Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой

– Инка, – прошептал он, – родная.

Ладонь Ромы коснулась моих волос, скользнула на спину, и он уверенно забрал меня у заворчавшего Ардэна. Заглянул мне в глаза, и я, как пять лет назад, захлебнулась их бездонной синевой.

– Соскучились, – сказал Рома и поймал мои губы.

– И я соскучилась, – ответила я, когда он оторвался, и коснулась ладонями лиц своих любимых.

– Как дети? – Дима снова привлек меня к себе, коротко, но головокружительно целуя.

– Опять скормили детскую няшам, – негромко рассмеялась я. – Уже в третий раз.

– Ты их не сильно наказала? – с легким укором спросил Рома.

– Вообще не успела, мама звонила, – сказала я, открывая двери дома.

За воротами незримыми тенями стоят легарийцы, и теперь за наш покой не стоило опасаться. Именно из-за них мои мужчины начали иногда по старой памяти работать вместе. Поначалу они не хотели оставлять меня одну, и перевозками занимался, то один, то другой. На моих мальчиков работает целый штат пилотов и обслуживающего персонала, но они сами отправляются в космос, он въелся им в кровь так же глубоко, как и любовь ко мне. И пусть сейчас они не вступают в военные действия, хотя иногда им и приходится уходить от посягательств пиратов, если груз ценный, но повторения того ужаса, когда обгорел Рома, больше не случается. Впрочем, это они мне так говорят, а уж как там на самом деле… Я стараюсь не думать о плохом. Мама говорит, если думать о хорошем, оно всегда победит плохое. Вот я и думаю о том, как мы счастливы все вместе.

Однажды они мне признались, что рады, что я не смогла выбрать кого-то одного, потому что терять друг друга им так же тяжело, как потерять близкого человека. Верю. Верю и люблю их за эту дружбу еще больше. Радуюсь, что не разрушила ее и что они нашли в себе силы перешагнуть чувство собственника и попробовать начать отношения втроем. Даже представить не могу, что одного из них могло сейчас не быть со мной. Это так же нелепо, как заявить, что с одной ногой ходить удобней.

– Голодные? – спросила я.

– Ага, – кивнули мои мужики.

– Что будете?

– Десерт, – они одинаково искушающе осклабились.

– А ужин? – не могла не уточнить я как заботливая жена.

– Десерт, – уверенно кивнул Рома.

– Но кушать!

– Вот его, родимого, мы и будем кушать, – подмигнул Дима. – Наш любимый, пожалуйста.

– Самый любимый, – поддакнул Грейн.

Я усмехнулась и позвала Симу. Пока мои мужчины приводили себя в порядок, я прошла в комнату, обставленную, как земной бар. Здесь есть подиум, есть шест, на котором я научилась вертеться под руководством Симы и стащенных ею видео. Есть барная стойка, за которой мешает коктейли голографический бармен. Есть такие же зрители, создающие массовку. Есть световые эффекты, но главное, здесь бывают мои мужчины и я. Это одно из их любимых развлечений, когда засыпают дети или их забирают бабушки с дедушками. Мы так развлекаемся не часто, оставляя перчинку в моих танцах и в том, что неизменно происходит после.

– Держись, Инусик, у них уже от предвкушения пульс бешеный, – оповестила меня Сима. – Можешь просто столбом постоять, им все равно понравится.

– Ну щаз-з, – фыркнула я. – Для того я тут потела, готовилась, чтобы столбом стоять.

– Ну смотри, я тебя предупредила, – хмыкнула Серафима и запустила симуляцию двух извивающихся танцовщиц.

Когда мои мальчики вошли в бар «В гостях у Страсти», на них были надеты джинсы и футболки. Земной бар, земной антураж. Дима скинул на соседнюю банкетку пиджак, который нес на плече. Рома повернулся к бармену, встретившему их улыбкой, и заказал выпить. Они повернулись в сторону подиума, с интересом рассматривая танцовщиц, сбрасывавших последние одежды.

– Когда появится Великолепная Инесса? – спросили они у бармена.

– Как всегда, в конце шоу, – ответил тот, сияя белозубой улыбкой. – Как прошел ваш день, господа?

– Спасибо, Макс, отлично, – усмехнулся Дима.

– Здесь сегодня жарко, – произнес Макс, протирая стакан белоснежной салфеткой. – Говорят, какой-то богач хочет сегодня сделать Инессе предложение.

– Облезет, – недовольно отозвался Рома.

Сима каждый раз меняет разговор бармена, но даже фальшивое упоминание соперника злит моих мальчиков. Может, в этом виноват антураж, неотличимый от натуральных людей и декораций. По залу ходят официантки, кто-то из посетителей смеется. В трусики новой девушке суют деньги. Мои мужчины допивают свои коктейли и начинают в нетерпении поглядывать на часы над барной стойкой.

Наконец появляется ведущий этого шоу и объявляет:

– Дамы и господа, долгожданная звезда нашего вечера – Великолепная Инесса!

Публика замирает. Зал погружается в полумрак, и Дима с Ромой перебираются ближе. Их места рядом с подиумом всегда свободны. Над импровизированной сценой разливается мягкий свет, появляются журчащие мраморные фонтаны и античные колонны, по которым сползает плющ. Мои мальчики еще не видели этого номера, потому замирают вместе с призрачной публикой.

Алый полог распадается, и я плавной походкой скольжу навстречу жадным взглядам публики, моим обожаемым самцам, чья страсть зажигает меня, превращая в ревущее пламя. На мне мое любимое бирюзовое платье. Сегодня оно приняло форму хитона. В моих руках золотая чаша с вином. Вино настоящее, и я очень долго училась танцевать, не расплескивая ни капли.

Музыка вливается в мою кровь, я дышу ею. Мое тело звучит с завораживающей мелодией в унисон. Хитон еще на мне, но из его складок то и дело появляется то одна ножка, то другая, маня и разжигая мужскую фантазию. Я изящно наклоняюсь, ставлю чашу на пол, хитон сам скользит вниз, и я остаюсь в бирюзовом бюстике и коротенькой, почти невесомой юбочке, больше напоминающей набедренную повязку.

Теперь перед моими мужчинами кошка, чье тело изгибается, потягивается, показывая аппетитные округлости. Дима подается вперед, но я отползаю дальше от края сцены, и перед мужчиной появляется охранник, качающий головой, – руками трогать нельзя. Дима возвращается на свое место, а я направляюсь к шесту. Любовно скольжу по нему ладонями, прижимаюсь, обвиваюсь вокруг, словно я змея, а не обычный человек. Мгновение – и я уже на шесте.

– Детка, я хочу тебя! – орет широкоплечий красавчик из зала.

Он тоже ненастоящий, но кровь моих мужчин уже кипит, и они гневно смотрят на мачо, свистящего мне. В него летит стакан Ромы. Красавчик падает на свое место, держась за голову. Я всего этого не замечаю, потому что продолжаю скользить по шесту вверх, замираю вниз головой и резко падаю вниз, слыша испуганный вздох Димы. Но я достаточно тренировалась, потому замираю, не достигнув пола.

Музыка подходит к концу, я снова на подиуме. Сегодня я не раздеваюсь полностью, и публика разочарованно вздыхает, кроме двоих мужчин, к которым я направляюсь, вновь взяв свою чашу. Подхожу к ним и опускаюсь на колени, протягивая золотой сосуд, не глядя на них. Чаша благосклонно принята. Я поднимаю глаза. Рома протягивает мне руку, увлекая на небольшой полукруглый диван, на котором они сидят. Я опускаюсь к нему на колени и позволяю провести кончиком пальца по ложбинке между грудей. После смотрю, как Дима отпивает вино и передает чашу Роме. Он тоже делает глоток и предлагает мне. Я кладу руку на грудь и склоняю голову в благодарственном жесте. Принимаю чашу, делаю глоток, и чаша исчезает, а я остаюсь.