семь утра. Все подумают, что это утренний туман.

— Тиса Лазаровна, то, что вы затеяли, это безумство! Вы сошли с ума!

— О, это мое обычное состояние в последние дни, — мрачно улыбнулась девушка. — Не трудитесь. Переубедить вы меня не сможете. Лучше помогите, я вас очень прошу. Нет. Я вас умоляю, — Тиса сложила ладони вместе.

Вэйн все еще отрицательно качал головой, раздумывая. И тогда Тиса Войнова на последний аргумент. Она коснулась ремешка часов на своем запястье:

— У меня нечем отплатить вам. Разве что эти часы. Возьмите их, но помогите… ему.

Девушка хотела расстегнуть ремешок часов, как вдруг услышала тонкий девичий голосок.

— Филипп! Ты что делаешь?! — к удивлению Тисы из-за плетня беседки поднялась Марика. Сердитым широким шагом, так что разволновались фалды широкой накидки, молоденькая девушка приблизилась к колдуну и фыркнула. — Почему ты не соглашаешься?!

Под шляпкой в кружевах качнулись пружинки ее светлых локонов. Марика повернулась к Тисе:

— Конечно, он тебе поможет, Тиса. Убери часы! Правда же, Филипп? Ты ей поможешь?

Марика насупила нежные румяные щечки.

— Но Мари, я не уверен… — протянул погодник, вскинув брови домиком.

— А я в тебе уверена! И еще как, — девчонка посмотрела на вэйна с обожанием. — Ты же такой умный! И столько умеешь! У тебя все получится!

На миг колдун и молодая девушка не сводили друг с друга взгляда. И Филипп сдался.

— Ну, хорошо, я попробую, — с тяжелым вздохом произнес он.

— Я тобой так горжусь! — подпрыгнула Марика. В следующий миг она повисла у погодника на шее. И поцелуй девичьих губ запечатлелся на мужской щеке как награда.

За радостью, что колдун согласился помочь, Войнова даже не почувствовала удивления от столь неожиданного приватного открытия, как отношения этих двоих. Ее мысли теперь занимали следующие вопросы. Успеет ли Агап упарить силуч до нужного количества к утру? И приплыла ли Ила на зов Рича и сумела ли она достать колдовскую вещь со дна Вежи? Ответы ожидали ее в части.

Но как бы не торопилась Тиса вернуться, она не смогла не зайти в храм. Горячая молитва Единому и святой Пятерке — как соломинка протянутая в трудную минуту, — давала сил душевных двигаться дальше.

В ослепляющем мраке звенела боль. Обостренная тишиной, она вытягивала жилы и вгрызалась в кости, словно изголодавшийся пес. Вдох… Выдох… Сиплое дыхание с трудом отмеряет тишину. Воздух жжет пересохшую носоглотку, как раскаленный.

Свет разрезал тьму внезапно. Тиса плотней зажмурила глаза. Толчок в колени, еще один в живот. Приподняться с первого раза не удалось.

— Ух ты! Я вижу, гасители работают исправно, — голос долетал словно издалека. — Расклеился, колдун? Это ты зря. Этак окочуришься раньше срока. Потерпи до утра, голубчик. Я не хочу лишиться незабываемого зрелища.

Звук льющейся воды где-то рядом. Совсем близко. Горло раздирает жажда. Веки чугунные, разжимаются с трудом. Перед глазами радужные пятна.

— Прости, но кляп больше не выну. Слушать твои речи мне, знаешь ли, не с руки. Так что…

Вода льется на ее голову: волосы, лицо, и стекает за шиворот. Лишь слегка увлажняет тряпку, затыкающую рот.

— Это оказалось до обидного легко! Заполучить семь голосов. Хе-хе. Каждый в Увеге готов подписать приговорную. Все просто мечтают о твоей смерти, вэйн. Даже твоя девчонка попросилась посмотреть на казнь убийцы ее папочки. Вот уж не поймешь этих девиц. Сегодня им одно, завтра другое.

Тиса поняла, что дыхание на миг прекратилось, и зубы судорожно стиснули тряпку во рту.

— Советую молиться, вэйн. Последний путь впереди как-никак. И не серчай на меня больно. Я ведь не жаден до крови. Дело того требует. Сам виноват. Не заявись ты лисом в чужой курятник, остался бы жив.

Лязгнул ключ в замке. Посетитель покидал темницу.

— Ходят россказни, что души вэйнов после смерти поднимают в небо птицы. Хм. Всегда мечтал посмотреть на это.

Голос исчез, словно и не было. Пленник ослабленно осел на глиняный пол. Тьма снова наполнилась болью до краев души.

И лишь тяжелые «вдох… выдох…» еле слышно падали в тишину, словно обратный отсчет прожитой жизни.

Случается так, что чувство реальности теряется, и ты словно камешек, запущенный с откоса, летишь вниз, не в силах остановиться. Чтобы ты не делал, от тебя мало что зависит. В этот момент сама судьба руководит тобой. Очень неприятные чувства поселяются в душе — этакий гнет предопределенности и собственного бессилия. Ты словно сторонний наблюдатель лишь отмечаешь вехи своего пути в пропасть. В этом случае, ты винишь злой рок.

Но порой случается и другая крайность. Когда, кажется, что судьба, словно в насмешку, на время уступает тебе свои права. И теперь только от тебя, от твоих действий, от правильности и быстроты твоих решений зависят несколько жизней. Тогда другие тревоги гложут тебя, и другой гнет лежит на душе — гнет ответственности. Если твои поступки приведут в пропасть, то винить останется лишь себя.

Днем раньше, Тисе казалось, что у нее первый случай. Но сегодня насмешница судьба сменила его на второй.

Близился час суда, и напряжение внутри Тисы росло. Сомнения прорастали сорняками в сердце, и не хватало никаких сил выполоть их оттуда. Она знала, что своей идеей подвергнет риску сразу нескольких людей. Имеет ли она право на это? Единый! Но в другом случае, каково будет отсиживаться в безопасности, зная, что в этот момент расстреливают из стрелометов безвинного?

Тиса спустилась с крыльца. Все сегодня вызывало в ней отвращение. Сырость раннего утра бьет в лицо гадкой моросью. Бурого оттенка небо гранитной плитой давит голову. Хоздвор, как никогда многолюдный и тесный, на этот раз показался ей полным предателей. Знакомые и чужие лица шептались, словно заговорщики. Улыбки злы, соболезнования фальшивы. Одно лишь хорошо, за всей суетой Ричу не сложно будет выскользнуть из ее комнаты и добраться до чердака. Дойдя до ряда колясок, Войнова обернулась, «конвоир» не отставал. «Что ж придется тебе погулять без меня». Тиса поднырнула под коляску, пригнув голову. Вынырнула по другую сторону и припустила сквозь толпу. Как она и думала «дубинушка» с его ростом просто был не в состоянии пролезть под коляской, не подняв на плечах повозку, а вместе с ней и лошадь. Замешкался. И как результат — потерял «подконвойную».