Дж. Уорд - Поцелуй Крови

Ее отец — Первый Советник Короля.

Сократив расстояние широкими шагами, стоя снаружи на холоде, Крэйг наблюдал, как Пэрадайз подошла к величественной лестнице и исчезла на не менее роскошном втором этаже. Или на третьем. Или на двенадцатом.

И даже после того, как она пропала из поля зрения, Крэйг оставался на месте, разглядывая сквозь старомодные оконные проемы картины маслом, великолепные ковры, шелка на стенах — должно быть, это шелк, так?

И что же он знал, черт побери?

Отвернувшись, Крэйг оглядел холмистую лужайку, кусты, клумбы, несомненно, для цветов, растущих здесь в теплое время года. Интересно, как же выглядел задний двор?

Возможно с бассейном. Огороженный участок для гребаных экзотических животных. Чертов заповедник для птиц.

Она лгала.

И не по мелочи.

Это… это имело огромное значение, черт возьми: он только что лишил девственности ту, что оказалась наследницей одной из Семей Основателей.

Согласно Древнему Праву, как человек незнатного происхождения?

За это его могли приговорить к смерти.

Поднявшийся в нем гнев был в меньшей степени направлен на Пэрадайз и ее секреты, скорее на самого себя, поскольку он последовательно, раз за разом плевал на свои интересы. Все те ментальные стены, что он воздвиг? Его намерения? До того, как трахнул Пэрадайз в уборной человеческого клуба… Господи Иисусе… Он послал к чертям все и каждое из них. А вдобавок ко всему, Крэйг забыл о важности тренировок. Позволил отвлечь себя от цели. Терял впустую дни, предназначенные для сна и отдыха, занятия, на которых ему нужно было думать, тренировки, на которых следовало работать над собой, ни на что не отвлекаясь.

И все из-за женщины, которая нисколько о нем не заботилась, которая оказалась настолько эгоистичной и тщеславной, что не нашла времени поделиться такой важной и существенной информацией о себе.

Информацией, которая, как она должна была знать, изменит для Крэйга решительно все.

Идеальная манипуляция, которая развернула его на сто восемьдесят градусов от его первоначальных интересов и целей: учитывая ее ложь и свое вышедшее из-под контроля либидо, у него не было ни единого шанса.

Как же глупо, он оказался наивнее ребенка.

А глупцы получают то, что заслуживают.

Не так ли?

Марисса сидела на краю супружеской постели и расчесывала волосы. Она переоделась во второй раз после того, как стянула с себя наряд из латекса, и сейчас завернулась в один из черных кашемировых халатов Бутча. Время от времени она прижимала отвороты халата к носу, вдыхая запах Бутча, сохранившийся на ткани.

Марисса нуждалась в напоминании его присутствия. Отчаянно.

Дражайшая Дева-Летописеца, у нее в голове теснилось слишком много мыслей, изображений, звуков и запахов. И под натиском ментальной бомбардировки Марисса не переставала удивляться, как Бутч справлялся с этим так долго? Каким образом он обследовал места преступлений, посещал семьи жертв, снова и снова сообщая подобные известия? Как у него получалось смотреть в глаза отцов и мамэн и выражать соболезнования, пытаясь при этом вытянуть из них информацию?

Когда они в последний раз видели своего ребенка? О чем разговаривали? Были ли разногласия с кем-нибудь, ссоры?

Мариссе пришлось аккуратно задавать вопросы, держа при этом за руку мать и кивая отцу. В записи не было необходимости, ничего из сказанного она уже не забудет.

И сейчас, по возвращении домой, она ждала, когда Бутч вернется в целости и сохранности, чтобы передать всю информацию ему.

В гостиной с треском распахнулась наружная дверь Ямы, и порыв холодного воздуха пролетел по коридору, принося с собой зловоние лессеров .

— Бутч? — Марисса вскочила на ноги и выбежала из комнаты. — Бутч…?

Стоны и проклятия стали для нее ответом, а завернув за угол, она застыла на месте.

Взвалив ее супруга на плечо, как пожарный, Ви проковылял к кожаному дивану и сбросил с себя скривившееся, ослабленное тело.

Бутч истекал собственной кровью, но также был покрыт кровью убийц и дышал на ладан.

Кроме того, от него исходил этот тошнотворный сладковатый запах поглощенных им лессеров .

Когда она, задыхаясь, подбежала к ним, Ви стянул свою куртку, обнажив при этом собственные порезы и синяки, и, пока Марисса поглаживала спутанные волосы супруга, Брат расположился на диване рядом с Бутчем, переплетаясь руками и ногами с телом лучшего друга. Свечение возникло вначале будто издалека, напоминая свет фонаря, видимый сквозь туман, но вскоре сияние, священная сущность матери Вишеса, залило гостиную, яркое, словно солнечный свет на листе металла, теплое, как притушенный огонь, оно было единственным спасением Бутча.

При иных обстоятельствах сила Ви становилась проклятием, но используемая в таких случаях она была чудом, поскольку высасывала зло из ее хеллрена, спасая его, придавая ему сил так, как мог сделать только Вишес.

Мариссу никогда не возмущала существующая между ними связь, она никогда не ревновала к тому, что другой человек мог обеспечить ее любимого чем-то столь необходимым. Она просто была благодарна за то, что существует способ сохранить Бутчу жизнь. С тех пор, как Омега похитил и заразил его, Бутч приобрел способность поглощать убийц, уничтожать их таким образом, каким не могло простое «убийство»: поглощение Бутча представляло собой билет в один конец из мироздания.

Но доставалось дорогой ценой.

Спустя какое-то время сияние начало рассеиваться, а затем они вдвоем какое-то время просто лежали рядом, оба невероятно утомленные. Бутч открыл глаза цвета лесного ореха, его взгляд сразу же обратился к ней, и он протянул к ней дрожащую руку.

Нежно улыбаясь, Марисса взяла его ладонь и прижала к своему лицу, поглаживая свою щеку.

— Я люблю тебя, люблю…

— Порядок? — прохрипел Бутч. — Ты?

— Теперь, когда ты дома и в безопасности, да. Тысячу раз — да.

Ви разомкнул веки и уставился на нее осоловевшим взглядом. И хотя Марисса редко прикасалась к Брату, потому что Вишеса не назовешь белым и пушистым… она протянула руку и погладила его по щеке.

Проявив столь редкую для него нежность, он запечатлел на ее ладони поцелуй.

А вскоре настала пора отвести своего мужа в душ. Ви распластался на диване, а Марисса помогла Бутчу пройти по коридору к их спальне. Ну, почти. Бутч настоял на том, чтобы они остановились, а затем разделся в коридоре, чтобы сразу скинуть свою грязную одежду в желоб для белья, ведущий в туннель под ними.

Их личная ванная была простой, небольшой и уютной, и, как всегда в подобных ситуациях, Марисса заставила мужа присесть на унитаз, пока настраивала температуру воды. Приготовив душ, она помогла Бутчу встать, подтолкнула его под струю воды и прислонила спиной к углу.