Ольга Миклашевская - Тайна острова Драконов

Половина слов, конечно же, пропадала, и до меня высказывание долетело уже в изрядно покромсанном виде, но некромантское чутье почует выгодное предложение за версту.

Сидела принцесса Лина прямо передо мной, к счастью отделяя меня от Шеллака, который, не будь на моем пути естественной преграды, тут же схлопотал бы по заслугам. Руки чесались так, будто по ним ползут маленькие морские крабики и грозно клацают клешнями.

– Насчет заклинания? – Скрывать единственно интересующую меня вещь не было никакого смысла.

Девушка не ответила, и я сочла это подтверждением.

От нее как-то странно пахло: терпко, сладко. На мгновение мне подумалось, что секрет подобных красавиц не в их прямом носике или голубизне больших глаз, усеянных ресницами, как непаханый огород сорняками, а в их запахе. Это своеобразное натуральное приворотное зелье.

Я сама не заметила, как начала принюхиваться все тщательнее. Сидящая передо мной принцесса съежилась, но виду, что ей что-то не нравится, не подала. Я слыхала главное правило принцессы – это, когда тебе дают пощечину, нужно подставить другую щеку. Эх, не стать мне никогда королевой. Что все же не может не радовать, ибо балов я давать не умею, танцевать, впрочем, тоже; читаю – с горем пополам, если приказываю, то капитанским басом. Никакой стати, никакой грации, никаких украшающих настоящую даму достоинств. Даже любви к роскошным нарядам не наблюдается – лишь бы одежка попроще да амулетов побольше, а там уж как-нибудь разберемся.

Если говорить по существу, мне стоило бы горевать, что я не обладаю теми прелестями, которыми женщины обыкновенно ужасно гордятся. Ни кожи ни рожи – так сказали бы на центральном рынке на острове Туманов про девиц вроде меня. И все же, не могу не признать, быть особенной – чертовски интересно. Ради этого стоило раскрошить свою душу на куски.

Драконий принц, наверное, все же был прав: я не знаю, куда иду, но для меня главное – не останавливаться. В этом вся моя сущность, вся жизнь, пусть смысла в ней особого нет.

Мы вновь пролетали над заснеженными горами, покрытыми сверху льдом, словно горка творога, щедро политая вишневым вареньем. Я по привычке сунула руку за пазуху, чтобы проверить, на месте ли письмо капитану, хотя и так знала, что ничего с ним не случится. Это слишком опасная магия, которой будет тяжело управлять, неважно, какие у кого амбиции по захвату островов.

Дул ветер, свистел в ушах, рылся в подсознании и тайных желаниях, показывая то, о чем сам порой думать боишься. Резвые дождевые капли встречали резкое сопротивление в виде драконьих крыльев – Верли, казалось, любая погода была нипочем.

– Смотрите! Вон дворец Снежного дракона! – запищала вдруг юная принцесса, усиленно тыча изящным пальчиком куда-то на запад.

Поначалу я не хотела поддаваться на провокации какой-то сопливой девчонки, которая к тому же была еще и красивей, и манерней меня во сто крат, что тут же сделало ее моим непримиримым врагом. Но неожиданно краем глаза я заметила в той стороне, куда указывала Лина, яркие грозовые всполохи, а затем громыхнули два взрыва – один за другим.

Непоколебимая Верли дернулась от неожиданности и, как мне почудилось, потеряла равновесие и камнем полетела вниз.

– Шел! Мы, кажется, падаем!!! – заорала я что было мочи.

– Спасибо, я не заметил! – вырвалось в ответ вперемешку с парочкой грязных слов.

Дракониху перевернуло в воздухе, и мы все выпали из просторного седла, в котором держались только благодаря природному чутью и трем парам стремян.

Пока падала, я успела порадоваться, что принцессе Лине так и не удалось воплотить свой злодейский план в жизнь и использовать меня в своих грязных целях. Ладно, может, такая девчонка, как она, и не умеет строить злодейские планы, но все равно, так или иначе, ничего хорошего от нее ждать не приходилось – уж кому и знать, как не мне.

В ушах стоял визг принцессы, рев Верли и мой собственный крик ужаса, возможно где-то даже пропадающий в крике Шеллака. Мы собирались упасть в Ледяной лес, а это было очень нехорошо, потому что лес этот слыл злачным местечком похлеще «Пиратского раздолья».

Вместо этого я с трудом нащупала в правом ухе сережку и дернула изо всех сил. Похоже, я только что разодрала себе ухо.

Всего в какие-то считаные секунды содержащаяся в сережке магия вырвалась на свободу и окутала всех нас вязким густым туманом. На мгновение я даже подумала, что плюхнулась не на собственноручно сотканное облако, а прямиком на булыжную мостовую.

Тяжело дыша, я огляделась вокруг. Лина и Шел были на месте, хотя и в потрепанном виде, но все же. Однако до счастливого завершения было еще далеко, потому что дракониха, за которую я ручалась погонщику головой, кажется, только что успешно канула в бездну.

Отчаянно пробирался через густые кроны деревьев холодный мерзкий дождь. Земля превратилась в одно сплошное месиво и при каждом неловком движении издавала протяжное «хлюп-п» или «чпок-к». Еще немного – и мне придется не только учиться правильно принимать грязевые ванны, но и как-то умудряться не потонуть в них.

– Где Верли?! – вырвался у меня из груди свист-выдох, но спутники ничего не ответили. Шеллак только головой покачал.

Морской дьявол знает, что вообще произошло. При такой непогоде все можно было бы спихнуть на ливень и грозу, но чувствовала моя пятая точка: дело было нечисто. Взрывы прогремели уж больно правдоподобно, будто какая шахта взорвалась, иначе мы бы на лесное дно камнями не полетели.

Глаза заслезились от холода, и я, обхватив руками продрогшее тело, попыталась согреться. Да, тут вам не курорт с кокосовыми коктейлями и массажным шалашом. Ледяной хребет всегда отличался своей прохладой в летние месяцы и чертовским холодом в зимние, когда лесные проплешины меж горными склонами покрывались льдом. Говорят, осенью все живые существа переползают, перелетают и перепрыгивают отсюда на равнины.

Не в силах больше держать ковер с ножнами, я положила оный на землю, и ковер тут же развернулся, явив моему взору совершенно пригодный в быту чехол для кинжала без всяческих следов мертвой энергии. То ли падение так повлияло на потусторонние волны, что они дали деру в неизвестном направлении, то ли для окончательного излечения было отведено определенное время, срок которого уже истек. В любом случае, горечь от потери животного затмевала счастливое исцеление, и мне было уже все равно: есть у меня ножны или нет. Сто лет ножи в сапогах носила и еще столько же проношу.

Тем временем некромант и принцесса поднялись с земли и отряхнулись. Я щелкнула пальцами – туман рассеялся, оставив нас в гордом одиночестве на поляне, усеянной мертвой жухлой листвой. Неподалеку фыркал енот, не обращая на незваных гостей ровным счетом никакого внимания.