Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар

— Проснулась? — спросил он, и пусть по лицу ничего прочитать было нельзя, я почувствовала, что его моя реакция уязвила. А вот нефиг подкрадываться, когда не ждут!

Не дождавшись ответа, продолжил:

— Я хочу показать тебе одно место. Собирайся.

— А если я не хочу никуда лететь? — спросила из упрямства.

— У тебя полчаса, — с намёком произнёс он и встав с постели, пошёл в ванную комнату.

Что ж, я тоже разлёживаться не стала и покинула его комнату, вернувшись к себе. Повторения вчерашнего не хотела. Лучше одеться и идти самой, чем дать ему повод нести себя на руках.

В комнате постель была уже заправлена и ничто не указывало, что высокородный тут спал. Я прошла в очистительную кабину, решив душ не принимать. Обидно, но после неё всё моё творчество с ногтей как корова языком слизала.

"Что ж, будет повод накрасить ещё", — сказала себе.

Времени было немного, а я зависла в гардеробной, понятия не имея, что надеть. Если бы ещё знать, куда мы летим. Было огромное искушение влезть в джинсы, но по здравым размышлениям победило платье в пол. Не хочу, чтобы высокородный пялился на мою филейную часть. Сапоги на шпильках и короткий полушубок завершили мой наряд.

— Я готова, — зашла в комнату к дейгассу. Тот сидел за накрытым на двоих столом и при моём появлении встал, окинув меня взглядом с головы до ног. При виде него я испытала лёгкое раздражение. Надо же, заставил меня торопиться, а сам завтракает!

— Поешь, у нас есть ещё время на завтрак.

— Ты же сказал полчаса, — глянула я на свой сорб, по которому отслеживала время. Не хотелось, чтобы дейгасс заявился меня поторопить в самый неожиданный момент.

— Успеем. Садись.

Что ж, бросив полушубок на кровать, я села за стол. Спрашивать о цели нашей сегодняшней поездки из принципа не стала, уделив всё своё внимание еде.

Уже при подлёте моё сердце тревожно сжалось. Современное трёхэтажное здание располагалось на краю города за высоким забором. Огороженная территория вмещала в себя благоустроенные детские площадки, на которых гуляли дети, и можно было принять всё это за обычный детский сад, но расположение и глухой высокий забор навевали сомнения. Да и воспитателями здесь были дейгассы.

— Что это? — глухо спросила я высокородного, первая нарушая молчание между нами.

— Наш детский дом.

— Что значит ваш? Вы его курируете? Или… — неожиданная мысль заставила меня запнуться и внимательнее посмотреть на детей внизу, — это дети ваших женщин от человеческих мужчин?

Предположение было настолько ужасно, что у меня еле язык повернулся произнести это. Я как будто с разбегу на стену налетела, осознавая правду. Ведь это только их мужчинам нужны дети от человеческих женщин, а вот для женщин родить человеческого ребёнка позор. Таким детям никогда не стать полноправными членами общества у дейгассов.

— Официально, это благотворительные организации курируют детские дома, а мы финансируем их. Ты правильно всё поняла — дети наши. Поначалу многие женщины и не думали о последствиях, встречаясь с землянами, пока не стало поздно. Наши расы слишком хорошо совместимы. Я не сомневался, что ты сразу всё поймёшь.

— Вы же дорожите детьми, и они так легко от них отказались?

Высокородный ничего не ответил, но и так всё понятно было. Если не одобрялось рождение ребёнка от более низшего дейгасса, то что говорить о людях.

— Зачем мы здесь?

— Для начала осмотрись здесь. Я хочу услышать твоё мнение.

Мы приземлились, и дальнейший разговор стал невозможен. Нас встречали.

Войдя в здание, мы разделились. Высокородный приказал выделить мне провожатую, которая бы всё здесь показала и отвечала на возникшие вопросы, а сам удалился с директором детдома на разговор. Охрана тоже разделилась, и половина из них последовала за мной, держась позади.

Я осмотрела игровые комнаты, столовую, классы для занятий. Поднялись наверх, в жилые комнаты детей. Везде было чисто, красиво. Мебель новая. Но на эту картину накладывалась картинка моего детства, оживляя забытые воспоминания.

— У вас среди персонала люди есть? — поинтересовалась я и узнала, что нет из соображений безопасности. Любой человек после работы возвращается домой и волей-неволей делится тем, как прошла смена. Сплетни им были не нужны. Весь персонал подписывал документы о неразглашении и дейгассам намного проще держать под контролем своих. Многие матери навещают своих детей. Им запрещено говорить ребёнку кем они им приходятся и в такие приезды общаются с группой детей в игровой форме.

Сейчас выбирают школы-интернаты, куда будут распределять детей для дальнейшего обучения. Было принято решение не строить отдельные, а смешивать этих детей с обычными сиротами, для лучшей адаптации среди людей.

Пока мы ходили, дети вернулись с прогулки. Заглянув в приоткрытую дверь, где переодевалась группа детей, я заметила одну странность и спросила:

— У вас одни мальчики?

— Преимущественно. Из восьмидесяти семи человек, только девять девочек.

— А почему так?

— Девочек охотней принимают в семью.

"Ну, да. Их потом можно с выгодой пристроить если не замуж, то в наложницы", — с горечью подумала я.

С таким подходом даже неизвестно кому повезло: тем от кого отказались, или тем, кого оставили в семье. Первые лишены нормальной семьи, но и последние тоже, так как среди дейгассов являются вторым сортом. Каково это расти в обществе, где люди или рабы, или секс игрушки?

Шум за дверью привлёк моё внимание. Я уже собиралась идти дальше, как вернулась. Заглянув, увидела двух мальчиков, которые самозабвенно дрались, катаясь по полу. Подскочивший к ним воспитатель ткнул чем-то зажатым в руке одного и другого. Дети дёрнулись и отцепившись друг от друга, растянулись на полу.

— Вы что творите?! — сорвалась с места я, врываясь в раздевалку. — Это же дети!

— Кто вас сюда пустил? — нахмурился преподаватель, ничуть не смутившись. Лишь увидев за моей спиной охрану, кое-что понял и побледнел.

— Не беспокойтесь, это слабый разряд тока. Никакого вреда здоровью, — зачастила моя сопровождающая.

Я подбежала к детям и помогла подняться с пола. Они действительно пришли в себя и мою помощь приняли с опаской, во все глаза смотря на меня. В груди у меня всё клокотало от ярости, но овладев собой, я поздоровалась с детьми и постаралась узнать, как их ещё наказывают.

Господи, этим детям было не больше пяти, но смотрели они на меня не по возрасту серьёзными глазами и боялись лишнее слово сказать. Не став их дальше пугать, я сказала, что рада была познакомиться с такими милыми детьми и вышла. А вот сопровождающая так легко не отделалась. Я насела на неё, требуя рассказать, какие виды наказания они ещё практикуют. Та перепугалась и мямлила.