Разбуди меня (СИ)

Тео отразил её заклятие, которое от стены срикошетило в Монтегю. Скорчившись на полу, он ещё плотнее обхватил горло, пытаясь произнести хоть что-то, но не мог выдать ни звука.

— Выбирай выражения, идиот, а не то на матче все бладжеры полетят в тебя, — сказал Тео сокурснику, а потом повернулся к Гермионе: — А ты успокойся. Что, тяжёлый семестр?

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой!

— Ты второй раз за две недели ни с того ни с сего хочешь поразить меня заклятием. Правда, тебе это плохо удаётся, — он даже не пытался изобразить скромность. — Но, может, ты наконец объяснишь мотивы своих малоубедительных атак?

— Иди к чёрту! — выпалила Гермиона, злясь оттого, что у неё ничего не вышло, а к тому же она ещё и осталась обязанной Нотту.

Я же знала, что ничего не выйдет, но нет — всё равно пришла сюда!

Она рванулась к выходу из подземелий, но слизеринец быстро догнал её у одного из классов и, распахнув дверь, втолкнул в холодное помещение.

— Ты же знаешь, что я заставлю тебя говорить, — сказал он тихо, но в этой темноте его полушёпот был страшнее, чем самый громкий крик.

Гермиона отшатнулась вглубь класса и споткнулась о какой-то стул, который с грохотом упал на каменный пол.

— Хочешь узнать, почему я напала на тебя? Да ради Мерлина — ты хотел меня оскорбить! — яростно произнесла она, пытаясь привыкнуть к мраку. Благо, Нотт не стал зажигать свою палочку, чтобы не светить ей в лицо.

— Оскорбить? — даже во тьме было видно, как он в недоумении приподнял бровь. — То есть?

— Ты ведь почти произнёс это ваше любимое слово — «грязнокровка»...

Тео молчал пару секунд, будто вспоминая, а потом вдруг рассмеялся.

— Ты Умиротворяющий бальзам давно принимала, Грейнджер? А то что-то нервишки шалят. Вообще-то я хотел назвать тебя по фамилии, но ты же мне и слова не дала сказать, сразу накинувшись, как гиппогриф на сурка.

Гермиона смутилась, ещё больше нервничая от осознания своей неправоты, а Тео, сразу уловив в ней перемену, добавил:

— Я никогда не оскорбляю девушек, которыми интересуюсь.

Гермиона так и вспыхнула, но, когда подняла голову, Тео увидел, что смятение в её глазах уступило место недоверию.

— Да уж, и не применяешь против них такие заклинания, которые никто не в силах отменить, — пробурчала она.

— Ладно, проехали, — он с деланным равнодушием махнул рукой, а внутренне торжествовал: по крайней мере, она не спорила с тем, что может быть ему интересна. — Если ты о том представлением перед защитой от Тёмных искусств, то мне просто пришлось отбиваться. Ты налетела как ураган. По-моему, это уже входит у тебя в привычку.

Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха и сказала, чеканя каждое слово:

— Зачем. Ты. Вернулся. В школу?

Тео с ухмылкой передразнил её:

— Зачем. Ты. Всё время. Нападаешь на меня?

— Да потому что тебе нет места в Хогвартсе! — вырвалось у Гермионы; она снова начинала злиться. — Ты же истинный Пожиратель, хоть и не носишь метки. Ты с удовольствием мучил всех, кого Кэрроу отбирали для наказаний. А во время битвы ты держал в заложниках младшекурсников!

— Грейнджер, повторяю: успокойся. Ты очень хороша в гневе, но всё же иногда тебе лучше помолчать и послушать.

— Ну давай, говори! — Гермиона подошла ближе, уперев руки в бока и уже отчётливо видя эти блестящие, полные льда глаза. Её ужасно раздражало то, что она не знала, как себя вести с этим человеком: он защищал её от однокурсника, потом выводил из себя и наконец (очевидно, пытаясь окончательно сбить с толку) делал какой-нибудь комплимент. — Я ответила на твой вопрос и теперь внимательно слушаю тебя.

Тео еле заметно повёл плечом.

— Я вернулся, чтобы получить-таки этот долбаный сертификат об образовании...

— И для этого понадобилось возвращаться в Хогвартс на целый год? Ах, ну да, сдать ЖАБА в декабре тебе мозгов не хватит!

— Грейнджер, — жёстко произнёс он, хватая её за руку чуть повыше локтя, — я всегда был лучшим на Слизерине, конкурируя разве что с Дафной. Неужто ты ещё не убедилась в том, что я колдую круче любого в этой школе?

Он выдержал паузу, во время которой Гермиона лишь сжимала и разжимала кулаки, готовая, похоже, в любую секунду взорваться. Поняв, что ей нечего ему возразить, Тео продолжил:

— А сертификат мне нужен просто потому, что в жизни необходимо как-то устраиваться.

— Надо же! — язвительно откликнулась Гермиона. — Единственный наследник богатой чистокровной семьи боится за своё будущее!

— Замолчи, или я найду, чем закрыть твой рот, — он чуть усилил свою хватку, но при этом чётко контролировал себя, чтобы не дай Мерлин не сделать Гермионе больно.

— Не смей мне угрожать! — прошипела она, пытаясь оторвать от себя его руку.

— А ты не перебивай, когда я говорю, — он с трудом отпустил её. — Ну что, Грейнджер, мы вроде как разобрались друг с другом? Лично я устал за сегодня.

С этими словами он открыл дверь и вышел из класса в коридор, где оказалось намного теплее. Гермиона последовала за ним.

— А как же Монтегю? — вдруг спохватилась она.

— Да пошёл он... — вяло отозвался Тео. — Кстати, о чём вы разговаривали?

— Я хотела, чтобы он убрал тебя из команды, — прямо ответила Гермиона.

— Что? Убрать меня?

— Ты слишком агрессивный... — сказала она и замолчала в нерешительности.

— А, ну то есть ты считаешь, что я перебью вашу сборную?

Гермиона бессильно кивнула.

— Зря ты об этом сказала, — он упрямо поджал губы, явно что-то задумав. — Теперь так и будет.

— Нет... — прошептала Гермиона, не веря своим ушам. — Нотт, не надо! Получается, я подставлю всю команду!

— Не мои проблемы, — он пожал плечами, подходя к портрету, скрывающему вход в гостиную.

— Какой же ты мерзавец! — выкрикнула Гермиона, ненавидя его и, прежде всего, себя за такую опрометчивость.

— Я тебе это припомню, Грейнджер, — ухмыльнулся слизеринец и скрылся за портретом.

Субботним утром в Большом зале царило всеобщее оживление: одни поддерживали игроков своих сборных, другие делали ставки, третьи пытались натравить команды друг на друга ещё перед началом матча.

Едва войдя в огромные дубовые двери, Падма остановилась, чтобы отыскать Дина. Нашёлся он очень быстро. В светлых штанах и тёмно-красном свитере, Дин сидел среди других игроков, и старательно делал вид, что ничуть не переживает, то и дело вставляя в разговор остроумную шутку или комментарий.

— Привет, ребята! — сказала Падма, подходя к гриффиндорскому столу. Все дружно поприветствовали её, а Парвати потянула за руку, усаживая сестру рядом с собой.

— А где Полумна? — спросила Джинни, выглядывая среди заполонивших зал учеников львиную голову со змеёй в пасти.

— Должна скоро подойти, — ответила Падма. — Ну, как настрой?