Разбуди меня (СИ)

Он медленно наклонился к ней, такой взбешённой, такой привлекательной...

— Гермиона, — имя полоснуло по сердцу, и она сдалась, позволяя его рукам обвить её талию, — если ты считаешь, что я веду себя как круглый идиот, то это потому, что, чёрт возьми, я впервые в жизни по-настоящему счастлив. Кроме того, я, само собой, безумно тебя хочу, и поверь, если бы мне было наплевать, мы бы так и не вышли сегодня из ванной старост.

Гермиона снова вся вспыхнула, возмущённая его прямотой — с ума сойти, какой он всё-таки нахал!

Но её негодование разбивалось в прах перед его близостью, ощущением его крепкого тела, прижимающего её к себе, его дыханием, обжигающим кожу, и — самое главное — тем, как он называл её по имени.

Это правда удивительно.

— Наплевать? О чём ты?.. — наконец еле слышно выдохнула она, пытаясь сохранять контроль над собой.

— Вчера я не стал применять заклинания, снижающие боль, — ответил он с неожиданной серьёзностью. — Может, это было ошибкой, но мне кажется, что ты должна испытать всё полноценно, без каких-либо смягчающих средств.

В глазах Гермионы застыло изумление.

— Мерлин... я ведь даже не вспомнила о подобных заклинаниях, хотя читала о них и знаю, как они действуют...

Тео широко улыбнулся.

— Похоже, я неплохо вскружил тебе голову, а, милая? — он вплёл пальцы в её волосы и, не дав сказать ни слова, добавил: — Я потерплю несколько дней; нужно дать твоему организму немного отдыха. Всё-таки это большое потрясение как для тела, так и для души.

— Тео... — безотчётно прошептала Гермиона, не в силах подобрать слов от переполняющей её благодарности. Подумать только, ему настолько не всё равно, что он щадит её в ущерб своим желаниям!

А желаний у него явно было хоть отбавляй.

— Вот так-то лучше, — усмехнулся он, поглаживая её спину и теснее прижимая к себе хрупкое, натянутое стрункой тело. — Скажи ещё...

— Тео!.. — его губы скользнули по её шее, и Гермиона не смогла сдержать протяжный стон. — Ты такой... такой...

— Тебе ещё только предстоит узнать, какой я, — хрипло прошептал он, жадно впиваясь в её губы, мгновенно возбуждаясь и поэтому мысленно с особой жёсткостью приказывая себе не терять рассудок.

Ты же сам себе обещал её не трогать, чёртов кретин, так убери руки, уйди, исчезни, ты же только мучаешь и себя, и её!

Но разве можно сбежать от своей страсти?

Ну, мисс Грейнджер, я дам вам неделю, а потом не выпущу из спальни.

— Ладно, — сказал Тео вслух, не без труда прерывая поцелуй и подавая Гермионе руку, чтобы помочь подняться по винтовой лестнице, — тебе пора к своим гриффиндорцам. Если ты второй раз за день опоздаешь на урок, это будет выглядеть по меньшей мере подозрительно. Не мне тебе объяснять.

Они поднялись на первый этаж, и у песочных часов с драгоценными камнями, обозначающими очки факультетов, Тео с неохотой отпустил её руку, кивая в сторону мраморной лестницы.

— Вы первая, мисс староста.

— Ты не пойдёшь со мной? — спросила Гермиона, плохо осознавая то, что говорит. Сейчас она понимала лишь одно: что не хочет расставаться с ним ни на минуту.

Тео даже присвистнул.

— Что я слышу! Ты готова к тому, что твои обожаемые друзья увидят нас вместе? Если так, то пойдём. Страшно хочу видеть вытянутые лица Томаса, Уизли и всех остальных.

Его слова быстро вернули Гермиону с небес на землю. Пропустив мимо ушей сарказм, которым они так и сочились, она взглянула на Тео с неожиданной хитринкой.

— Знаешь, дорогой, давай отложим это приятное событие на субботу. Мне... нужно время, чтобы всё обдумать.

— Ну, это твоё обычное занятие, — хмыкнул Тео, поправляя капюшон её мантии и нарочно касаясь шелковистых волос. — А до субботы смотри, веди себя хорошо. Я буду следить за тобой.

— Вот ещё, — в тон ему ответила Гермиона, состроив рожицу и взмахнув на прощание густой шевелюрой. Тео лишь усмехнулся, наблюдая за тем, как она взбегает по ступеням мраморной лестницы и скрывается за следующим пролётом.

*

Каве Инимикум — защитное заклинание, которое делает объект невидимым сверху.

====== Глава 27 ======

С каждым занятием Падма всё больше преуспевала в окклюменции. Если их с Малфоем легилименционные навыки вызывали у профессора Уильямсона одинаковое одобрение, то способность преграждать путь к своему сознанию поначалу давалась когтевранке гораздо хуже, чем её напарнику.

Но сегодня, как ни пытался сам мракоборец, а вслед за ним и Драко пробиться в её сознание, им не удавалось увидеть ничего, кроме навязанной самой Падмой мысленной картинки, на которой эльфы, суетящиеся на школьной кухне, выжимали сок из огромных тыкв с хагридова огорода.

— Превосходно, мисс Патил! — похвалил свою студентку Уильямсон. — Вы не только успешно закрыли своё сознание, но и вызвали у меня страшную жажду тыквенного сока!

— Да, и у меня, — добавил Малфой, и все трое рассмеялись. За прошедшие месяцы Падма и Драко, отлично поладившие с Уильямсоном, очень привязались к этому преподавателю, который по своей сути был очень требовательным и придирчивым, но в нужные моменты умел становиться мягче, находя индивидуальный подход к каждому из своих подопечных. Он был человеком в высшей степени справедливым и бесстрастным; никогда не делил учеников на любимчиков и всех остальных и оценивал их по способностям в данный момент времени, не обращая внимание на какие-то прошлые заслуги или неудачи. Но, самое главное, он мог сделать студентам строгий, но совсем не обидный выговор, а уже через несколько минут смеяться вместе с ними над какой-нибудь шуткой.

Однако сейчас этот дружный смех внезапно оборвался. Дверь кабинета резко распахнулась, и в класс на всех парах влетела Макгонагалл в сопровождении министра магии Кингсли Бруствера.

— Добрый день... — начал было Кингсли с порога, но Макгонагалл его перебила:

— Мистер Малфой, мисс Патил, на вашем месте я бы не была так весела.

— Что случилось, профессор? — выпалили в один голос Падма и Драко.

— В самом деле, Минерва, что стряслось? — обеспокоенно спросил также ничего не понимающий Уильямсон.

— Надеюсь, что ничего, Брендан, — ответил вместо директрисы Кингсли, заклинанием закрывая за собой дверь и плавным движением палочки призывая всех к спокойствию. — Послушайте меня. Дело в том, что позапрошлой ночью, с четырнадцатого на пятнадцатое февраля в Министерство магии было совершено незаконное вторжение. Волшебники (предположительно, их было двое), скрытые под Хамелеонскими чарами, пробрались в Атриум, а оттуда — в Отдел тайн. Да-да, — кивнул он, увидев, как Падма изумлённо вскинула брови, — не куда-нибудь, а именно на самый секретный уровень.

— Они что-то там искали? — спросил Уильямсон. — Задержать их, я так понимаю, не удалось.