Марина Кистяева - Я всё снесу, милый

— Быстро тебя транспортировали.

— Не слышу энтузиазма в голосе.

— Дан, я что‑то устала.

— Морально?

Зоя скривила губы.

— Будь ты человеком, цены бы тебе не было с твоей проницательностью.

— Если устала, ложись спать.

— А вдруг кошмары приснятся?

— Тогда ложись спать в комнате многоуважаемого мрасса.

— Ага. Он вернется непонятно откуда, а в его кровати сюрприз в виде меня. Весело будет!

Кстати, а почему он задерживается? Зоя вышла на балкон и вцепилась в перила. Всмотрелась в небо. Знакомого «летомобиля» нигде не было видно. Черт побери! Не успел с ней поругаться, как отправился искать утешения в объятиях другой, более покладистой девушки?

— У него накопилось много дел.

— Затейник, не оправдывай его. Ни к чему. Мне все равно, где он проводит вечера и ночи.

— Ага, и поэтому ты стоишь вся такая бледная.

— Устала. Говорю же.

— Ню — ню.

— Ехидна.

— Попрошу не обзываться!

Зоя грустно улыбнулась.

— Все‑таки хорошо, что ты есть, затейник.

— Неужели меня наконец‑то оценили?

После жарких вечеров на Варгасе земная прохлада ощущалась особенно остро. А может, все дело в том, что рядом не было мужчины, готового обнять в любой момент?

— Не язви. Дан, правда, не надо…

— Что совсем плохо?

— Плохо.

— А мириться не пробовала?

Вот этого говорить не стоило!

— Мириться? А в чем я, собственно, виновата? В том, что попросила объяснить, что к чему?

— Попросила или потребовала?

Зоя порывисто оттолкнулась от балконных перил и вернулась в комнату. Села на кровать и закрыла лицо руками.

— Не буду я мириться. И точка.

— Зря.

— И ты туда же, да, предатель?

— Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Знаешь ли, роботы тоже умеют сопереживать!

— Давай не будем об этом. Не хочу. Правда. Он что‑то не пытается помириться.

— Он мрасс.

— Какое верное замечание! — с горечью воскликнула Зоя. — А я ширас. Вот и нашла коса на камень.

— Зря ты так.

— Ты уже говорил. Повторяешься.

— Тебе надо понять, что мрассы не привыкли прогибаться под кого‑то. Они могут пойти на уступки, на компромисс, но с женщинами… Попробую кое‑что тебе объяснить.

— И ты туда же… — Зоя вздохнула и обхватила плечи руками. — Давай, объясняй.

— Мрассы с младенчества знают, что мир крутится вокруг них. Даже не мир, миры. Что бы они ни пожелали, получат. Любой каприз. Любые привилегии. Когда ты растешь с пониманием того, что выше большинства окружающих, это не может не сказаться на твоем характере и поведении.

Зоя молча слушала. Не перебивала. Лишь кивнула, когда затейник выдержал паузу.

— Власть и богатство — неотъемлемые спутники жизни мрасса. Что я хотел сказать по поводу женщин? Наверняка и в твое время женщины тянулись к богатым и влиятельным мужчинам. Это само собой. У нас даже существуют институты, куда матери из небогатых семей отдают девочек на воспитание. Наверное, подобные заведения можно сравнить с пансионатами, существовавшими в России в девятнадцатом веке. Только сейчас в них обучают одному: как ублажить мрасса и приукрасить его жизнь. Как одеваться, как вести себя в обществе, как быть прекрасной собеседницей. За это девушки получают зарплату. Хорошую зарплату.

— Подожди! — на Зою точно ведро холодной воды вылили. Догадка, нелепая в своей правоте, пронзила девушку. — А у Юлиана были девушки из таких вот институтов?

— Конечно, были.

— А была такая высокая, с темной кожей и грацией хищницы? Девушка, которая напоминала пантеру?

— М — м-м… На ум приходит только Яна. Девушка, которая жила с многоуважаемым мрассом полтора года назад. И если моя информация верна, после него она стала содержанкой у мрасса Галански.

Зоя застонала и закрыла лицо руками.

— Зоя?

— Все хорошо.

— Врешь.

— Все хорошо, дан. Просто я… Это с ее подачи я поругалась с Юлианом. Господи, надо же быть такой идиоткой!

— Э? А причем тут Яна?

— Это она меня просветила по поводу моей генетической карты.

— Зоя, ты идиотка.

— Замечательно, когда у друзей мысли совпадают!

— И что думаешь делать дальше?

Хороший вопрос.

— Не знаю, затейник. Пока попробую уснуть. Буду надеяться, что кошмары не побеспокоят. Иначе мне опять грозит ночная готовка.

— Я все хотел спросить: почему ты любишь готовить ночью?

— Успокаивает. Дан, как думаешь, Варшавский мне оплатит кулинарные курсы?

— Ширас Зоя, что ты надумала? Какие курсы? Тебе о ребенке надо думать!

— Моя беременность еще неподтвержденный факт.

— А как ты сама думаешь? Ты уже беременна?

— Дан, перестань сыпать мне соль на рану!

— Я ничего никуда не сыплю.

— Это образное выражение.

— Так что ты думаешь по поводу твоей беременности?

Зоя положила руки на слегка округлый от природы животик.

— Я буду счастлива.

Ночь прошла относительно спокойно. То ли чай Алисии подействовал, то ли усталость сказалась, но стоило Зое прилечь, как она провалилась в сон без сновидений. Поэтому утром проснулась рано и относительно отдохнувшей. На душе все еще было муторно. В голове царила полная каша.

То и дело проскальзывала мысль: надо подойти к Юлиану и попросить прощения. Сразу возникала другая: с какой стати? Да, возможно, она вспылила и перегнула палку, только и он хорош! Зачем сразу вставать в позу? «Включать» мрасса?

Слова Алисии и дана вертелись в голове. Да, он привык. Да, его так воспитали.

Но она‑то из другого мира! Там у нее были другие отношения с мужчинами! Неужели только ей надо подстраиваться?

Вспомнился Юра. Интересно, что с ним стало? Тоже дожидается своей очереди в криокапсуле? А кстати, почему не пробуждают мужчин? При возможности надо задать этот вопрос дану.

К завтраку Зоя спустилась вовремя. За столом уже сидел Юлиан и просматривал газеты. Что‑то в мире всегда останется неизменным, несмотря на прошедшие столетия.

— Доброе утро, — поздоровалась Зоя, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Скандалить с раннего утра не хотелось.

— Здравствуй, — официальный тон и короткий кивок.

Одет безупречно — светлые брюки и рубашка. Гладко выбрит. Волосы поблескивают от капелек воды. Зоя заметила, что Юлиан почти всегда спускался к завтраку сразу после душа. И сейчас, украдкой поглядывая на мрасса, захотелось провести рукой по его влажным волосам. Еще два дня назад она так и делала. Подходила к нему со спины,

обнимала и целовала в макушку, вдыхая мятный запах шампуня.

Мрасс метнул на нее быстрый, слегка растерянный взгляд.

— Что‑то не так, Зоя?

Черт! Она и забыла, что он чувствует ее эмоции.

Ее тоску.

Пришлось быстро взять себя в руки.

— Все хорошо.

— Тогда садись завтракать. Через час мы уезжаем.

— На обследование?