Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)

Вопли других женщин леденящей кровь какофонией звенели в голове Джавеля, и он знал, что до конца жизни будет слышать их. Они кричали не переставая, и у всех них, казалось, был голос Элли.

Он метнулся к вещам Бейденкуртов в другой конец вымершего лагеря. Хьюго всегда носил с собой топор. Оба брата первыми стояли на карауле, но в бою от этого орудия было мало толка. Пришлось разорвать мешок с оружием, отложить в сторону мечи и лук, прежде чем показалось тускло блестевшее лезвие мощного топора. Тот был слишком тяжёл для Джавеля, но всё же он смог его поднять, а, подбежав к клеткам, понял, что сможет и замахнуться им. Огонь уже перекинулся на волосы и лицо матери Уильяма и Джеффри. Её платье сгорело, и стражник какой-то частью своего разума, которой он всегда мог мыслить трезво и взвешенно в таких ситуациях, понимал, что ребёнок в её чреве уже погиб. Но даже пламя не могло сбить голос женщины, который продолжал вспарывать ночной воздух.

Джавель нанёс первый сокрушительный удар по прутьям. От них полетели щепки, но они выдержали.

« Мне это не под силу ».

Он прогнал от себя эту мысль и замахнулся снова, не обращая внимания на то, что мышцы в его левом плече словно разрывались на части. Элли стояла рядом и с любовью смотрела на него: ещё задолго до женитьбы никто из них не задумывался ни о жребии, и ни о чём-либо вообще.

Воздух наполнился тошнотворной вонью от палёной шерсти и обугливавшейся кожи. Огонь опережал Джавеля в этой борьбе, который, хоть и понимал это, не прекращал наносить удары топором. Где-то в середине схватки умерла мать Уильяма и Джеффри: в какую-то секунду её крики оборвались, и в проблеске холодной решимости он захотел убить Арлена Торна. Но того уже здесь не было: бросив факел, он скрылся во тьме.

Женщины по-прежнему не отходили от дальней стены клетки, беспорядочно прижавшись к ней, но только находившиеся в задних рядах продолжали орать: дым накрыл стоявших ближе к огню узниц, которые теперь лишь надрывно кашляли. Юбки некоторых пленниц уже лизали языки пламени. У Джавеля слезились глаза, дым разъедал их, а его кожа, судя по ощущениям, была одним сплошным ожогом. Он ни на что не обращал внимания и продолжал наносить удары топором, который явственно пробил один из прутьев. Но всего лишь один. Было слишком поздно.

« Элли, прости меня ».

Его кожа загорелась. Бросив топор, он упал на колени, зажав уши, но всё равно продолжая слышать их вопли.

Затем всё залил голубой свет.

Ф

утах в пятидесяти от клетки Келси заметила по бокам от себя нескольких всадников в чёрных масках. Это были люди Ловкача, которые подстроились под её бег и на ходу пускали стрелы. Возможно, ей лишь привиделось, но её это уже не волновало. Важнее всего на свете были эти женщины в клетках. Она за них отвечала. Она, Королева Тирлинга.

Некоторые из людей Торна попытались преградить ей дорогу, выставляя вперёд мечи и обращая к ней свои жестокие лица, но их охватила и сразила серия голубых вспышек. Девушка почувствовала, что этот свет исходил не из сапфиров, а из её головы. Она просто захотела убить их, теперь они были мертвы. Её горло разрывалось, но замедлять бег было нельзя. Камни тянули её к видневшемуся впереди пламени.

Келси обогнула последний валун и, наткнувшись на стену обжигающего жара, резко отступила. Женщины бездумно собрались в одном углу пылающей клетки, и огонь уже почти подобрался к ним. Седовласый мужчина пытался пробить прутья топором, но, кажется, почти безуспешно.

« Тирлингский дуб », ― подумала она. Женщины оказались в ловушке. Хуже того: языки пламени уже перекинулись на прутья другой клетки. Если не получится потушить их, то весь караван сгорит. Ко всем бедам на мили вокруг не было воды. Келси сжала от отчаяния кулаки, и её ногти до крови врезались в ладони. Если бы ей сейчас предложили обменять свою жизнь на жизни тех людей в клетке, она бы согласилась быстро и безо всякого страха подобно матери, которая без раздумий жертвует собой ради своего ребёнка. Но никто не мог предложить ей это. Все её благие намерения ни к чему не привели.

« Я бы всё отдала, лишь бы спасти их », ― подумала она, понимая в ту секунду, насколько искренней была эта её мысль.

Два сапфира взорвались голубым светом, и Келси ощутила, как её тело ударило током и через каждый нерв прошло высокое напряжение. Она будто стала вдвое больше, её волосы встали дыбом, а мышцы едва не разрывались от наполнявшей их силы.

Её отчаяния и след простыл.

Голубой свет залил весь перевал, и тени стали ярче одна другой. Келси видела абсолютно всё, время словно остановилось. Вокруг неё застыли фигуры сражавшихся.

Веллмер, примостившийся на край валуна на левом склоне, натянувший тетиву и сосредоточенно сжавший челюсти;

Элстон, с жаждой убийства в красных от пламени глазах, преследовавший Арлена Торна по каменистому дну ущелья;

Ален, стоявший за одной из клеток с ножом в руке, добивавший раненного и открывший рот в беззвучном крике;

Ловкач в своей ужасной маске, сражавшийся в конце каравана с каким-то великаном в красном плаще;

мужчина, рубивший клетки топором и теперь стоявший на коленях с искажённым от страшной муки лицом, рыдавший от накопленного за долгие годы раскаяния;

но отчётливее всех женщины в клетке, которых уже почти настигло пламя.

« Лучше уйти неопороченным ».

Напряжение разливалось по телу Келси с такой мощью, что ее тело не могло больше удерживать его; ей казалось, будто в неё ударила молния. Если Бог существовал на самом деле, то наверняка он чувствовал себя так же, как она, когда весь мир лежал у её ног. Келси же была сильно напугана от ощущения своего всемогущества: если бы она захотела разорвать этот мир пополам, ей бы это удалось, но здесь крылось кое-что неизвестное ей. Всё имело свою цену.

« Вода ».

Теперь у неё не было выбора. Ей придётся заплатить эту цену, какой бы она ни была. Девушка раскинула руки, вытянув их гораздо дальше, чем могла когда-либо. Здесь была вода, она чувствовала её, она почти разобрала её вкус. Келси призвала её пронзительным криком и ощутила вырвавшийся из своего тела мощный электрический разряд, словно поток, взявшийся ниоткуда и растворившийся в небытии.

Раскаты грома раздались над перевалом, заставив землю задрожать. Камни на шее Келси стали холодными и темными, и внезапно тёмное ущелье снова озарилось светом. Мир снова пришёл в движение; женщины рыдали, мужчины кричали, а мечи звенели. Но девушка просто стояла на месте в темноте, ожидая; каждый волосок на ее теле встал дыбом.

Вода низверглась с неба настолько обильным потоком, что лунный свет скрылся в нём. Словно стена, он упал на Келси, сбив ее с ног и покатив по склону оврага, заливаясь ей в нос и в легкие. Но девушка спокойно покорилась течению, освободив свой разум от всего, кроме мысли о сне, и отдаваясь тьме, лежавшей где-то за пределами её сознания.