Марина Снежная - На демонов надейся, а сама не плошай

Господи, как я надеялась, что хоть в этом Зепар не замешан, что все и правда лишь чудовищное совпадение, оказавшееся ему на руку!

— Ты, правда, хочешь знать? — он смотрел с непонятной обреченностью, словно догадывался о том, что каждое его слово расширяет пропасть между нами.

— Хочу. И снова клянусь тебе, что ни одно слово из того, что скажешь, не станет известно кому‑то еще, — откликнулась я, глядя на него, не мигая, почти до рези в глазах. Так, словно пыталась проникнуть сквозь чарующе прекрасную оболочку и увидеть черную душу, что она скрывает.

— Мне жаль, но твои догадки и тут верны, — последовал чеканный в своей безжалостности ответ. — Хотя в какой‑то степени тут сыграло везение. Стечение обстоятельств, которое помогло ускорить то, чего я так жаждал. Ну и, конечно, помощь моей огненной подруги. То, что в разлом спускаются не только демоны, но и арасы, оказалось для меня открытием.

Я вздрогнула, с трудом сдерживая изумленный возглас. Зепар же продолжал, глядя словно сквозь меня.

— Даниара говорила, что туда проникают их исследователи. Тот арас был всего лишь ученым, даже не воином. Мне оставалось лишь подстеречь, когда он появится снова, воспользоваться силой Даниары и загнать его в ловушку. Я выступил в роли спасителя, избавившего от верной смерти. Взамен потребовал ответной услуги. Стоит ли говорить, как глубоко противно натуре араса было выполнение моей просьбы? — он жестко усмехнулся. — Но долг чести для них сильнее, чем личные предпочтения. Для меня он убил правителя седьмого мира. Так, что в этом трудно было заподозрить кого‑то из моих сородичей.

Я обхватила голову руками, с ужасом глядя на него. Зепар горько усмехнулся.

— Ты ведь хотела правду. Я мог бы обмануть тебя и сказать то, что ты хотела услышать. Но, повторяю, с тобой все иначе. Ты пробуждаешь во мне те качества, какие я хотел бы выкорчевать с корнем.

— Честность и совесть? — с горечью сказала я.

— Возможно, — он вздохнул. — Я отвезу тебя в Академию. Ты устала.

— Зепар, прошу тебя, останови все это, — из моих глаз хлынули слезы. — Остановись, пока не поздно!

— Зачем мне это делать? — уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Ради меня, — сквозь пелену слез я смотрела в лицо Зепара и пыталась разгадать его выражение.

— Ты дала понять, что мое участие в твоей жизни нежелательно, разве нет? — саркастически заметил он. — О, только не говори сейчас, что готова пожертвовать собственными желаниями! Остаться со мной ради спасения мира! Это будет худшим оскорблением, какое ты мне нанесешь! — его голос стал напоминать шипение. — Я принял твой выбор. Более того, от моей победы ты выиграешь гораздо больше, чем думаешь. Только не унижай меня больше своим самопожертвованием ради других. Я предпочту никогда тебя не видеть, чем знать, что ты со мной из чувства долга.

Ошеломленная, я молчала. Слезы вдруг высохли, а я осознала, что никогда не смогу до конца понять душу этого мужчины. А еще то, как же сильно он ошибается, считая, что меня могло бы удержать рядом с ним только чувство долга. Да я люблю его так, что все внутри переворачивается. Даже сейчас, после всего, что узнала о нем… Но нет… Пусть лучше думает так. Держится в отдалении. Так будет легче нам обоим. Чтобы он не смог прочесть все по моим глазам, я отвернулась и не смотрела на него до конца пути.

Почти всю ночь я вертелась на кровати, обдумывая сложившуюся ситуацию. Выход, который пришел уже тогда, когда я почти отчаялась, показался таким простым и очевидным, что я даже рассмеялась. Блин, и почему сразу об этом не подумала? Едва дождалась, пока за окном забрезжит рассвет и время подползет хотя бы до пяти утра. Потом вскочила и стала собираться, не обращая внимания на изумленный взгляд Олеты, тоже невольно проснувшейся из‑за моих метаний по комнате.

— Эй, ты чего спозаранку носишься, как угорелая? — сонно спросила она, прикрывая ладошкой зевок.

— Нужно кое‑что сделать! Ты не жди меня сегодня. Если все получится, меня, может, не будет на занятиях.

— Постой, — оторопела подруга, — да объясни толком! Вчера вернулась, как будто из тебя всю кровь выпустили. Сегодня от тебя хоть струйники заряжай! Что происходит?

— Когда‑нибудь обязательно расскажу! — клятвенно заверила я и метнулась прочь из комнаты.

Теперь все зависело от того, насколько с той или не с той ноги поднялась сегодня леди Тайгрин. Конечно, можно было обратиться к лорду Вайлену, но я здраво рассудила, что после вчерашней подставы он вряд ли даже разговаривать со мной захочет. Я его перед Астартом полным идиотом выставила, обвела вокруг пальца, скрыв такие важные мелочи, как угрозы жуткого существа. Ну нет, к дроу я точно не пойду…

В дверь леди Тайгрин я прямо‑таки заколотила, не в силах скрыть нетерпение. Наконец, в ответ послышался недовольный рык:

— Кто там еще?!

— Леди Тайгрин, это я! — преувеличенно радостным голосом выкрикнула я.

Раздалось невразумительное бормотание, в котором я постаралась не заметить проскользнувшие ругательства. Потом дверь распахнулась, открывая растрепанную после сна женщину в наспех накинутом на ночную сорочку халате.

— Вы в своем уме, студентка Бардова? Ваше дело, что бы это ни было, не могло подождать до начала учебного дня? — прошипела она.

— Простите, но это дело жизни и смерти! — я молитвенно сложила руки и посмотрела на нее как можно более умильным взглядом.

За спиной леди Тайгрин послышался шум, и только тут я осознала, что преподавательница могла быть и не одна.

— Ой, простите, — мои щеки залила краска, я не знала, куда деваться от неловкости. — Я, наверное, позже зайду…

— Дошло, наконец, — глядя на меня так, словно готова придушить в особо жестокой форме, процедила куратор.

— О, ну что вы, дамы, — послышался рядом насмешливый голос. — Это мне, пожалуй, самое время вас покинуть.

Вот тут мне и вовсе захотелось сквозь землю провалиться! Я разглядела поверх плеча леди Тайгрин всклокоченного магистра Кайлеса. Черт! Леди Тайгрин и магистр Кайлес?! Сказать, что я шокирована, ничего не сказать. Хотя если вспомнить, с каким уважением она как‑то о нем отзывалась, то, в общем‑то, ничего удивительного. Казалось, Эжена дар речи потеряла, когда Кайлес развернул ее к себе и, ничуть не смущаясь из‑за моего присутствия, нежно чмокнул в губы. После этого бросил на меня лукавый взгляд, потом снова посмотрел на покрасневшую и вмиг утратившую боевой дух женщину.

— Давно тебе говорил: пора перестать встречаться тайком. Мы взрослые люди. Увидимся, моя прекрасная воительница.

С этими словами он осторожно отодвинул меня со своего пути и, насвистывая, покинул покои леди Тайгрин. Некоторое время мы обе смотрели ему вслед, ошарашенные и не знающие, что сказать. Потом леди Тайгрин бесцеремонно втащила меня внутрь и так хлопнула дверью, что штукатурка посыпалась. Блин, вот теперь она мне точно помогать не станет! Идея обратиться к ней была очень, нет, ну очень — очень плохой. Эжена большими шагами мерила комнату. Полы ее халата развевались при каждом движении, так же, как и раздувались ноздри. Сказать, что она в ярости — ничего не сказать.