Марина Снежная - Любимых не выбирают

Дроу же неспешно приблизился к окну и приоткрыл его, затем двинулся ко мне. У меня тут же перехватило дыхание, глаза помимо собственной воли скользили по его телу.

Проклятье! Что со мной такое?! Я опустила глаза, чтобы скрыть смущение, смешанное с возбуждением, и наткнулась взглядом на конфеты. Холодом прокатилось внутри нахлынувшее подозрение.

– Что это за конфеты, Шейн?

Не отвечая, он медленно обошел стойку и поравнялся со мной. На его близость тело отреагировало новым спазмом внизу живота. Не знаю, что произошло бы дальше, если бы снова не звякнул дверной колокольчик. И вот тут просто накрыло. Если раньше при виде ректора меня охватывало неясное томление, то сейчас… О, Тараш, помоги мне! Все тело содрогнулось от такой жгучей вспышки желания, что я едва устояла на ногах. Со свистом втянула воздух, ухватившись за стойку. Смотрела на вошедших на почту ректора и принцессу Лаурну и чувствовала, как почти теряю контроль над собой.

– Проклятье! – вполголоса выругался Шейн, вмиг отскочивший от меня.

– Я только отправлю письмо и все, – лепетала принцесса, цепляясь за локоть Ирмерия и глядя на него умильным взглядом. – Простите, что попросила вас меня сопровождать. Но просто Вейн на работе. А я вдруг ощутила, что обязана прямо сейчас отправить письмо отцу.

Какое-то нехорошее предчувствие…

Она говорила это, пока они подходили к стойке. Ректор слушал, но при этом почему-то не сводил глаз с меня. Суховато откликнулся:

– Я уже говорил вам, что меня это не затруднит. Все в порядке, ваше высочество.

Я судорожно выдохнула, чувствуя, как от напряжения на лице проступает пот. О, нет, если он окажется в непосредственной близости от меня, я просто наброшусь на него!

Потеряю контроль окончательно.

– Что с вами, адептка Тиррен? – вырвалось у ректора. – У вас нездоровый вид.

Шейн попытался бочком проскользнуть мимо него к двери, но я в бессильном отчаянии крикнула ему вслед:

– Что ты подмешал в конфеты, идиот?! – Потом снова посмотрела на ректора, и с уст сорвался сдавленный стон.

Я соскользнула на пол, меня трясло от то и дело накатывающих волн возбуждения. Ко мне немедленно бросилась принцесса, что-то встревожено выкрикивая. Ректор же перехватил Шейна и швырнул к стойке.

– Что здесь происходит?

Его голос звенел от сдерживаемых эмоций.

– Он от-травил м-меня, – с трудом выдавила я и закусила губу, чтобы сдержать рвущийся наружу новый стон.

– Эт-то неправда! – просипел Шейн, когда ректор, сжав его за плечи, со всего размаху стукнул о стойку. – Конфеты не отравлены.

– Но с ними определенно что-то не так, правда? – обманчиво мягким тоном проговорил Ирмерий. – Что в них?

Шейн молчал, нервно сглатывая и даже не пытаясь вырваться.

– Адепт Лоннерс, если из-за вашего злого умысла одна из адепток Академии умрет или сильно пострадает, вас ждет немедленное исключение. Вы это понимаете, надеюсь?

– Она не умрет от этого, – выдавил дроу.

– Что в конфетах? – в голосе ректора прозвучал металл.

– Это возбуждающее средство, – наконец, откликнулся Шейн.

– Даже спрашивать не хочу, зачем вы его дали адептке Тиррен, – процедил Ирмерий и брезгливо разжал пальцы. – Немедленно возвращайтесь в Академию, и завтра с утра жду вас в моем кабинете.

– Меня же не исключат? – с тревогой спросил Шейн. – Ведь ничего плохого не случилось!

Я же старалась подавить желание шарить руками по собственному телу и мысленно проклинала озабоченного дроу. Что он со мной сделал, сволочь?! Еще и на глазах у ректора!

Это особенно унизительно! О, Тараш, лучше умереть, чем терпеть такое! Я съежилась в комочек, подавляя сотрясающие тело судороги. Отгоняла непристойные мысли, то и дело возникающие в голове. Хотелось, чтобы кто-то погасил чудовищный пожар, все сильнее разгорающийся внутри. И сейчас, не появись ректор, согласилась бы даже на Шейна. Но теперь… О, богиня, помоги! Я задыхалась от желания почувствовать на себе руки и губы именно этого мужчины. Принцесса снова прикоснулась ко мне, успокаивающе погладила по щеке, и от этого жеста тело содрогнулось в новом приступе желания. Я из последних сил сбросила ее руку и прошипела:

– Не прикасайтесь ко мне! Уйдите! Все уйдите!

– Ваше высочество, насколько я знаю, ваш друг Вейн работает в местной лавке, – послышался холодный голос Ирмерия. – Не будете возражать, если я передам вас на его попечение? Адептку нужно немедленно отвезти в Академию. Нельзя оставлять ее здесь в таком состоянии.

– Да, я понимаю, конечно, – забормотала девушка и поднялась на ноги. – Помочь вам отвезти ее к экипажу?

– Нет. Сам справлюсь, – глухо сказал ректор и я, даже не глядя, кожей ощутила, что он приблизился.

Такие желанные руки, наконец, коснулись моего тела, бережно поднимая и прижимая к груди. Пришлось собрать весь остаток самообладания, чтобы немедленно не потянуться губами к прекрасному лицу. Вместо этого уткнулась в его грудь и зарыдала от бессилия и стыда.

– Ш-ш-ш, все хорошо, – услышала его тихий голос. – Я помогу. Отвезу вас в Академию, погружу в сон, а наутро все пройдет.

– Вы не сможете погрузить меня в сон, – похоже, я начинаю утрачивать контроль над тем, что говорю. В здравом уме точно ему такого бы не сказала! С губ сорвался странный гортанный смешок. – У меня крайне низкая внушаемость.

– Поверьте, я точно знаю, что могу, – он в этот момент вынес меня на улицу, и принцесса Лаурна открыла дверь самоходного экипажа. – Уже делал это.

– Хочу вас разочаровать, лорд Старленд, – с придыханием возразила я, чувствуя себя, как пьяная. Язык слегка заплетался, мозг все сильнее туманился. Оставалось одно лишь желание, одно стремление – поскорее достигнуть желанной разрядки. – Я не спала… – потянувшись к ректору, обвила его шею руками и выдохнула в самое ухо: – в тот вечер, когда вы меня поцеловали…

Он вздрогнул и замер на несколько секунд. Я увидела, как Ирмерий смотрит в мое лицо напряженным и слегка растерянным взглядом. Потом, будто сбросив оцепенение, он положил меня на заднее сиденье экипажа, а сам сел за руль. Снова извинившись перед принцессой, закрыл дверцу, и машина тронулась с места. Мне же с каждой секундой становилось все хуже. Желание делало почти безумной. Я больше не соображала, происходит ли все в реальности или во сне. Руки бесстыдно шарили по телу, лаская его в яростном исступлении. С губ срывались протяжные стоны. На краю сознания иногда мелькала мысль, что завтра мне будет безумно стыдно, но сейчас все это отступило на задний план. Казалось неважным и несущественным.

– Я придушу адепта Лоннерса собственными руками, – услышала неожиданно полный ярости голос ректора.

Меня будто током шибануло от этого звука. Мой мужчина! Тот, о ком я так мечтала, кого не раз видела во сне. Как же сильно я хочу его! Не соображая толком, что делаю, выпрямилась на сиденье, а потом потянулась к нему, обнимая за плечи. Скользнула губами по шее, наслаждаясь вкусом и запахом его кожи. Ирмерий резко вывернул руль и остановил машину. Не цепляйся я за него так крепко, меня бы, наверное, отшвырнуло назад. Но сейчас я лишь сильнее прижалась к нему, осыпая страстными поцелуями, нашаривая пальцами его подбородок, губы.