Дженнифер Арментроут - Забвение

Парис поднял руки.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— И ты знаешь, почему я обязан сделать это. Зачем мне нужно, чтобы они попали внутрь Дедала.

Изо всех сил пытаясь не показывать свое разочарование, Парис пододвинул стул к столу. Он сел на него, как только поставил на все четыре ножки.

— У тебя есть сыворотка, Люк. Ты опробовал ее. Это не сработало.

Мышцы дернулось на челюсти Люка.

— Старая сыворотка не сработала. Я хочу сыворотку, которую дали той девушке, которая только что была здесь. Эта сыворотка может сработать.

— Люк…

— Не надо, — предупредил он, сверкнув глазами. — Не говори мне, что это гиблое дело. Ни черта.

— Это путешествие внутрь Маунт-Уэзер определенно гиблое дело, — ответил Парис.

— Для них, да. Но не для меня. — Люк пожал плечами, отчего кончики его волос покачнулись. — Они попадут в плен и выберутся с тем, что мне нужно.

На мгновение Парис замер, он мог лишь смотреть на Люка. Не было никакой гарантии, что если эти двое подростков попадут в плен, то они выдержат там достаточно долго, чтобы получить то, что хотел Люк, но Люк знал это. Он был готов рисковать их жизнями.

Люк рискнул бы жизнью любого, в том числе и жизнью Париса, чтобы получить то, что он хотел.

Он вздохнул, когда его взгляд скользнул к закрытой двери позади стола.

— А что если это не сработает, Люк? Что если новая сыворотка не исцелит Надин?

Обычно равнодушное выражение лица Люка было охвачено вспышкой эмоций, он сузил свои миндалевидные глаза.

— Тогда я прослежу за тем, чтобы Сержант Дашер и Нэнси Хашер заплатили за то, что они сделали с ней. — Парис ничего не ответил, да и что он мог сказать? Убийство — это плохо? Месть ничего не даст? К тому же то, что Дашер и люди из Дедала сделали с Надин то, что они сделали с огромном количеством невинных людей и Лаксенов, были нелегко простить.

Наклоняясь вперед, Люк бросил на стол то, что держал в руке. Это была фотография. Парис немедленно узнал этого человека. Это был Сержант Дашер в униформе стоящий рядом с более низкой женщиной с гладкими волосами цвета пепла. Перед ними была молодая белокурая девушка. Она улыбалась в камеру так широко, что ее полные щечки выглядели так, словно у нее рот был набит хлопком. Милое маленькое создание — милое маленькое человеческое создание.

Леденящий холод пробежал по позвоночнику Париса, когда он поднял взгляд и посмотрел на Люка.

— Ты знаешь, кто этот человек, — сказал Люк, тихо посмеиваясь. — Это его жена, Сильвия. Она та, кого мужчины с маленьким…ну, ты-знаешь-чем, любят называть женой — трофеем. А эта полнощекая девушка — его дочь, Эвелин. Мы все знаем, что Хашер любит больше всего в этом мире и это не принадлежит ей. Я достану их. И эта девчушка? — Он сделал паузу. — Его гордость и радость.

Парис понятия не имел, как Люк заполучил их семейную фотографию, но с другой стороны, Люк мог получить почти все, что хотел.

— Я уничтожу его и Нэнси, и все, чем они дорожат в этом мире, — спокойно произнес Люк, будто размышлял пригласить их на ужин или нет.

— Даже девочку? — пробормотал Парис. — Серьезно?

Его пурпурные глаза были равнодушны.

— Даже ее.

Эти два слова потрясли Париса. Он вздрогнул на своем стуле. Иногда он забывал, что в этом мире существует всего несколько вещей страшнее Люка и того, на что он был способен.

Были моменты, такие как этот, когда Люк, ох, как любезно напоминал ему, что он был созданием самым далеким от всего человеческого и, что он сделает что угодно, рискнет кем угодно, чтобы получить то, что хочет.

Взгляд Париса упал на фотографию, лежащую рядом с наличными. Он не посмотрел на сержанта или его жену. Его взгляд остановился на улыбающемся лице девушки, она была лишь на год или два младше Люка.

Эвелин Дашер.

Парис знал, а возможно, даже крошечная часть сознания Люка понимала, что то, что было сделано с Надин никогда нельзя будет исправить, независимо от того, кого Люк достанет.

Эвелин Дашер была все равно, что мертва.