Ольга Романовская - Лед и пламень

– Дария, – подозвал Геральт. Дождался, пока подойду, и, не стесняясь присутствия некроманта, хмурясь, спросил: – Он тебя трогал?

Я замялась на мгновение и, положившись на честное слово некроманта, ответила отрицательно. Любимый чуть успокоился и поинтересовался, не снимала ли я экранирующий медальон.

– Не снимала, – вместо меня лениво ответил Соланж и отошел, чтобы не мешать нам общаться.

– Но вы же!..

Я пошарила по шее. Да, вот цепочка, мне не пригрезилось. Когда же?.. Точно помню, как некромант его снял.

– Геральт надел, чтобы демон не достал душу. Графу мнилось, – Соланж презрительно скривился, – будто я схалтурю и открою краешек сознания. Тогда бы демон сообразил, кто внутри, и забрал бы вашу душу. Вот Геральт и нацепил медальон после ритуала. Только побрякушку придется перенастраивать: ее повредил удар демона.

Дрожащей рукой я потянула за цепочку. И точно, стекло оплавилось, вместо искусственного глаза зияла дыра.

– Магия притягивает магию, – пояснил некромант. – Тут уж либо спасать безделушку, либо латать ваше тело. Щит не поставишь: душа не родная. Я с большим трудом наладил с ней контакт. Светлые – они всегда проблемные, – лицо Хозяина смерти исказила гримаса, – зато аура помогла подобраться вплотную к жертве. Филипп, – увы, я не ошиблась, – тоже не заметил подмены, только кое-кто, – Соланж бросил на Геральта тяжелый взгляд, – промазал. И теперь мы пожинаем плоды. Нужно быть последовательным, граф, если убивать, то и жену, и друга.

Геральт заскрежетал зубами и буркнул:

– Потом поговорим!

Изображение дрогнуло и погасло. Некромант раскрыл ладонь, и пирамидка переплыла в нее по воздуху. Раз – и в руке вновь оказался кулон.

– Очередные сюрпризы на мою голову! – проворчал Соланж и соединил порванные звенья цепочки. – Надеюсь, проблема быстро решится.

Он покосился на меня и наполнил опустевший бокал до краев. Такими темпами придется открывать вторую бутылку. Но, признаться, меньше всего меня сейчас волновало, сколько пил некромант. Пусть хоть упьется! Я думала о маркизе Филиппе Соурене, сыне герцога Терского, лучшем друге Геральта. Сразу вспомнился его интерес ко мне, осведомленность о тайных делах королевы, странный боевой облик. Разноцветные глаза теперь тоже казались подозрительными, а владение всеми четырьмя стихиями будто добавляло очков в пользу одержимости.

Стоп, но ведь Филипп убил Талию на глазах у Геральта! Какой смысл уничтожать ту, которая жаждала смерти сводного брата? Чужими руками избавился бы от помехи на пути к неизвестной цели. Талия давно выставила счет удочерившей ее семье и планомерно уничтожала род Свейнов. Увы, у нее имелись веские причины. Свейны лишили ее настоящей фамилии, отца, матери, и собирались использовать в качестве смертницы в Мире воды. Сестре помогала Элиза. Только ее не страшила одержимость Талии и некромантские наклонности. Словом, окажись я на месте Филиппа, позволила бы разъяренной магессе уничтожить Геральта. Однако тот защитил его.

Они сто лет дружат, будущий герцог не мог… Или мог? Я нахмурилась, припоминая историю с одним из покушений на Геральта. Тогда кто-то испортил портал, и мы едва не погибли от рук наемных убийц. Помнится, когда Геральт связался с другом, тот сказал, что занят и не может помочь до утра. Действительно ли Филипп провел ту ночь с женщиной или выслушивал отчет о сорвавшемся убийстве? Ох, не знаю, теперь я ничего не знаю!

Я обхватила голову руками. Как выжить в мире, в котором даже лучшие друзья предают?!

– Он не покушался на Геральта, – флегматично отозвался на мои мысли Соланж. Он в который раз растянулся на кровати и наблюдал за переливами цвета в бокале. – Это сестрички.

– Угу, а до этого вы утверждали, будто именно Филипп вырезал слуг и намеревался убить Геральта, – мстительно напомнила я самоуверенному некроманту.

– Повторяю: людям свойственно ошибаться, – парировал Соланж. – Вот я и ошибся, решил, что демон пересилил личность носителя. Теперь же понял, что сглупил. Филипп Соурен любит друга, он за ним в огонь и в воду. Видимо, поэтому Геральт пощадил его на охоте. Маркиз ведь тоже особо заклинаниями не бросался, больше защищался.

«Друг дороже жены», – роились в голове размышления о человеческих ценностях. Не понимаю мужчин и, видимо, никогда не пойму. Как можно поставить друга выше той, которая столько лет провела рядом, которой ты так отчаянно добивался, той, которая родила желанного сына? То есть и со мной Геральт поступил бы так же.

– Дария, не накручивайте себя! Элиза никак не тянет на любимую. На желанную – да, уважаемую – тоже. Хотя в одном вы правы – Геральт Свейн одной ногой в опале. Вряд ли обоим величествам понравится, что он не покарал преступника. Еще обряд очищения проведет, оправдает, – презрительно добавил Соланж.

– Зато вы точно никого не любите и с легкостью убили бы собственную мать, – против воли сорвалось у меня с языка.

Некромант напрягся. Воздух сгустился, стало тяжело дышать, как перед грозой. Я пискнула, поздно сообразив, что сболтнула лишнего. Вот зачем мне такой враг, как Соланж Альдейн? Виновник моих страхов медленно сел и потянулся. Но меня не обманули ленивые движения: некромант кипел от бешенства. Его глаза стали прозрачными, как стекло.

Я попятилась, ища взглядом, где бы укрыться. По губам Соланжа скользнула самодовольная улыбка. Один взмах ресниц, и некромант уже стоял рядом. Воистину, он умел ходить по граням пространства! Как иначе можно мгновенно переместиться из одной точки в другую?

– Ты ошибаешься, маленькая наиви! – Некромант коснулся указательным пальцем моих губ. Он шептал в самое ухо, щекоча кожу дыханием. По телу пробежали мурашки, ладони предательски вспотели. – Я умею любить и, поверь, в отличие от Геральта Свейна, хранил бы верность супруге. Именно поэтому я не женат. Брак, маленькая наиви, – его палец скользнул по щеке к подбородку, – не сделка и не средство продолжения рода, а добровольное согласие отдать душу и принять взамен чужую.

Соланж отстранился, оставив после себя холод студеного зимнего утра. Одарил меня еще одним убийственным взглядом и велел духу принести вторую бутылку и «конфет для дамы». Неужели некромант действительно вздумал напиться?

Из головы не шли слова Соланжа. На время они даже вытеснили думы о Филиппе. Складывалось впечатление, будто я нечаянно наступила на больную мозоль. Уж не поэтому ли некромант так холоден к женщинам, что некогда кто-то отверг его? Я осторожно глянула на него из-под ресниц. Мрачный, как туча, он замер с бокалом в руках, вперив взгляд в пространство. Может, вспоминал ту самую женщину? Подумать только, некромант – однолюб!

И тут меня будто молнией ударило. Носители магии смерти действительно однолюбы! Это часть платы за дар власти над Сумеречным миром. В книгах лангов утверждалось, что им тяжело найти пару, оттого некроманты считались отверженными. Правда, Веос убедил: наши манускрипты лгут. Взять, к примеру, отца королевы. Он тоже некромант, но женился. Да и многие другие обладатели черных воротничков носили кольцо на безымянном пальце.