Марина Суржевская - Я тебя рисую

– Кланяйся, – снова приказала она.

Аярна уже смотрела с интересом. Сегодня я рассмотрела цвет ее глаз: пыльно-розовый, словно лепесток цветка, покрытый слоем серого налета.

Но пока я стояла, меня снова ударили по икрам. На этот раз сильнее, так что на коже выступила кровь. Я сжала зубы. Понимала, что веду себя глупо и меня все равно заставят кланяться. Или убьют. Не думаю, что здесь кого-то сильно волнует моя жизнь. Но почему-то не могла себя заставить склонить голову перед принцессой. Глупая гордость…

– Кланяйся! – прошипела Клира и снова взмахнула плетью, обожгла мне икры. Ноги подкосились, и я упала на колени от боли.

Аярна рассмеялась.

– Вот видишь, дикарка. Так или иначе, но ты поклонишься.

Я вскинула голову, даже не скрывая ненависти в своем взгляде, и изумилась, когда Аярна вдруг вскочила и склонилась в глубоком поклоне. Слуги упали на колени. Я повернула голову и сразу наткнулась на взгляд желтых глаз. Конечно, кто же еще. Сам повелитель Ранххара явился.

– Мой повелитель! – Голос принцессы стал мелодичным и глубоким, словно индиго. – Я не ожидала увидеть вас в этот час! Какой приятный сюрприз!

– Вижу, ты развлекаешься, – безразлично произнес Линтар.

– Всего лишь преподаю дикарке урок вежливости, – отозвалась Аярна и бросила на меня недовольный взгляд. – Уберите ее. Она пачкает ковер. Клира, отдай дикарку загонщикам.

Я не поняла, что означает ее приказ, но увидела, как посмотрела на меня фойра – с откровенным ужасом.

– Моя госпожа так мало ценит мои подарки? – с легкой насмешкой спросил Линтар.

– Повелитель, ваши подарки всегда меня радуют! Но девчонка совершено неуправляема. Вы только посмотрите в ее глаза – это животное! Право, она смотрит так, словно собирается перегрызть мне горло.

Я встала и вскинула голову.

– Что вы, я не стану этого делать. Побоюсь отравиться вашей кровью, – надменно сказала я.

В покоях повисла такая тишина, словно статуя дракона ожила и вылетела в окно. Потом глаза Аярны гневно сверкнули.

– В подвал! Немедленно! И не кормить! Я научу эту девчонку повиновению!

Клира дернула меня за локоть, но я выдернула руку.

– Я сама могу идти, – буркнула я. Обратный путь мы снова преодолели в молчании. Я шла, грустно размышляя, кто дернул меня за язык и зачем я решила нахамить принцессе. Это трудно назвать умным поступком. Если я хочу выжить, то нужно затаиться, склонить голову и сидеть тихо, не привлекая к себе внимания. Кланяться арманцам, бить перед ними поклоны, лебезить… Создатель всего сущего! Как же это трудно… Как трудно поклониться, когда единственное желание – это действительно вцепиться им всем в горло.

Странно, что сам повелитель не требовал от меня поклонов.

Клира шла чуть позади, и я повернула голову.

– А что значит отдать загонщикам?

Женщина поджала губы недовольно, и я решила, что ответа не дождусь.

– Лучше тебе не знать, – хмуро сказала она, пожевала губу и добавила: – Тебе стоит поблагодарить повелителя. Он не позволил отдать тебя им.

От удивления я даже приостановилась.

– Разве? Не заметила. По-моему, ему просто не понравилось отношение к его подарку. Словно принцесса решила отдать на тряпки преподнесенное им платье! Вроде и все равно, но неприятно!

– С таким языком в Ранххаре ты долго не продержишься, – хмуро сказала Клира, но мне показалось, что ее глаза чуть смягчились. Впрочем, скорее всего лишь показалось. Потому что когда стали спускаться по каменным ступеням в холодный подвал, она добавила:

– Постарайся не заснуть. Внизу полно крыс, а у тебя ноги в крови.

Я посмотрела на нее с откровенным ужасом. Крысы?! О Светлый Дух!!! Да я их с детства боюсь до безумия! Клира открыла решетку и втолкнула меня в сырой каменный мешок. Я в панике осмотрелась, уже ожидая увидеть полчища огромных грызунов со светящимися в темноте глазами.

– Может, хоть светильник оставишь? – безнадежно спросила я.

Женщина чуть заколебалась, но мотнула головой.

– Нет.

И быстро пошла обратно к ступеням. Пятно света поплыло за ней следом, а я прикусила губу, понимая, что еще минута, и окажусь в кромешной темноте подземелья. Отошла к стене, прижалась к каменной кладке, пытаясь унять испуганно бьющееся сердце. Хлопнула тяжелая дверь, проскрипел засов, и стало совершенно тихо. Я напряженно прислушивалась, пыталась уловить скрежет когтей или шуршание по кладке длинных тонких хвостов. И мне уже казалось, что я слышу все это и что в темноте притаились сотни огромных крыс, размером с собаку, и все они принюхиваются, водят носами, скалят желтые зубы, выжидая момент, чтобы напасть! А мне даже некуда убежать или спрятаться…

И вдруг меня осенило! Спрятаться! Но я могу спрятаться! Если только получится…

Я осторожно двинулась вдоль стены, касаясь ее рукой. Пока Клира со светильником была здесь, я успела заметить в углу кучу соломы и некое подобие тюфяка. Там же валялись какие-то куски, похожие на остатки глиняного кувшина.

Добралась до угла и ощупала пространство. Делать это было откровенно страшно: так и казалось, что пальцы нащупают что-то живое и шевелящееся. Но наткнулись они на осколок кувшина, и я радостно сжала его в ладони. Присела и попыталась сосредоточиться. В детстве мы играли с Люком, забавлялись, строя друг против друга баррикады и замки. Он словами, я рисунками… Но тогда это была игра, сердце не дрожало в испуге, не болели разбитые икры и был свет. И то получалось далеко не всегда. Одного эликсира тут мало, к сожалению…

Я вздохнула и закрыла глаза: все равно в этой кромешной тьме ничего не видно. Попыталась представить, что сижу на берегу возле Озера Жизни, птицы поют, а я рисую на влажном песке, просто так, для собственного удовольствия…

Но представить не получалось, потому что вместо птиц я уже явственно слышала шорох крысиных лап и попискивание, и рисовать на твердой, словно камень, земле было неимоверно сложно. Но я старалась. Очертила вокруг себя полукруг, нарисовала стену, кирпичики и башенку с остроконечной крышей. Нужны были детали, но без света вывести их невозможно, так что оставила как есть. Тронула рукой и вздохнула с облегчением. Стена была. Неустойчивая, но стояла, закрывала меня и смыкалась над головой, отсекая меня от всего мира. Призрачная, но не пропускающая ко мне грызунов. Я уже слышала их недовольное шуршание и скрежет когтей о неожиданно возникшую преграду. Сжалась на соломе и застыла, все еще сжимая в руке осколок.

– Когда я получу перстень власти? Он принадлежит мне по праву, – я холодно всмотрелся в глаза хранителя. Пятеро старейшин сидели за круглым столом и смотрели на меня не мигая. Лица древних не выражали ни одной эмоции, лишь наросты налились кровью, что говорило о волнении старцев. Но на них я почти не обращал внимания, сосредоточившись на хранителе. Я чувствовал, как он пытается проникнуть в мои мысли, но знал, что снова не сможет. Это всегда раздражало древнего.