Шелли Крейн - Обреченные

– Очень давно, мамуля. – Питер улыбнулся. Обычно он называл ее по имени.

– Тогда пошли. А вы, дети, отдыхайте. Я вернусь за кроватью позже.

– Бабуль, – произнес Калеб и откашлялся, – ты знаешь, мы могли бы поменяться комнатами. Таким образом нам не придется волноваться о том, что у Мэгги утром будет ломка.

Бабушка посмотрела на меня, а затем на него.

– Мэгги будет не в настроении заниматься с тобой Взаимообладанием сегодня ночью, мистер.

– Бабушка, – вздохнул он и посмотрел на нее так, как только внук может смотреть на властную бабушку. – Брось, ты меня не так поняла.

– Угу, – ответила она, явно оставшись при своем мнении. – Как бы то ни было, нам четко дали понять, что мы не должны меняться комнатами. Они хотят быть уверенными, что вы не занимаетесь Взаимообладанием, и уже заходили убедиться, что я поняла правила. Нам нужно выбирать поле битвы. Мы не можем бороться с ними по любому поводу.

– Ох, – вздохнул Калеб, и я почувствовала его разочарование. – Ладно, я понял.

– Прости, милый, – сказала бабушка и ушла, закрыв за собой дверь.

Он посмотрел на меня сверху вниз:

– Я говорил о ломке, а не о Взаимообладании. Ты же знаешь это, правда? Я бы не стал заниматься этим с тобой, когда ты… в таком состоянии.

Я кивнула и прижалась ближе.

– Знаю. – Меня так сильно клонило в сон, что глаза закрывались сами собой.

– А теперь спи, – велел он.

– А ты собираешься спать?

– Не-а, – ответил Калеб и взял пульт с комода. Он нажал кнопку, и двери резного шкафа раскрылись, открывая плоский экран. – Летние Олимпийские игры идут.

– Ты будешь смотреть на пловцов? – пробормотала я ему в шею.

– Ага, – кивнул он и тихо засмеялся, целуя меня в лоб. – Буду смотреть на пловцов.

Я погрузилась в сон, думая, как мне повезло с парнем.

Нас разбудила вернувшаяся с танцев бабушка и практически выгнала из своей комнаты. Калеб перенес меня в мою кровать, и на этот раз мы оба уснули.

Следующее утро оказалось повторением предыдущего, за исключением Калеба в трусах. Мы проснулись, и тут же началась ломка, хотя мы находились вместе. Калеб вытащил меня в коридор, и мы вздохнули с облегчением.

Я увидела, что он спал в одежде и снова был небрит. Мне стало стыдно. Видимо, он всегда заботился обо мне, а не о себе. Но я чувствовала себя намного лучше, в организме не осталось никаких следов алкоголя, так что разум был ясным, и я сразу вспомнила об отце.

Калеб, услышав мои мысли, сказал:

– Слушай, я пойду переоденусь и снова позвоню дяде Максу.

– Спасибо. Есть идеи, что запланировано на сегодня?

– Ну, я вчера не сильно обращал внимание на расписание, – ответил он и усмехнулся.

– Это точно. – Я поморщилась. – Есть шансы, что все просто забудут о вчерашнем происшествии?

– Не-а. – Калеб поцеловал кончик моего носа. – Но они будут милы, иначе я с ними разберусь.

Я слегка улыбнулась:

– Ладно. Пожалуйста, пойди позвони дяде Максу.

– Есть. – Он ушел, позевывая и вороша волосы.

Я вернулась в комнату и приняла еще один обжигающий душ. Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной и обнаружила Джен и Марию, которые ждали меня. Джен улыбнулась:

– Сегодня готовят Джейкобсоны. Мама и бабушка на кухне все утро.

Мария подпрыгнула:

– Но нам не надо было идти, потому что мы собирались помочь тебе одеться!

– Девочки, как бы высоко я ни ценила то, что вы помогаете мне, я могу одеться сама.

– Они не позволят, – заметила Джен. – Им нужно заставить тебя чувствовать себя важной и в то же время неумелой.

– Хорошо, – вздохнула я, уступая. – Что же мне надеть сегодня?

Мария завизжала и побежала к шкафу:

– Бабушки здесь нет, так что сегодня я могу тебя одеть!

Я бросила испуганный взгляд на Джен, а она махнула мне и одними губами произнесла: «Ни в коем случае».

После того как меня одели, мы встретили в коридоре Родни, и он выразил мне сочувствие. Он злился на Марлу и не сомневался в том, что это ее рук дело. Он сказал, что приходил проведать нас вчера в комнате бабушки, но мы уже спали. Я заверила его, что со мной все в порядке, хотя и боялась предстоящего приема.

Но тут я вспомнила, что кое-какая помощь мне от него все же требуется. Я потянула его за руку, чтобы остановить:

– Слушай, ты можешь кое-кого поохранять?

– И кого же?

– Рут. – Родни выглядел озадаченным, и в его мыслях мелькнула досада, что придется присматривать за одной из Уотсонов. – Кое-что из сказанного Марлой навело меня на мысль, что она может навредить Рут. Она рассказала мне кое-что об Уотсонах, и это может навлечь на нее беду.

– О-о-о-ох! – протянул он. – Ну конечно. Я постараюсь присматривать за ней.

– Хорошо. Спасибо.

Мы неспешно дошли до бального зала, и я застыла в дверях. Родни ухмыльнулся моему смущению, и я позволила ему взять себя за руку, когда мы направились к столу для завтрака. Я ждала всплеска негативных эмоций, предполагала, что люди сочтут меня глупой, незрелой и посмеются за моей спиной над шоу, которое я вчера устроила.

Но я обнаружила совсем иное.

Асы подходили, чтобы узнать, как я себя чувствую. Они волновались за меня. Волновались… за меня. Рэйчел нашла меня и крепко обняла. Затем чуть отстранилась и критически оглядела.

– Тебе сегодня лучше, – заметила она.

– Да, намного.

– Хорошо. Не волнуйся ни о чем сегодня. Питер и Калеб не позволят никому портить тебе жизнь. Хорошо, дорогая? – Я кивнула. – Мне лучше вернуться к приготовлению завтрака.

– Вам помочь? – спросила я.

– Нет, милая. Просто отдыхай.

– Но я хочу помочь. Я хорошо себя чувствую. – Она пристально посмотрела на меня, решая, стоит ли спорить. – Рэйчел, бросьте. Нельзя вести себя так, словно меня это задевает. Нужно показать им, что я могу справиться со всем.

– Ты права, – вздохнув, кивнула Рэйчел. – Пошли. – И, покосившись на меня, добавила: – Но разреши мне самой справиться с беконом.

Я засмеялась и позволила ей обнять меня, когда мы шли на кухню. Родни последовал за нами и остановился рядом.

– Милое дитя, помоги-ка мне с яйцами, – позвала бабушка. – Пора тебе встряхнуть свои ленивые кости. Взбей их и затем поперчи.

– Конечно, – отозвалась я. Меня забавляло, что бабушка совсем не обращала внимания на мой статус Провидицы. Она говорила то, что думала, и не собиралась меняться.

– Тебе помочь? – поинтересовался Родни.

Я кивнула. Я разбивала яйца, а он взбивал и посыпал перцем. Потом я взяла кофейник и направилась в обеденный зал. Глубоко вздохнув, я повернулась лицом к залу. Жена Паоло первой подошла ко мне. Все остальные делали вид, что поглощены едой, и не смотрели в мою сторону.

Я заверила ее, что все в порядке и благодаря Калебу я чувствую себя прекрасно. У Родни тоже был кофейник, но он просто бродил с ним по залу. Я начала обходить столы, предлагая горячий напиток. Все были очень обеспокоены, и многие сочувствовали мне и гневались на того, кто это сделал. И, что удивительно, большинство не сомневалось, что виновата Марла, хотя никто не хотел указывать на нее пальцем, боясь Дональда.