Дана Арнаутова - Избранная морского принца (СИ)

Даголар, устроившись на другой стороне кровати между игроками, с любопытством смотрел на доску. Джиад переставила первый камень. Подумав, Эргиан сделал ответный ход. Через несколько неторопливо выставленных на доску камней кариандец словно ненароком бросил:

— Скажите, госпожа Джиад, а ваш бог позволяет своим жрицам вступать в брак?

— Он оставляет это на усмотрение храма, — спокойно ответила Джиад. — Прямого запрета нет.

— И отношения вне брака тоже не запретны?

Красивые длинные пальцы кариандца задержали фишку над доской, потом бережно поставили туда, где Джиад меньше всего хотела бы ее увидеть.

— Нет, — все так же вежливо ответила она. — Мой повелитель Малкавис терпим к удовольствиям плоти. Он не запрещает ничего, что происходит по доброй воле.

— Какое великодушное божество, — восхитился Эргиан. — М-м-м-м, а вот так…

Окружив своими камнями четыре камня Джиад, он удовлетворенно улыбнулся. Джиад склонила голову, признавая поражение, и выставила камень поодаль, у самого края доски. Эргиан, вскинувшись, тоже отправил туда белый камешек и закусил губу, размышляя.

— Так значит, — снова заговорил он через пару минут, — вы здесь по собственной воле?

— Безусловно. Меня пригласил покойный король Кариалл.

Джиад примерилась и поставила еще один камень рядом с предыдущим. В риши она не играла уже давно и вовсе не была в себе уверена, к тому же Эргиан выглядел сильным игроком. Манера игры принца была не жесткой, основанной на нападении, а терпеливо медленной. Исподволь он окружал фишки Джиад, расставляя камни в кажущемся беспорядке, за которым скрывался холодный точный расчет.

— Пригласил, чтобы стать избранной принца?

Эргиан очень долго думал, прежде чем почти уронить камень у края доски.

— Нет, — улыбнулась Джиад. — У нас был другой договор. А вы первый раз в Акаланте, тир-на Эргиан?

На запястье принца не было обручального браслета, но, может, в траур их снимают. Нет, Даголар же в браслете.

— Да. Я давно мечтал увидеть этот город. Надеюсь, Маритэль он тоже понравится.

Серые глаза кариандского принца лукаво блеснули, и Даголар едва заметно поморщился.

— Акаланте прекрасен, — согласилась Джиад. — Правда, я не видела Карианда, но надеюсь, у вашей сестры не будет причин жаловаться. Когда она прибудет?

Эргиан пожал плечами. Он казался полностью погруженным в игру, потому что только через несколько вдохов ответил с полным равнодушием:

— Дней через пять, полагаю. Мы успели раньше, потому что плыли налегке, а с Маритэль шесть дюжин грузовых салту. Приданое, подарки… Мой отец очень долго готовился к этому браку.

Он поднял голову от доски и снова блеснул глазами, не продолжая, но слов и не требовалось. Джиад старательно улыбнулась:

— Понимаю.

— В самом деле? — вкрадчиво уточнил Эргиан.

Даголар снова напрягся, едва заметно подаваясь вперед, и Джиад показалось, что избранный Эруви хочет что-то сказать. Интересно, кстати, за кого он болеет в игре? За принца, подданным которого еще недавно был? Да, наверное…

— Не беспокойтесь, — усмехнулась она, ставя очередной камешек и уже видя, что победа наверняка останется за соперником. — Тир-на Алестар не намерен разрывать договор.

— Даже сейчас? Когда он может решать сам?

Голос кариандского принца был сладок, как мед.

— Полагаю, — сказала Джиад, — что сейчас — особенно. Не думайте о нем плохо. Называя меня избранной, он всего лишь не стал скрывать то, что уже не имеет значения.

На доске белые камни почти окружили черные. Было ли это предупреждением Малкависа? Джиад про себя усмехнулась: ну уж нет, не стоит приписывать богу собственное неумение играть.

— Я бы стал думать о нем хуже, — серьезно сказал кариандец, — если б он назвал вас иначе.

Он уронил камень точно на перекрестье линий, замыкая кольцо. Больше свободных ходов на доске не было.

— Благодарю за игру, тир-на Эргиан, — улыбнулась Джиад.

— Играть с вами было огромным удовольствием, — церемонно отозвался принц. — Прошу прощения, но мне пора. Даголар, ты останешься с каи-на Джиад?

— Разве что на пару слов, — ответил тот. — Меня ждет Эруви.

— Тогда я поплыву не спеша, — пообещал принц, отталкиваясь от ложа хвостом. — Догоняй.

Он учтиво поклонился Джиад в ответ на ее поклон и выплыл из комнаты, не обернувшись.

— Благодарю, что навестили, Даголар, — сказала Джиад, провожая взглядом брата Маритэль. — Передайте мои пожелания здоровья Эрувейн.

— Непременно передам. И… каи-на?

— Да? — повернулась к нему Джиад.

— У вас есть друзья здесь и в Карианде, — слегка улыбнулся Даголар. — Прошу, не думайте, что принц Эргиан вам враг. Он знает, что я и Эруви обязаны вам жизнью. Просто это… политика.

— Я понимаю, — в который раз за этот вечер терпеливо согласилась Джиад. — Надеюсь, все скоро разрешится.

Провожая кариандца к двери, она думала, что разрешится, конечно, так или иначе. Пока что ее защищает запечатление, но как только жрецы его разорвут… Если покойный Кариалл клялся правдиво и Джиад останется жива, ей придется очень быстро убираться наверх. Слишком уж многим она здесь мешает, словно камень, попавший в точный сложный механизм.

Джиад посмотрела на кровать, где кариандский принц забыл доску и камни для риши. Бережно собрала драгоценные фишки, но не сложила их внутрь доски-коробки, а напротив, расставила на ней, обозначив кабинет короля, свою спальню и посты охраны. Вечер обещал быть долгим, но не скучным, ей еще многое предстояло обдумать. А ночь будет длинной для всего города.

* * *

Только сейчас Джиад в полной мере осознала, насколько огромен дворец королей Акаланте. Коридоры и комнаты, никогда не виденные ею, тянулись и тянулись, уходя вглубь скалы, в незапамятные времена рожденной вулканом. Здесь уже не было окон на поверхность, но путь погребальной процессии освещали многочисленные шары туарры, слабо освещавшие огромные залы. В некоторых из них хранились какие-то ящики и короба в два-три человеческих роста, в некоторых были сложены длинные толстые трубы из светлого камня, но большинство оказались совершенно пустыми. И Джиад невольно гадала, это дворец строили с таким размахом и почти бесконечным запасом помещений или народ Акаланте был когда-то гораздо многочисленнее? Впрочем, мастер ведь говорил, что если случается какая-то сложная поломка, требующая особенно тщательного ремонта, то проще перейти в новое помещение, чем исправлять течь в старом.

Теперь Джиад понимала, что за внешним блеском и процветанием Акаланте кроется серьезный порок, подтачивающий силы государства, как тайная болезнь — тело. Видели ли это сами иреназе?

Длинная череда морских жителей, одетых в темные туники и снявших все украшения, кроме брачных браслетов, растянулась на многие сотни шагов, если считать привычными земными мерками. Многие несли пышные пучки водорослей, заменявшие здесь цветы и перевитые черными и белыми лентами. Никто не произносил ни слова, и Джиад, плывшая почти во главе, рядом с Ираталем, тоже ни за что не нарушила бы эту священную скорбную тишину, сколько бы вопросов ни вертелось на языке. Народ Акаланте прощался не просто с королем, но с любимым и чтимым правителем.