Разбуди меня (СИ)

— Я хочу тебя... — прошептал он, на секунду прервав поцелуй и выразив в этой короткой фразе всю свою неутолённую страсть. — Хочу безумно.

Не дав Гермионе ответить, он снова вернулся к её губам, целуя их ещё более жадно и неутомимо; его язык нахально проник в её рот, и от него словно повеяло жаром. Всё это было в прямом смысле умопомрачительно, и Гермиона почти ничего не соображала, но когда рука Нотта, по-прежнему находящаяся на её талии, начала медленно расстёгивать молнию на юбке, девушку кольнул непонятный, но очень ощутимый страх. Она резко отстранилась, попятилась и чуть не упала с кровати, сбивчиво шепча:

— Нет, Тео, прости... я ещё не... не готова.

Ему стоило большого труда взять себя в руки, но он справился с собой и, удержав Гермиону рядом, уткнулся лбом ей в плечо, переводя дыхание.

— Даже не знаю, что мне доставляет больший кайф, — сказал он, приказывая своему воображению не дорисовывать дальнейшее развитие только что прерванных ласк, — твоя ревность или то, как ты называешь меня по имени.

— О... — Гермиона, спохватившись, прижала пальцы к горящим губам. Она уже давно звала Нотта по имени в своих мыслях, поэтому было неудивительно, что в такой волнительный момент мысли облеклись в слова.

— А извиняться не нужно. Я подожду... недолго, конечно. Но сегодня даю слово тебя не трогать.

Я ведь знал, что так будет.

Он стянул с себя расстёгнутую рубашку и прямо в брюках забрался под зелёное покрывало.

— Если хочешь, ложись со мной. Если нет, то выбирай любую кровать, которая тебе по вкусу, — он махнул рукой в сторону остальных четырёх точно таких же кроватей. — Но уйти отсюда я тебе не дам — по крайней мере, до утра.

— Но если мы будем в одной постели... ты же...

Его прикосновения и поцелуи не только распалили Гермиону, но и всколыхнули в её памяти тот случай в учительской: от переполнявших её эмоций она никак не могла чётко сформулировать свой вопрос. Сделав глубокий вдох, она предприняла очередную попытку:

— В прошлый раз, когда у нас зашло так далеко, ты меня прогнал в башню Гриффиндора, потому что...

— Едва тебя не изнасиловал, — закончил за неё Тео. — Я всё помню.

Она нервно сглотнула.

— А... сейчас?

— Не беспокойся, — с напускной беззаботностью сказал он, отодвигаясь на край кровати и тем самым освобождая место для Гермионы. — Считай, что я воспитываю в себе силу воли.

Несколько долгих тягучих секунд она кусала губы, раздумывая, какое решение принять.

— Погаси свет... пожалуйста, — наконец вымученно прошептала она; даже голос подвёл её, не говоря уже о собственной «силе воли». Искушение провести целую ночь в объятиях любимого человека было столь непреодолимым, что у неё не осталось шансов.

Деликатно промолчав, Тео взмахнул палочкой, и комната в одно мгновение погрузилась во тьму. Сначала Гермиона не поняла, почему не видно даже дорожки лунного света или приглушённого мерцания звёзд, но потом её осенило: они же находились в самых недрах замка, под Чёрным озером!

Господи, да как тут не стать Пожирателем смерти, когда семь лет живёшь в столь угрюмой давящей обстановке!

Убедившись, что в спальне действительно темно хоть глаз выколи, Гермиона на цыпочках подошла к шкафу, сняла галстук, юбку и обувь, а рубашку трясущимися от волнения руками с третьего раза трансфигурировала в длинную, абсолютно непрозрачную сорочку. Мысленно говоря себе, что окончательно сошла с ума и что последствия этой ночи ещё долго будут ей аукаться, она так же тихонько подошла к кровати и юркнула под тёплое одеяло, устроившись на боку, спиной к Нотту.

Он осторожно обнял её, чтобы не спугнуть, а его губы тронула не видимая в темноте ухмылка: помнится, отец рассказывал ему, что у Пожирателей повернуться спиной к кому бы то ни было считалось одной из тягчайших тактических ошибок. «Никогда не выпускай из поля зрения даже того, кто на твоей стороне, потому что завтра он убьёт тебя исподтишка, и ты даже не узнаешь, кто это был», — так говорил отец, волшебник, набравшийся немало опыта в сражениях и битвах, но оттого не менее осторожный.

Однако осторожность не спасла его от тяжёлых ранений в июне девяносто шестого. Как и эту хрупкую девушку, которая так запросто подставляет мне свою спину.

Просто она доверяет мне. Мерлин...

Тео почувствовал, как проваливается в дремоту, но, вопреки своему обыкновению, не хотел этому противиться. Сейчас ему было наплевать как на Волан-де-Морта, так и на жуткие сны с его участием. Живительное тепло, исходившее от замершей в его руках Гермионы, согревало лучше любых чар или каминов и проникало в самое сердце, с треском ломая его ледяные оковы и заставляя биться чаще.

Обняв Гермиону чуть крепче, Тео закрыл глаза, и его тут же стало затягивать в царство Морфея. Последними ощущениями, что он запомнил, были приятная расслабленность в преддверии долгожданного отдыха и самая настоящая эйфория.

За несколько месяцев это была его первая ночь без кошмаров.

На следующий день, когда Гермиона открыла глаза, было совершенно непонятно, наступило ли утро или ещё была ночь. На свежую голову соображалось гораздо чётче, и она сразу вспомнила, где находится, равно как и с кем. Мысль о том, что она несколько часов проспала в одной постели с жестоким, опасным, но в то же время таким желанным парнем, ошеломила Гермиону будто ушат холодной воды. Ей никогда ещё не было так неловко и так... хорошо.

Она чуть шевельнулась, жмурясь от удовольствия и всем телом впитывая ощущение теплой руки Нотта, так и лежащей на её талии. Вчера она буквально валилась с ног от усталости и потому всю ночь проспала, ни разу не сменив положение, а это значило, что у неё не было возможности посмотреть на спящего Тео.

А так хотелось!

Гермиона аккуратно, почти не дыша, повернулась на живот и, вытянув шею, украдкой взглянула на Нотта. Его глаза были закрыты, тёмные ресницы сомкнуты, дыхание размеренно; весь его вид олицетворял покой и безмятежность, чего никогда не бывало во время бодрствования. Днём Гермиона привыкла видеть его предельно собранным, надменным, хмурым или насмешливым и почти всегда недовольным всем вокруг. Сейчас же она словно увидела его без маски, с новой стороны, и хоть такой Тео был для неё полной неожиданностью, тем не менее притягивал её ещё сильнее.

Гермиона забыла о времени, о том, что нужно идти на занятия... Приподнявшись на локте и протянув руку, она осторожно убрала растрёпанные чёрные волосы со лба Тео.

Ей бы на этом остановиться, но нет.

Мягко, едва ощутимо погладив его по щеке, она поддалась внезапному порыву и, наклонившись, прижалась губами к гладко выбритой коже.

Тео стремительно перехватил её губы, оставив на них ласковый, но предусмотрительно короткий поцелуй.