Галина Чередий - Ключик

— Что? — Эмма встрепенулась и отвлеклась от наблюдения за Киросом и Сеймасом, которые теперь с подносами направлялись в их сторону. — Нет! Я не хочу пить и не стану выходить с базы!

— Да ладно тебе, Джимми. Не нужно быть такой занудой! Пойдем повеселимся! — стала уговаривать её Пич.

— Эй, кто тут говорит о веселье! Я готов участвовать! — раздался знакомый голос со спины, и Эмма, обернувшись через плечо, чуть не подавилась, увидев того самого парня, что прижимался к ней голышом в предбаннике душевой. Сейчас он уперся в спинку её стула руками и склонился к самой шее Эммы.

— Отвали, Михей! Тут, типа, частная вечеринка планируется, только для своих! — раздраженно ткнул в сторону парня ложкой Сидда.

В этот момент Кирос и Сеймас дошли до стола, и блондин плюхнулся напротив Пич. Лейтенант поставил свой поднос напротив Эммы, но пока остался стоять, упершись убийственным взглядом в Эмму и парня, так близко стоящего к ней.

— Что обсуждаем? — бодро спросил Кирос.

— Сегодняшнюю вечеринку по поводу прибытия Джимми в наши ряды! — ответила Пич. — Но тут некоторые не понимают, что праздник будет только для своих.

— А разве я не свой? — наигранно обиженно отозвался Михей. — малышка так сегодня терлась об мой член, что я теперь прям самый что ни на есть свой! Так что я тоже участвую! Куда идём?

— Можете идти, куда хотите! — прорычал Сеймас, резко усаживаясь напротив. — Но только без самой Джимми! У неё сегодня вечерняя тренировка! После того как она сегодня облажалась на спаррингах, ей долго увольнительная не светит.

Все удивленно уставились на лейтенанта, но возразить никто не посмел. Только Кирос пробормотал «Это жесть!» себе под нос. Эмма же едва не расплакалась, проглатывая обиду. Она облажалась? Значит, вот как он о ней думает? Но разве это справедливо, и она была так уж плоха? Горя гневом, она уставилась на огромного мужчину через стол, желая спалить его на месте. А Сеймас же с абсолютно равнодушным лицом набил рот и смотрел прямо на неё, словно желая насладиться эффектом от собственных слов, и, только прожевав, поднял глаза на все еще маячившего за спиной у Эммы Михея и ткнул в него пальцем.

— Боец, если не ошибаюсь, твоя группа ест во-о-он там. Так какого черта ты делаешь здесь?

— Что-то я не помню правил, запрещающих находиться в любой части столовой, Сейм, — огрызнулся Михей.

— Может, правил и нет. Но я, как старший по званию, говорю тебе свалить на хрен и не мешать принимать пищу члену моей группы! У неё все равно на тебя времени не будет ни сегодня, ни вообще в ближайшее время, потому что она будет впахивать с утра до ночи, устраняя пробелы в своей подготовке! Так что вали отсюда, желаю хорошо повеселиться вечером в городе!

— Сука! — еле слышно прошипел Михей и демонстративно опять склонился к Эмме. — Еще увидимся, красавица!

Все доедали в полном молчании, и никто не смотрел на Сеймаса. Когда Эмма поднялась, чтобы уйти, лейтенант окликнул ее.

— Боец Джимми!

— Да, сэр?

— У тебя на отдых полтора часа, а потом изволь явиться на полосу препятствий первичной сложности. Посмотрю, на что ты способна в поле.

— Но, сэр, я давно уже с легкостью прохожу полосу препятствий четвертого уровня… — попыталась возразить Эмма.

— Здесь я решаю, что вы делаете с легкостью, а что кое-как, боец Джимми! Через полтора часа на полосе для новичков! Приказ ясен?

— Так точно, сэр! Могу я идти?

— Свободна!

Эмма, развернувшись, зашагала к выходу, стараясь не перейти на бег.

— Сейм, ну, может, не стоит так… — начал Кирос.

— Напомни мне, кто здесь командир группы?! — продолжая меланхолично жевать, спросил лейтенант.

— Ты, — глухо ответил блондин.

— Ну вот и чудно, что ты об этом помнишь. Еще у кого-то проблемы с памятью имеются?

Ответом было молчание.

— Прекрасно. Повеселитесь от души, но не забывайте, что завтра подъем как обычно в полшестого.

Все постарались быстрее доесть и исчезнуть из-за стола, оставив Сеймаса одного не спеша поглощать пищу, уткнувшись безразличным взглядом в стену.

Прямо перед дверями своей комнаты Эмма налетела на отца, выросшего буквально ниоткуда.

— Эм… Джимми, я могу войти? — быстро спросил он.

— Да, конечно, сэр.

Войдя внутрь, подполковник огляделся, остановившись посреди комнаты и несколько нервно покачиваясь с пятки на носок. Эмма замерла перед ним, ожидая, что он скажет.

— Присядь, дочка, — сделал дерганное движение в сторону кровати мужчина, и Эмма привычно подчинилась.

— Ну, как твой первый день? — обыденно спросил он, обводя при этом внимательным взглядом комнату.

— Все хорошо, сэр.

— Как тебя приняла команда?

— Вполне сносно. Надеюсь, дальше будет только лучше, — Эмма постаралась придать своему голосу максимум оптимизма.

Подполковник сунул руку в нагрудный карман, и она расслышала тихий щелчок. Мужчина шагнул к Эмме вплотную и заговорил очень тихо и непривычно торопливо:

— Эмма, послушай меня внимательно. Ты, конечно, должна очень стараться и показывать максимум своих физических возможностей. Но прошу тебя, когда дело дойдет до применения способностей ключа и остальных тому подобных, будь предельно осторожна! Не показывай всего и сразу. А лучше не раскрывайся полностью никогда. Давай крохи, им и этого хватит! И ради всего святого не забудь принимать своё лекарство!

Эмма, опешив, стояла, шокированно уставившись на отца. Она уже открыла рот, чтобы задать закрутившиеся в голове вопросы, но Лейн отрицательно покачал головой и сделал шаг назад, снова сунув руку в карман.

— Ну что же, я рад, что у тебя все хорошо. Надеюсь, ты и впредь будешь стараться, — прежним тоном сказал он.

— Да, сэр, — растерянно ответила Эмма, оставаясь в плену взгляда мужчины, в котором проявились эмоции, каких она раньше никогда не видела в этом суровом и неласковом мужчине.

— Желаю удачи в дальнейшей службе! — сухо сказал подполковник и стремительно покинул её комнату, оставляя Эмму в недоумении.

О чём он говорил только что? Разве не сам он всегда наставлял её стремиться быть полезной и проявлять максимальное рвение в службе. Так что же теперь?

Сбросив обувь, она растянулась на кровати, позволив, наконец, себе почувствовать боль в ушибленных местах и сильную растерянность от всего, что происходило сегодня.

Сеймас с его придирками, все эти мужчины вокруг с голодными взглядами и грязными языками, Пич с её напрягающими предупреждениями и вот теперь отец, пожелавший её предостеречь… но, собственно, от чего? На короткий момент Эмма позволила себе стать просто девчонкой, которой восемнадцать, она сегодня навсегда покинула родной дом и немного напугана, и у неё болит все тело. Пара слезинок выкатилась из уголков глаз, но она быстро их стерла, как и мысли о своей краткой слабости.