Марина Суржевская - Я тебя рисую

– Замолчи, – его голос прозвучал, как удар плетью.

– А то что? – Под взглядом этих желтых глаз хотелось сжаться и попятиться, так что я заставляла себя оставаться на месте. – Что ты мне сделаешь, арманец? Кроме того, что уже вознамерился сделать?

Он смотрел на меня бесстрастно, словно и не слышал, но глаза потемнели. А я уже поняла, что это признак его злости. Или желания…

Я все-таки не выдержала, сделала шаг назад, когда он подошел ближе. Страшно… Он уперся ладонями в стену позади меня, склонил голову.

– Что же ты замолчала, дикарка? – Голос обманчиво мягкий, почти ласковый. – Или думаешь, что меня остановят твои слова? Думаешь, мне не все равно, кем ты меня считаешь? Ты – моя собственность. Как и все в этой долине.

– Я не твоя собственность, арманец! – прошипела я сквозь зубы. – Я принадлежу прекрасной земле Идегоррии! И что бы ты ни сделал со мной, этого не изменить!

Линтар наклонил голову еще ниже, втянул воздух возле моей щеки, прикрыл глаза. Сейчас он особенно напоминал мне зверя…

– Идегоррии, говоришь… – протянул он. Я с трудом сдерживала желание заорать. – Скажи, дикарка… кто научил тебя делать столь совершенный реверанс?

Я замерла, не сразу осознав суть вопроса. И побелела от еще большего страха. Ну конечно, ведь присела я совершенно привычно, потому что с детства меня учили этому. Только вот служанок учат поклонам, а не реверансам!

Линтар придвинулся, вжал меня в стену своим телом.

– Отвечай, Ева, – почти промурчал он.

– Никто! – выдохнула я. – Меня никто не учил! Но я выросла с принцессой… И много раз видела, как она это делает!

– Ты выросла с наследной принцессой Антареей?

– Да!

Его губы дотронулись до моей щеки и переместились ниже.

– Как интересно… Ты ведь расскажешь мне о королевской семье, правда, Ева? – Никогда не думала, что голос цвета кофе и железа может так переливаться золотом… Линтар резко подхватил меня под ягодицы и поднял, так что я вцепилась от неожиданности в его плечи. Словно за камень схватилась. Арманец теперь целовал мою шею, очень медленно водил по коже языком, оставляя жаркий и влажный след. Потянул за волосы, второй рукой удерживая меня на весу.

– Я все расскажу… отпусти меня! Пожалуйста, – прошептала я. – Мне… больно…

Больно не было – только страшно, но арманец неожиданно остановился, посмотрел мне в глаза.

– Не поверишь, дикарка… мне тоже, – его губы изогнулись в странной усмешке, словно он смеялся сам над собой. Он опустил взгляд и замер, глядя на мои губы. Так пристально, что я почти чувствовала взгляд как прикосновение. А потом резко отпустил меня и отошел, налил себе вина, выпил. Я настороженно наблюдала за его перемещениями – словно по клетке метался дикий зверь.

Замер, повернул ко мне голову.

– Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Все. Все, что знаешь о королевской семье.

– Я… не знаю. Что именно тебя интересует?

– Где они были в момент вторжения?

– Принц и принцесса уехали накануне в земли Первородных.

Линтар сел в кресло, снова потянулся к вину.

– Опиши их, Ева. Принца и принцессу.

Я вздохнула и подробно обрисовала на словах свой портрет. Тот самый, что видела в его кабинете. Люка я сделала белобрысым и невысоким, с родинкой над губой. И искренне понадеялась, что арманец не встретит никого похожего.

– Как мило, – протянул он. – Как мило ты врешь, дикарка. Продолжай.

Я вспыхнула. Боль внутри меня снова вырвалась, не давая сдержаться и промолчать.

– Идегоррия никогда не будет твоей! Слышишь? Никогда, арманец! Раса свободных людей не станет подчиняться таким, как ты! Да мы лучше умрем, чем станем твоими рабами!

Он вдруг рассмеялся, а я осеклась.

– Красивые слова, Ева… А на деле все предпочитают жизнь. К тому же с чего ты взяла, что люди не захотят видеть на своем троне арманца? Тем более если не оставить им выбора?

– Наследники не допустят этого! Принц… и принцесса соберут армию! Я не знаю, как ты смог преодолеть Стену, но уже сейчас все расы объединились, чтобы укрепить ее! Ты больше не сможешь пройти в наш мир!

Он смотрел спокойно, в желтых глазах дрожали язычки пламени, и я замолчала, завороженная этим зрелищем. Его радужка менялась, переливалась цветами, в ней вспыхивали разные оттенки огня, словно я смотрела на горящие свечи. Это было так изумительно, что я даже растерялась.

– Ты не сможешь завоевать Идегоррию, – уже тихо сказала я.

Линтар налил себе вина.

– Почему же завоевать, – негромко произнес он. – Всего лишь вернуть то, что принадлежит мне по праву. Ведь зеленые холмы – это наследие арманцев, Ева.

Я задохнулась от такой вопиющей лжи. Даже выдавила из себя издевательский смешок.

– Ты сошел с ума, повелитель Ранххара. Идегоррия никогда не принадлежала вам!

– Ты веришь тому, что тебе сказали, дикарка, – в его голосе скользнули серые нити усталости.

– Я верю в то, что истинно!

– Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, – не глядя на меня, произнес он. – И от того, кто слушает. Земли Идегоррии и все территории до побережья, как и сама Марена, принадлежали нам. И именно вы обманом и магией построили Стену, заперев нас здесь. И прокляли эту землю и всех ее обитателей… Только это – неудобная для вас истина. И поэтому верить в нее не хочется, – он прикрыл глаза, словно утратив интерес к тому, что говорил. А я застыла. В груди билось желание сказать что-то обидное, назвать его лжецом, оскорбить или рассмеяться, но я молчала. Потому что вдруг подумала, откуда люди знают про драконов, если никогда не видели их? Откуда на наших землях огромные камни с древними письменами? Такими же, какие я видела сегодня в книге. Откуда разрушенный город на дне моря, над которым сейчас высится Марена? Фойры рассказывали мне про него…

И откуда в гроте на Озере Жизни наскальное изображение дракона? Точно такого, как на печати повелителя Ранххара…

Ответов на эти вопросы не было. А если и были… Да, это была неудобная истина. И верить в нее я не хотела.

– Все не так… Есть другое объяснение. Я не верю!

– Не верь. Это неважно, – он пожал плечами.

– Не верю, – смаргивая слезы, выдавила я. – Я не верю! А даже если и так, это ничего не меняет! Ты все равно останешься лишь убийцей и зверем, повелитель Ранххара!

Он даже не пошевелился, только просмотрел на меня своими удивительными глазами, в которых плясало пламя.

– Для своего народа я стану освободителем, – тихо и равнодушно произнес он. – Я дам им будущее. Надежду. Жизнь. Так какая разница, кем я буду для остальных рас? Или для одной маленькой дикарки…

Он встал и, отвернувшись, ушел, мягко закрыв за собой дверь.

Драконы в вышине плясали свой дикий танец. Они похожи на живую стихию, на огненный вихрь, на неистовство. Порой я жалею, что мы утратили связь со своими древними прародителями… Взмывать в небо, не бояться своего огня, который сжигает изнутри, быть свободным… Жаль, что я так не могу.