Шелли Крейн - Нареченные

– Она любит тебя, – Биш проговорил это едва различимым шепотом.

– Она ушла, – хрипло произнесла я.

– Как бы я хотел понять, почему она так поступила… И куда уехала, – как бы разговаривая с самим собой, пробормотал брат.

– В Калифорнию. Куда именно – не знаю. Она жила с другими мужчинами, Биш. Мы ее не интересуем.

– Что? – недоверчиво переспросил он. – Она тебе это сказала?

– Да, я с ней разговаривала пару раз. Она хвалилась, как счастлива и как ей хочется, чтобы мы за нее порадовались.

– Мэгги, я не знал. Почему ты мне не рассказала? – он шагнул поближе ко мне.

– Не хотела, чтобы ты тоже расстраивался. А теперь я очень рада, что не сообщила тебе. Это добавило бы тебе причин ненавидеть себя.

Биш потер свое лицо, и я слышала, как он забормотал, прикрыв лицо руками:

– Мэгги… Я знаю, кое-что произошло не по моей вине… Но из-за меня отец бил мою настоящую маму. Он ненавидел меня, а потом возненавидел маму за то, что родила меня. И это моя вина.

– Это не твоя вина. Ты родился, в этом у тебя не было выбора.

– Был у меня выбор или нет, у нее тоже не было! – крикнул Биш. – А потом она тоже возненавидела меня за это. Я никогда не был с кем-то, кто хотел бы меня, никогда! Пока не появились твои родители. Я до сих пор не понял, почему они решили усыновить именно меня, но нам было хорошо. Затем почему-то ушла мама. Не знаю почему, но может, из-за стресса, связанного со мной, с тем, что я живу с вами, или с моей учебой в Нью-Йорке. Это оказалось для нее слишком трудно.

– Биш, она ушла после того, как ты уехал. Ты получил стипендию, им уже не нужно было беспокоиться о тебе. Это никак не связано с твоими поступками.

– Мэгги, я нехороший человек. То, что с Джен, ничего не значит, потому что… Так или иначе я все равно не подхожу ей. Я как болезнь. Заражаю все, до чего дотронусь…

– Прекрати! – Я дотронулась до его руки.

Биша трясло от ярости. Я встала на цыпочки, едва доставая до шеи, и крепко обняла его. Секунду он сопротивлялся, но потом с силой прижал меня к себе, так что я чуть не вскрикнула от боли. В его мыслях бушевала буря ранящих воспоминаний вперемешку с мечтами о будущем. Он переживал одиночество и полагался только на себя. Думал, что я отдалялась от него все это время, так как больше не хотела быть его семьей. Вроде того, что когда ушла мама, она унесла с собой то, что скрепляло нашу семью.

– Это неправда, – твердо сказала я и уловила оттенок напряжения в своем голосе. – Она тут ни при чем. Она не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к тебе. Ты всегда будешь моей семьей, и я сожалею… – я больше не могла сдерживать слезы. Он опустил меня пониже, чтобы я смогла встать на песок.

– Сожалею, что я – не нормальная девчонка. Сожалею, что лгала тебе об этом и заставила усомниться в нас. Прости меня, и я люблю тебя.

– И я люблю тебя, детеныш. Ну, не стоит, пожалуйста, – уговаривал он, глядя, как по моей щеке скользнула слеза.

– Наверно, это не оправдание, но я так беспокоилась о тебе… Боялась, что ты узнаешь и… Я не знала, как ты отреагируешь. Просто не хотела, чтобы тебе было больно. А семья Калеба никогда не раскрывалась перед людьми, понимаешь? Их семья доверяет мне свою тайну. Чтобы я рассказала тебе и папе, кто мы такие.

– Ты сказала «мы».

– Что?

– Ты сказала «кто мы такие», а не «кто они такие», – тихо проговорил он.

– Я такая же, как они, Биш. Теперь они моя семья. Мне не хотелось терять тебя и папу, хотя и наивно было думать, что вы ничего не заподозрите. Они жертвуют всем… ради меня. Чтобы я не потеряла тебя.

Биш сморщил губы и с шумом выдохнул воздух. Его руки беспомощно повисли по бокам. Мысли быстро мелькали, перебивая друг друга. У него не было желания признавать Асов, не хотелось видеть меня в их рядах. Но Биш знал, что выбор у него небольшой: он должен либо принять Асов, либо потерять меня. Он увидел, что я смотрю на него, и криво улыбнулся.

– Ты слышишь все, что я сейчас думаю, правда?

– Ну да.

– Тогда ты знаешь мой ответ.

– Ты попробуешь примириться с моим положением, хотя тебе это все равно не нравится?

– Мне не нравится Калеб, совсем не нравится. Я думаю, что он все время манипулирует и…

– Ничего подобного, – ответила я. – В это включается вся семья. И даже папа. Мы то, что мы есть. С нами могут случаться очень странные, необъяснимые и сверхъестественные вещи. И я не могу допустить, чтобы ты ставил под угрозу безопасность меня и семьи всякий раз, когда случается что-то непредвиденное. Согласен?

– Твоя безопасность обсуждению не подлежит, – с пылкостью ответил он.

– Я в безопасности. Калеб теперь мой защитник. Он в моих мыслях, в теле, в душе. Он чувствует, как мое сердце бьется в груди – буквально в его груди, Биш, все время, – и это подсказывает ему, когда я в нем нуждаюсь. Если хочешь знать, пока мы с тобой здесь, он уже несколько раз проверял меня.

– Я его не видел. – В ответ я показала на свою голову, и у Биша от удивления раскрылся рот. – А-а, я должен был догадаться. Значит, вы, ребята, переговариваетесь в уме?

– Да. И он отгоняет все дурное, пока мы спим. Его прикосновение может вылечить любой порез или сломанную кость, или болезнь. Я никогда больше не буду болеть, страдать от ран, никогда не буду в большей безопасности, чем пока нахожусь с ним.

– Я не смогу его полюбить, Мэгги. Он забрал тебя у нас.

– Неужели так трудно представить, что в один прекрасный день я найду молодого человека? Выйду замуж и уеду от вас?

– Поверить нетрудно, но это совсем не то, что случилось на самом деле. Во-первых, тебе только семнадцать лет. Во-вторых, он за тобой не ухаживал и не делал предложение, а просто забрал тебя.

– Я, между прочим, тоже забрала его. Так получается. Мы связаны друг с другом. Это взаимно.

– Это он говорит, – выпалил Биш в тот самый момент, как я мысленно услышала, как Калеб еще раз проверяет меня.

– Ты как? Кажется, он таки довел тебя .

– Нормально. Просто с ним нелегко. Я, так сказать, защищаю твою честь и достоинство .

Я услышала, как он хмыкнул.

– Спасибо. Извини, детка, что тебе пришлось этим заниматься.

– Так будет лучше. Даю тебе слово, со мной все в порядке.

– О’кей. Только… Пожалуйста, успокойся, если можешь. У тебя так колотится сердце, что я с ума схожу.

– Попытаюсь.

– А может, мне прийти и помочь убедить его?

– Нет, ни в коем случае. Думаю, он начинает уставать от меня.

– Ладно, я здесь, если понадоблюсь.

– Я знаю.

– Биш, от тебя и не требуется любить его. Но ты должен быть вежливым. Я тебя люблю, но предупреждаю: если продолжишь вмешиваться и придираться к Калебу, мне придется уйти с ним. Сейчас происходит много всего, а я не могу сконцентрироваться, когда расстраиваюсь из-за тебя.