Марина Кистяева - Я всё снесу, милый

— А ты на самом бы деле вызвал домой медиков с их аппаратурой?

— Конечно, — из его уст это прозвучало, как само собой разумеющийся факт.

— Нет, Юлиан, всё‑таки вы мрассы избалованные личности! Для того, чтобы определить пол ребенка привезти домой половину клиники! — продолжала наигранно возмущаться Зоя, посматривая на панель приборов с мигающими точками.

— Нет, Зоя, это ты никак ещё не привыкнешь к новому статусу. Ты — моя женщина, и я сделаю всё, чтобы тебе было комфортно. Ты же не любишь клиники.

— Ну и что? Привыкну. Не люблю напрягать людей.

— Как скажешь, милая.

Долетели они без особых проблем. Всё‑таки Зоя перепутала маршрут, и они задержались практически на час. Их так же встречал знакомый уже доктор Алекс.

— Рад, рад снова вас видеть, — приветствовал он с легкой улыбкой. — Зоя, выглядите великолепно. Беременность вам к лицу.

Сегодня врача она воспринимала иначе — не было враждебности, отчужденности.

— Правда? Спасибо, — Зоя по инерции поправила выбившийся из прически локон, и тотчас почувствовала, как яркая вспышка ревности проникает в неё. Она удивленно посмотрела на мрасса, который, прищурив глаза, недовольно уставился на доктора. Неужели он ревнует?

— Прошу за мной, — Алекс ничего не заметил. — Как вы себя чувствуете? Расскажите, пока мы добираемся до моей лаборатории.

Зоя чувствовала себя хорошо, о чем и поведала доктору. В лифте она как бы невзначай вплотную встала к мрассу и, скользнув рукой по его руке, впихнула свою ладошку в его. Он сразу же сжал её сильнее, заявляя права. А на лице девушки возникла довольная улыбка, за которой скрывалось чисто женское ликование.

— Доктор Алекс, у меня маленький срок. Месяц максимум. И вы нам скажите, кто у нас будет?

— Конечно, скажу.

И он сказал.

То, что ни Варшавский, ни Зоя не ожидали услышать.

— О! — брови доктора взметнулись к верху, и он дополнительно провел лучом по животику Зои, которая судорожно его втянула.

— Что не так? — вскочил на ноги Юлиан.

— Мрасс Варшавский, всё так. Всё более, чем так. Извините меня за столь открытую реакцию, просто за всё время практики, впервые сталкиваюсь с подобным. У вас будет двойня. Мальчик и девочка.

Стоило видеть лицо Юлиана!

Тот пошатнулся и случайно задел консоль, на которой стояли препараты. Они задребезжали, но на пол не упали.

— Извините… я…, — начал говорить Варшавский, не справился с эмоциями, замолчал.

Доктор Алекс удивился во второй раз — не каждый день видишь, как многоуважаемые мрассы теряют дар речи.

— Вы нас оставите?

У Зои возникло ощущение дежавю. Доктор понимающе кивнул и вышел.

Девушка села на кушетку и посмотрела на Юлиана, который внезапно сильно разнервничался.

— Юлиан, ты не рад? — нахмурилась Зоя, прислушиваясь к его ощущениям. Они говорили, что Юлиан испытывает небывалый подъем.

Мужчина сделав несколько порывистых шагов по лаборатории, остановился напротив девушки, присел на корточки и заключил ладони в свои.

— Зоя! Зоя, послушай меня очень внимательно… Конечно, лаборатория не то место, где я хотел тебе это сказать…Уточнить, продолжить разговор… Помнишь, я говорил, что хочу семью с тобой. Так вот, я хочу поехать к маршалам и узаконить твой новый статус, чтобы ты перестала быть ширас, а стала моей…моей женой!

Зоя впилась ноготками в его ладони и вспомнила разговор с затейником, состоявшимся два дня назад.

… — Мальчик Юра впал в кому и больше не пришёл в себя, — сообщил дан.

— Я знаю. Юлиан сказал, — Зоя сидела перед комодом и расчесывала волосы.

— Н — да? Ты от этой новости такая не веселая?

Зоя едва ли не до крови прикусила губу и в задумчивости отложила расческу.

— Нет, затейник. Знаешь, мне его по — человечески жаль, но жить в мире, зная, что его сумасшествие может в любой момент возобновиться, было бы сложно. Я о другом…

— О чем? Расскажешь?

— Да, — сказала она и замолчала.

Дан же проявил нетерпение:

— И что замолчала? Начала говорить — говори.

И Зоя начала:

— Знаешь, дан, мне казалось, что мы с Юлиан вышли на новый уровень отношений. Он нежный, заботливый, мне с ним очень — очень хорошо. Я счастлива, и я чувствую, что и он счастлив, но…

— Но…, — подзудил её робот.

— Он не признается мне в любви, — выдохнула Зоя, и, предвидя насмешливые реплики затейника быстро продолжила: — Да, я всё знаю! Что должна быть благодарна судьбе за то, что имею! Только, черт возьми, сердцу‑то не прикажешь! Сама я его люблю, и хочу услышать от него эти слова! Да, звучит старомодно, плевать! Хочу и всё!

— Кхе — кхе, — затейник как бы прокашлялся. — Зоя, ты чудо!

Девушка обиженно скрестила руки на груди.

— Не люблю, когда ты так говоришь.

— Зоя, Зоя, радость ты наша! Мрасс тебе признался в любви и давно!

Зоя вскочила на ноги, опрокинув пуфик, и возмущенно посмотрела на потолок.

— Что ты говоришь, дан?! Не было ничего подобного! Я бы не пропустила слов о любви!

— Он говорил тебе, что хочет создать семью?

Зоя притихла.

— Говорил.

— Для мрасса это и есть признание в любви! У них так принято! Не ведаю, откуда пошла подобная традиция. Считай, что это их фишка! И когда ты в ответ говоришь, что тоже хочешь с ним создать семью, для мрасса это звучит…

— …как я тебя люблю, — продолжила Зоя тихо — тихо.

— Маршалы — это кто? — говорить вдруг стало трудно.

— В ваше время судьи. Они разрывают договор, по которому тебе присваивался статус ширас. Ты станешь свободной. И мы сможем создать семью.

В горле запершило. Сильно.

— Юлиан…

— Подожди, Зоя! Черт, что‑то мне сложно собраться с мыслями! Ещё тут дан со своей болтовнёй. Робот намекнул мне, что в твоё время, когда мужчины выражали сильную симпатию, ту самую, от которой заходит сердце, и при которой глядя на женщину, ты понимаешь, что жить без неё не сможешь, говорили: «Я тебя люблю». Вот и я хочу сказать — я тебя люблю, Зоя!

Зоя всхлипнула и, подавшись вперёд, так же встала пред ним на колени

Теперь их лица находились друг против друга

— Я очень хочу с тобой создать семью. Очень. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу…

Конец