Разбуди меня (СИ)

— Поздравляю тебя! — воскликнула Джинни, пытаясь ухватить Гермиону за ухо, но та, смеясь, отчаянно отбивалась.

— С Днём рождения! — Астория звонко чмокнула Гермиону в щёку и вручила ей духи в красивой упаковке: — Это от нас с Джинни. О, уже столько подарков! Здорово! Я смотрю, миссис Уизли не изменяет своим традициям.

— Мама в своём репертуаре, — откликнулась Джинни, наконец соскакивая с кровати и рассматривая подарки, среди которых ей в глаза сразу бросилась газовая зажигалка. — И папа тоже, — сказала таким тоном, что все присутствующие расхохотались.

— Ладно, мы не будем тебе мешать, — подмигнула ей Парвати, зовя за собой всех на выход. — Одевайся, в общей гостиной тебя ждёт ещё сюрприз от мужской половины факультета.

— Ого! Мне так приятно, девчонки, спасибо!

Все вышли, оставив Гермиону одну, и она, выбравшись из-под одеяла, побежала в маленькую ванную, на ходу одним взмахом палочки заправляя постель.

Приняв прохладный душ и почистив зубы, Гермиона обернулась полотенцем и принялась за самое трудное — причёску. Ну что за непослушные волосы? После десяти минут стараний Гермиона решила ненадолго отвлечься от борьбы со своей шевелюрой и приступила к лёгкому макияжу: чуть подвела глаза, нанесла золотистые тени, подкрасила ресницы. Затем пришлось вновь вернуться к прическе: ещё несколько минут, и вот теперь волосы в полном порядке и лежат как нужно. Несколько невидимок за ушами, одну прядь оставить впереди...

— Ну, мисс Грейнджер, «выше ожидаемого», — улыбнулась Гермиона своему отражению и вернулась в комнату.

С одеждой, слава Мерлину, пока можно было не мудрить, и она надела форменную рубашку с галстуком, жилет и юбку. Уже собираясь выйти в коридор, она вдруг вспомнила о новых серьгах и вернулась к прикроватному столику.

Как раз вовремя: к окошку подлетела новая сова.

— Ну ничего себе! — сказала Гермиона вслух, открывая окно. К лапке совы была привязана маленькая коробка. — О, Гарри! Какой же ты молодец!

В коробке было эксклюзивное издание «Новейшей истории магии», которая начиналась с двадцатого века и заканчивалась битвой за Хогвартс и падением Волан-де-Морта.

В книгу была вложена вырезка из самого свежего периодического издания мракоборцев, где был список всех погибших в финальной битве. На обратной стороне вырезки Гарри нацарапал каким-то явно плохо пишущим пером:

«Гермиона, с Днём рождения! Надеюсь, «История магии» — это то, что ты хотела, и я тебе угодил.

Список заколдован и иногда пополняется новыми именами. Это потому что в нём числятся не только те, кто погиб непосредственно 2 мая, но и остальные участники битвы, умершие позже. Так что, если интересно, можешь время от времени заглядывать в него.

Хорошо тебе отметить!

Гарри.

P.S. Знаю, знаю, формально я не имею права распространять такую информацию. Когда приеду в Хогвартс, у тебя будет замечательный повод пожурить меня за нарушение правил! Только когда будешь меня ругать, помни, что подобные вещи я могу прислать лишь тебе, потому что ты одна из немногих, кому я всецело доверяю».

Качая головой и улыбаясь одновременно, Гермиона быстро написала ответное письмо с кучей благодарностей, вложила его в лапку сове, которая в противоположность белоснежной Букле была очень пёстрой, и поспешила в общую гостиную.

Там творилось что-то невообразимое. Сквозь дым от взрывающихся хлопушек, искры бенгальских огней и фейерверки, в которых Гермиона узнала «Фокус-покус» из «Волшебных вредилок», она едва смогла разглядеть парившую посреди гостиной созданную магией надпись: «Счастливого Дня рождения, Гермиона!»

— Ух ты! — воскликнула она, пытаясь перекричать залп очередного салюта, и Симус, управляющий всей пиротехникой, остановил громкие взрывы. — Ребята, это... это просто великолепно! — Гермиона оглядела радостные лица ребят, стоящих вокруг. — У меня ещё никогда не было такого Дня рождения! Спасибо огромное вам всем!

— Мы тебя любим! — крикнула Джинни, несколько человек зааплодировало, и те, кто ещё не поздравил именинницу лично, побежали её обнимать.

В Большом зале всё было скромнее, но и здесь не удалось избежать поздравлений. Ханна и Эрни, Падма и Полумна, а с ними ещё почти половина когтевранцев, Дафна с Блейзом, даже Малфой и наконец — Хагрид.

— Ого-го, Гермиона! Неужели девятнадцать? — он крепко обнял её и похлопал по спине так, что у девушки зачесалось в лёгких. — Поздравляю, дорогая!

— Спасибо, Хагрид! — засияла она, тронутая искренностью старого друга. — Мне очень приятно!

— Да ладно, что уж там... — смущённо пробормотал он, громко шмыгая носом.

— Хагрид, не смей плакать! — с напускной суровостью сказала Гермиона, уже сама обнимая его. Он был так трогателен: такой большой, сильный и со слезами в густой бороде.

— Когда ты выпустишься, — пробормотал он, то и дело утирая глаза огромным кулаком, — где бы ты ни была, обещай навещать меня хотя бы раз в полгода.

— Обещаю, — уверенно сказала Гермиона, стараясь его подбодрить. — Но раз уж зашла речь о гостях, можно, я загляну к тебе как-нибудь на чай? Расскажешь про своего гиппокампа.

— Заходи, конечно, — Хагрид закивал головой и вдруг хлопнул себя по бокам. — Я же забыл! Вот, — он вытащил из огромного кармана букет полевых осенних цветов, — это тебе. Ещё раз поздравляю! Если выкроишь времечко между уроками, то заходи хоть когда!

— Спасибо большое! — Гермиона еле ухватила ароматный «букет», который размером напоминал стог сена. — Ну, значит договорились!

Когда на часах в гриффиндорской гостиной пробило ровно четыре, Гермиона потихоньку выбралась за портрет Полной Дамы в пустой коридор. Немного переведя дух, она поправила заколку в волосах, одёрнула светло-голубое платье и только хотела нащупать за пазухой волшебную палочку, как вдруг из-за угла вышел Виктор.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза: он — с восхищением, она — с беспокойством и каким-то ожиданием. Наконец он подошёл к девушке и подал ей руку со словами:

— Выглядишь изумительно, Гермиона. Каждый раз ты выбираешь такие платья, что они буквально сводят меня с ума.

Гермиона так и вспыхнула, но постаралась скрыть это, опустив ресницы и делая глубокий выдох. Они направились к лестнице, и ей казалось, что она летит по воздуху.

— Виктор, — наконец заговорила она; всё это время он терпеливо ждал, — ты каждый раз делаешь мне такие комплименты, после которых я теряю дар речи.

— Сегодня твой день, — отозвался болгарин. — А в комплиментах я достиг более высокого уровня, чем на Турнире, не правда ли?

— Это точно! — рассмеялась Гермиона, постепенно осваиваясь рядом с ним. — Как и в английском. Куда делся твой милый акцент?