Галина Чередий - Ключик

Рычание окончательно становится прерывистым, лишающим ощущения реальности шепотом. Сжигающим, полным непереносимой потребности и первобытной неутолимой жажды. Сладкая боль, зародившаяся в груди Эммы, стекла тягучей мукой вниз, скручивая живот властным спазмом. Стон, не удержавшись, рванулся из девушки, и этот звук расколол окруживший их раскаленный кокон. Он резанул по сознанию мощной сиреной, сигнализирующей, что они ступили в запретную зону. Сейм отшатнулся от Эммы и попятился, тяжело дыша и мечась по комнате взглядом, как будто срочно нуждался в помощи. Но это секундное замешательство исчезло под волной злости, что смыла с его лица все напоминания о чем бы то ни было ином. Верхняя губа дернулась в яростном оскале, искажая его лицо.

— Да, черт возьми, — зарычал мужчина, отступая к двери. — Этот ублюдок будет наслаждаться каждой минутой происходящего. А тебе будет больно! Пока он будет кайфовать, засовывая в тебя свой член, ты будешь лежать и терпеть! А потом, когда вы закончите, он расскажет каждую мельчайшую подробность любому, кто захочет послушать. Каждый желающий сможет обсмаковать детали того, что между вами случилось. А еще, обнаружив, что ты была девственницей, он будет размахивать доказательством этого, демонстрируя всем, какой он везучий сукин сын! Но ты права! Мне ни хрена до этого нет никакого дела!

Дверь за СС захлопнулась с таким грохотом, что поразительно, как вообще тут же не вывалилась вместе с рамой. А Эмма стояла, по-прежнему прижавшись к стене, потому что боялась упасть, с дрожащими конечностями и пересохшим от бешеного дыхания горлом. Стояла и, глядя на дверь, спрашивала себя, что, черт возьми, сейчас было?

— Итак, новые вводные, бойцы, — майор Дейо стоял перед их группой, широко расставив ноги и заложив руки за спину, демонстрируя богатырский разворот плеч. — Вам предстоит совместная операция с «морскими котиками». Для всех заявлена антитеррористическая акция, но у нас, как всегда, собственный интерес.

— Как же я, млин, «люблю» эти совместные акции, — недовольно пробормотал Кирос. — Прям весь горю в нетерпении.

Судя по кислым лицам членов группы, Эмма поняла, что все, кроме лейтенанта, не в восторге от перспективы. Только Сеймас сохранил обычное бесстрастное выражение, которое не покидало его все эти четыре дня, прошедшие с той странной вспышки в ее комнате. Они снова вернулись к формату отношений «СС игнорирует Эмму» и перекидывались максимум парой слов во время тренировок и то строго по необходимости. Эмма тоже сама не нарывалась на общение, не придя к мнению, как относиться к случившемуся. Михей даже не попадался на глаза, и девушка гадала, что тому причиной: его оскорбленное самолюбие, или он, и правда, в этот раз испугался Сейма. С Пич они так же не обсуждали ту ситуацию, и единственное, что подруга спросила у Эммы, это в порядке ли она после беседы с СС. Когда Эмма ответила, что все нормально, Пич внимательно посмотрела на нее, словно ожидая какого-то продолжения или признания, но, так и не дождавшись, только молча кивнула.

— К сожалению, эти чувства абсолютно взаимны, — продолжил майор Дейо инструктаж. — Котики тоже просто безмерно «рады» нашему участию. Но я надеюсь, что и вы, и они сумеете сохранить отношения в чисто профессиональном формате в этот раз, и все останутся целы.

Эмме было интересно, чем все заканчивалось в прежние «разы», но сейчас явно неподходящее время любопытствовать. Хотя, вспомнив ситуацию в баре, она могла себе представить.

— Пусть не вякают, тогда и останутся, — пробурчал Сидда.

— Боец Сидда, у меня на столе рапорт с вашего и их прошлого… ммм… взаимодействия, и там указано, что конфликт спровоцировали как раз вы с Брантом, — без особого осуждения отметил майор.

— Прошу прощения, майор, но с каких пор говорить правду, как она, родимая, есть, в глаза, называется провоцировать конфликт? — Сидда поднял брови, изображая почти искреннее удивление.

Пич, Кирос и Брант фыркнули, давя смех, Сеймас отвернулся в сторону, стараясь сохранить невозмутимость, а Эмма наблюдала за всеми с любопытством. Все-таки у этих людей была давняя совместная история, включающая в себя массу событий и приключений, к которым она не имела отношения и потому частенько просто ощущала себя кем-то, подглядывающим со стороны.

— Как бы то ни было, в этот раз никаких эксцессов быть не должно. И это приказ! — уже совершенно без намека на юмор сказал майор Дейо. — В противном случае, если мне опять придется отписываться от их командования, последуют репрессивные меры. Я достаточно внятно выражаюсь, бойцы?

— Абсолютно, сэр, — отчеканил Сейм. — Гарантирую порядок. Конечно при отсутствии провокаций.

— Ладно, вернемся к обсуждению задания, — отмахнулся Дейо, и Эмма поняла, что строгости он наводил просто для проформы, и тема конфликтов между его бойцами и другими армейскими спецами весьма мало его волновала. Майор повернулся к большому экрану за его спиной и вывел на него изображение бородатого мужчины. У него было довольно худое лицо с немного впалыми щеками, резкими, угловатыми чертами, и блеск глаз, демонстрирующий некую степень нездоровой экзальтации.

— Господа и дамы, знакомьтесь те, кто пока не узнал. Перед вами некто Рабах Насим, более известный как Рабах Неуловимый. ГЛАВА террористической организации, создающей на данный момент максимальное количество проблем как и нашему правительству, так и большинству наших стран союзников, — майор сменил несколько фото, показывающих бородатого в разных ракурсах.

— Да кто же его не знает, если его морда лица чуть ли не чаще президента мелькает в новостях, — скривился Кирос.

— Тут вы правы. Вот уже пять лет этот засранец является головной болью для наших вояк, пытающихся его поймать или просто уничтожить. Но, несмотря на десятки операций и постоянную слежку, ему пока удается ускользать. И благодаря этой своей легендарной неуловимости он привлекает массу сторонников, которые верят, что он некий посланник небес и творит истинно справедливые и великие дела, раз высшие силы спасают его раз за разом. Вряд ли стоит упоминать, что на самом деле он занимается тем же, чем и остальные подобные ему уроды. Торговля оружием и людьми, шантаж, похищения, вымогательство. К тому же с некоторых пор он возомнил себя политически значимой личностью. А буквально вчера он обнаглел настолько, что поставил прямой ультиматум нашему правительству. В чем он состоит — нас не посвятили, да и, собственно, оно нам и не нужно. Вопрос в другом. В течении двух суток мы должны изловить урода и представить его, наконец, общественности живого или мертвого, дабы снять панические настроения. Иначе же нам дали понять, что всем реально не поздоровится.