Разбуди меня (СИ)

— Ты отвратителен! — Падма поморщилась.

— Мисс Грейнджер считает иначе, — высокомерно парировал Тео, глядя на Падму в упор, но при этом держа в поле зрения Гермиону.

— Она может считать так только в том случае, если ты заколдовал её!

— Если ты считаешь колдовством моё обаяние, то — да.

Они ещё несколько секунд испепеляли друг друга взглядами, но вдруг Дин треснул кулаком по ладони.

— Проклятье! — выпалил он. — Ну и что дальше? Она досталась тебе — она, наш друг и соратник, такая добрая и светлая, досталась тебе, последнему подлецу в этой школе, жестокому и бессердечному...

— Какое красочное описание! — насмешливо оборвал его Тео. — Тебе бы лучше писать романы, а не крутить их. Больше бы толку было.

— Замолчи! — с угрозой сказала Падма. — Боже, Гермиона, как ты можешь быть с ним, он же недостоин тебя.

— Это не так, — с внезапной уверенностью возразила Гермиона. — Ребята, я вижу, что сейчас вы не в состоянии понять меня, и я бы на вашем месте поступила бы точно так же, расценив этот поступок как предательство. Поэтому... дайте мне немного времени и простите, если сможете...

— Не смей просить у них прощения, — сердито сказал Тео, беря её за руку. — Ты ни в чём не виновата.

— Само собой! — взвился Дин и, преградив Нотту дорогу, ткнул его пальцем в грудь. — Виноват будешь ты, ты, мерзавец, когда причинишь ей боль! Когда наиграешься, как со всеми остальными, и бросишь.

Молниеносное движение, и Тео свободной рукой схватил Дина за палец и выкрутил так, что тот заскулил от боли.

— Не дождёшься, поганец, — прошипел он, подтащив Дина ещё ближе к себе и заставляя смотреть в глаза. За спиной гриффиндорца по-прежнему причитала Патил, но Тео не обращал никакого внимания на её возгласы. — Не дождёшься. Гермиона будет моей всегда. Уясни это и больше не лезь ни ко мне, ни к ней. Иначе прибью.

Он произнёс это намеренно тихо, чтобы никто из девушек его не услышал, однако Падма всё равно кинулась к Дину, пытаясь помочь ему высвободить из мёртвой ноттовской хватки несчастный палец, который опухал прямо на глазах.

Но Тео и ухом не повёл, продолжая испытывать болевой порог Дина.

— Ты хорошо меня понял, Томас? — спросил он, упиваясь его беспомощным видом.

— Да пошёл ты!.. — выплюнул Дин, не желая сдаваться, и тут же почувствовал, как хрустнула фаланга.

— Повторяю свой вопрос: ты хорошо меня понял?

Падма закрыла лицо руками, не в силах больше смотреть на очередное издевательство над своим парнем, да и в эту секунду Нотт представлял собой поистине страшное зрелище: разозлённый до предела, он весь будто источал ярость, и приближаться к нему сейчас было на самом деле опасно.

Остановить его могла только Гермиона.

— Тео, пожалуйста, — мягко сказала она, осторожно касаясь его напряжённой руки, по-прежнему держащей Дина. — Пожалуйста, отпусти его.

Она интуитивно догадывалась, что такой спокойный тон подействует на него лучше, чем крики и упрёки. И оказалась права.

Тео ослабил хватку, и Дин моментально вырвал руку. Палец сильно разбух, но сейчас Дину было плевать на это.

— Я отомщу тебе, — пообещал он, прожигая Нотта мстительным взглядом. — Ходи и оглядывайся.

— Дин, не надо, — на этот раз голос Гермионы предательски дрогнул. — Мне... очень больно смотреть на это.

— Ничего бы не было, если бы ты не попала в сети этого слизеринского гада! — выкрикнул Дин, за что был отброшен заклинанием на несколько шагов назад.

— Только попробуй ещё раз повысить на неё голос, щенок.

Но Дин, возмущённый этой вопиющей несправедливостью, продолжал:

— Мерлин, Гермиона, это какой-то бред!

— Дин, остынь! — попыталась вразумить его Падма.

— Ты же хотела убрать его из квиддичной команды, хотела, чтобы его исключили из школы...

— ДИН!

— ... у меня в голове не укладывается, как ты только можешь стоять рядом с этой сволочью!

— Уложишь потом, если мозгов хватит, — резко пресёк его Тео и, видя, что Дин вновь открыл рот, метнул в него Остолбеней. — Как же вы мне надоели...

Не дав больше никому вставить ни слова, он ещё крепче сжал руку Гермионы, которая опять смотрела на Падму с этим виноватым выражением на лице и, не дожидаясь новых — совершенно не нужных и унизительных — извинений, крутнулся в воздухе.

====== Глава 29 ======

Гермиона перекувыркнулась вслед за своим спутником, но уже в полёте высвободила руку и, воспользовавшись этой секундой свободы, изо всех сил напрягла своё воображение, пытаясь представить себе место, отличное от того, куда собирался перенестись Тео. Она была так сердита, что даже не испугалась возможногпосло расщепа, а полыхавший внутри гнев придал ясности мышлению. И, как ни удивительно, Гермионе удалось осуществить задуманное: всё вокруг неё ещё сильнее потемнело и сузилось, стало нечем дышать, но уже через несколько мгновений она очутилась недалеко от мозаичной колонны, скрывающей потайной вход в замок. Одна.

От двойной трансгрессии ощутимо кружилась голова, и Гермиона едва не упала, но всё же удержалась на ногах и быстро огляделась вокруг — совершенно точно, Тео нигде рядом не было.

— Ух ты, получилось, — выдохнула она, чувствуя, как оглушительно бьётся сердце о грудную клетку. Нужно было как можно быстрее уходить, пока он не нашёл её, пока не догадался, что она наконец вырвалась из его цепких рук.

Её взгляд упал на каменную стену напротив двери — ту самую, возле которой Тео впервые её поцеловал. Воспоминания мощным неудержимым потоком ударили в голову, и Гермиона почувствовала, как предательски подгибаются колени и опять исчезает равновесие. Этот человек имел поистине чудовищное влияние на неё, раз после конфликта с Дином и Падмой она всё равно теряла голову от одного только воспоминания.

Она заклинанием открыла дверь и помчалась вверх по винтовой лестнице.

Это просто невероятно. Нужно бежать, бежать куда-нибудь, чтобы хоть на минуту выбросить его из головы!

И самое страшное то, что он наверняка знает, какая сильная у меня от него зависимость... Ну почему, почему я так к нему привязалась?

Ответ на этот вопрос был очевиден, но Гермиона всеми силами стремилась не впускать его в своё сознание, не давать ему название, не произносить вслух. Может, это было глупо, но в данный момент она всё ещё была под сильным впечатлением от разборок Тео с её друзьями и не хотела признаваться самой себе, что терпит всё это только потому, что по уши в него влюбилась.

Бежать, скорее, скорее, чтобы он не успел прочитать это по моим глазам.

В гриффиндорской гостиной, к счастью, никого из сокурсников не оказалось, и это было на руку Гермионе, решившей от всех своих дум отвлечься самым привычным для неё способом — с головой уйти в учёбу. Правда, на сей раз с этим пришлось туговато: все текущие домашние задания были сделаны, и от безысходности Гермиона решила взяться за семестровую работу по нумерологии, сдавать которую предстояло только в мае.