Ирина Котова - Королевская кровь 5

Не удержалась, сорвала несколько ягод, попробовала. Вишня был сладкой, вкусной, очень сочной – принцесса облизнула губы, посмотрела на пальцы. Они были покрыты красными каплями, словно кровью из порезов.

Император, одетый в очень простую серую рубаху и штаны, стоял на коленях на краю вишневого сада и копался в земле. Ани невольно улыбнулась – не думала, что найдет в этом величественном старике единомышленника.

Повелитель Йеллоувиня окучивал розы, не чураясь грязи. Повернул голову в сторону подошедшей принцессы, кивнул приветственно.

- Скоро рассвет, ваше высочество. Разделите его со мной.

- С удовольствием, великий император, - тихо сказала Ани. Хань Ши отвернулся, и она, понаблюдав немного за его работой, развязала ленты на щиколотках, сошла с высоких танкеток, сделала несколько шагов по мокрой траве и встала во влажную землю. Опустилась на колени неподалеку от старика и начала убирать тонкие ростки травы меж цветов. Работа шла молча, и не сразу она заметила, что старик поднялся, вытер руки полотенцем и застыл, глядя на небо. Штаны его от колен и ниже были грязными. Поднялась и она – и белоснежный шелк ее платья тоже был испачкан землей.

Так и стояли – пока из-за каналов, висячих мостов и небоскребов великого Пьентана, самого гармоничного города в мире, не показалось солнце. Окрасило столицу в розовый и белый, очистило небо, заиграло на лицах встречающих его людей.

- Часто встречаю здесь рассвет, - проговорил император мягко. – Светилу в миллионы больше лет, чем мне, а каждое утро оно встает и работает с одинаковым усердием. А нет его сильнее в нашем мире. Великая сила требует великого смирения. Чем больше дано, красная дева, тем больше приходится бороться с собой. Слабому противостоит мир, сильный противостоит сам себе. Но и сильнейшему нужна опора не слабее его – иначе можно рухнуть, разрушив себя. В чем твоя опора, дочь Воина?

- В семье, - ответила она без колебаний.

Он медленно покачал головой.

- Ты - их опора. А твоя? В чем находишь ты покой и силы?

Она промолчала, но император и не ждал ответа.

- Посмотри на солнце. Это жизнь, но что стало бы с Турой, если бы оно светило круглые сутки? Это тепло, но что стало бы, заслони оно все небо? Есть ли на твоем небе место для луны и звезд?

- Я понимаю вас, - сказала она с усилием.

- Мне трудно с Красными, - продолжил старик, - слишком смятенны вы всегда, слишком кипите, бурлите, рветесь менять мир. Даже ты – хотя ум твой холоден и спокоен, но дух полон ярости, несмотря на долгие дни медитации и то, что ты излилась вчера. Но в тебе есть зерно смирения, огненная дева. Оно утешает меня. Ты решила, что спросишь у Колодца?

- Да, ваше императорское величество.

- Хочешь ли ты что-то спросить у меня?

Она хотела. Узнать, почему ее так принимают, узнать, зачем прилетал Нории.

- Нет, ваше императорское величество, - произнесла Ани, склонив голову. – Я хочу только еще раз извиниться за вчерашнее. И поблагодарить за то, что вы остановили меня.

Он одобрительно и тонко улыбнулся.

- Следуй за мной, беспокойная дева, - император, как был, босиком, в грязной одежде, зашагал обратно, в цветущие сады. Ани направилась за ним, прислушиваясь. - Я покажу тебе его. Но подумай, хорошо подумай. Нельзя просто так получить знание. Любое знание несет за собой ответственность. У тебя есть шанс отказаться – потом его не будет. Готова ли ты к ответственности?

- Готова, - кажется, голос ее звучал достаточно твердо.

- И он всегда требует с каждого свою плату. Не спрашивай, какую. Я не могу сказать тебе.

Колодец неведом даже для меня – хотя я был в нем однажды, но так и не понял его природу. По нашим легендам, появился он когда наш Желтый прародитель в гневе ударил посохом о землю – посох от удара раскрошился в пыль, смешался с соком земли и стал живым серебром, ртутью, отворяющей память. Он может отказать тебе, может запутать, может затянуть в видения, попав в него, ты можешь выйти через секунду или через год – никто не скажет, когда. В колодце ты бессильна и могущественна одновременно – и очень легко забыть то, зачем пришла и остаться там навсегда. Помни об этом. Будет ли у тебя какая-то просьба ко мне?

Они остановились у глухого шестиугольного здания. Очень маленького, едва выше человеческого роста, очень узкого. Похожего на могильный камень, какие ставят на кладбищах Туры.

- Я буду благодарна, если вы скажете моим родным, что может пройти любое время, ваше императорское величество, - Ани погладила камень здания. Холодный. Мертвенно холодный. Настоящий саркофаг.

- Я поговорю с Василиной, - величественно кивнул император. Отвернулся и ушел.

Ани открыла низкую дверь «саркофага», вошла в помещение – и дверь тут же захлопнулась за спиной, закрывая путь обратно.

Темнота. Тишина. Ее тревожное дыхание. И мерцающее пятно на полу.

Живое озерцо золотистой ртути. По поверхности его шли, закручиваясь, водовороты – медленные, тяжелые, словно не жидкость там была, а вспухал бурунами металл. И холодом от него тянуло пронизывающим.

Ангелина скинула одежду, подошла к краю колодца и, вздохнув, сделала шаг вперед.

Холодно. Чистый твердый лед.

Вокруг нее по краю поднялись в небеса светлые зеркальные стены - на нее смотрела золотистая-Ангелина, лицо ее менялось, искажалось и обретало объем. Сверкающая, текучая фигура встала лицом к лицу, склонилась к уху.

- Зачем ты пришла сюда?

Голос – миллион шепотов, миллион шорохов.

- За ответом. На три вопроса.

- Знаем вопросы, можем ответить. Готова платить?

Они медленно погружались в колодец и по бедрам словно простреливало электричеством. Стены сужались, оставляя кругом только золотистое сияние.

- Да. Что вы возьмете в оплату?

- Верное решение – или смерть… - прошептала фигура перед ней.

- А если не согласна?

- Тогда, - шепот зазвенел, и она схватилась за виски, чувствуя, как хлынула кровь из носу, - только смерть.

- Согласна! – крикнула она и провалилась в ледяную бездну. Зависла в светящемся каменном шаре – изо рта с бульканьем шел воздух, задергалась, задыхаясь – и когда нечем стало дышать, шар распался на гигантское сплетение золотистых нитей – и она полетела туда, в чьи-то жизни, битвы, любовь, смерти, надежды и отчаяние.

Когда император Хань Ши вернулся во дворец, к нему, поклонившись, обратился его секретарь.

- Мой господин. Звонила королева Рудлога, ее величество Василина.

Император кивнул, показывая, что услышал. Ушел в свои покои, где его привели в порядок, позавтракал с супругой и только потом, спокойный и величественный, ушел к себе в кабинет и набрал коллегу.

- Брат мой, - немного волнуясь и смущаясь, проговорила юная королева. – Не известно ли тебе что-то про мою сестру, Ангелину? Она не отвечает на звонки, это ей не свойственно.