Нора Робертс - Смуглая ведьма

Она нуждается в нем, поправила она себя, когда после урока с Сарой убиралась на большой конюшне. Пока не побежден Кэвон, пока они не довершили начатое много лет назад Соркой, они все друг другу нужны.

То, что на них возложено, неизмеримо больше разбитого сердца и уязвленной гордости.

Они что-нибудь придумают. Могут же Брэнна с Фином работать вместе — значит, и они с Бойлом смогут. Потребуется время, чтобы выработать верный тон, сгладить неровности — и об этом придется с ним поговорить, решила она.

Но не сейчас. Рана еще свежа.

Она обняла Аластара за шею и обрадовалась, когда он ткнулся в нее носом.

— У меня есть ты, правда? Мой советчик, мой друг, мой напарник. У меня есть родные, которые меня любят и понимают. И у меня есть дом, родное место. Это гораздо больше, чем то, что я имела раньше.

Она слегка отстранилась и поцеловала коня в нос.

— Так что жаловаться не приходится и горевать не о чем. До завтра.

Айона вышла, и оказалось, вовремя — Коннор как раз направлялся к конюшне, насвистывая какую-то мелодию..

Классическая ирландская картинка, подумала она: интересный мужчина, долговязая фигура и лицо лукавого ангела, руки в карманах грубых рабочих штанов, а за ним — бурая тропинка на фоне зеленого-зеленого леса.

— Я так понимаю, ты освободилась? — прокричал он.

— Только что. А ты?

— Готов проводить красавицу-сестренку до дома и проверить, не пекла ли сегодня Брэнна печенья. Имею сильное желание отведать вкусненького, а поскольку, если верить нашей Брэнне, вечером нас ждет работа, то я его вполне заслужил.

— А я готова к колдовству. — Она сделала загадочный жест. — И к кое-каким новым знаниям.

— Новым?

— Астральная проекция. Во сне я это делаю, то ли сама, то ли под влиянием Кэвона, сказать не могу. Но это происходит спонтанно. А надо научиться.

— Хорошее пополнение твоего арсенала. А как сегодня у вас с Бойлом? Как рабочий день прошел?

— Не сказать, что везде и всегда было гладко, но мы справились. Дальше будет легче.

— Он ужасно чувствует себя из-за всего этого.

Она не станет злорадствовать (разве что чуть-чуть). И сожалеть не станет. А его сожаления и извинения пропустит мимо ушей.

— Он чувствует, как умеет, вот почему так и вышло. И он твой друг. — Она тронула Коннора за локоть. — Ему плохо, потому что он меня обидел. Тебе плохо, потому что плохо ему. Нам всем просто надо это пережить и не забывать о том, что нам предстоит сделать.

— И ты так можешь?

— Это не первое разочарование в моей жизни. — Она произнесла это непринужденно — заставила себя, ибо такое сильное разочарование испытала в первый раз. — Думаю, кому-то из нас просто на роду написано избегать подобных отношений.

— Нет, ты так не думаешь. — Коннор взял ее за руку и ободряюще стиснул. — Ты так совсем не думаешь.

— Я думаю, — осторожнее проговорила она, — во мне есть что-то такое, что сильно затрудняет другим людям интимные отношения со мной.

— Бред! — попробовал возразить он, но Айона покачала головой.

— Со мной даже родителям трудно было. В ком причина — в них или во мне? Этого никто не знает, а до Бойла у меня не было никого, с кем бы мне хотелось такой близости. Так что его я не виню. Если причина во мне, я должна работать над собой. И я работала. И продолжаю. Классический случай.

— Насчет близости ты ошибаешься, что причина в тебе. Тебя любить так же легко, как радоваться летнему утру. Не будь мы родственниками, я бы на тебе сам женился.

Она растроганно засмеялась. Потом искоса смерила его игривым взглядом.

— А мы ведь дальние родственники…

— Все равно родственники. — Он положил ей руку на плечи. — И вообще это было бы уж слишком сложно и эксцентрично.

— А жаль. С твоей внешностью…

— К тебе это тоже относится.

Он открыл дверь мастерской и картинным жестом пригласил ее войти. Потом принюхался.

— Имбирное печенье. В такой дом и войти приятно!

— Можешь попробовать и чаю попей. Нас дела ждут!

Брэнна стояла у рабочего стола и наливала растопленный воск в прозрачный сосуд, в который уже был вставлен длинный белый фитиль. Интересно, подумала Айона, как Коннор умудрился унюхать имбирь, когда так сильно пахнет гортензией.

— Как все прошло? — поинтересовалась Брэнна, заполнила форму для свечи, оставив торчать кончик фитиля, и перешла к следующей толстой пробирке.

— Первый день позади, и пока неплохо.

— Она считает себя непригодной для любви, — прошамкал Коннор, набив рот печеньем.

— Что за бред!

— Я этого не говорила… И я так не думаю. Я имела в виду… Да ладно! — Она тоже взяла себе печенье. — Помочь тебе со свечками?

— С этим я почти закончила, но потом можешь помочь с этикетками и фитили подрезать. Пока не сезон, я их налепила несколько десятков, а весной турист повалит — не то, что зимой. Чай-то пей. Мы сегодня должны двойную норму отработать — учесть и вчерашний день.

— Я готова.

— Она хочет заняться астральной проекцией, — вставил Коннор.

— Астральной проекцией, говоришь? — Брэнна сложила губы трубочкой и внимательно посмотрела на Айону. — Не совсем то, что я планировала, но ладно, почему бы и нет? Навык полезный.

Залив последнюю форму, она оставила свечи остывать на решетке и сняла белый передник, которым закрывала свой ярко-красный свитер от брызг и пятен.

— Это не совсем то, что активное сновидение, которое ты уже проделывала, но отличается не сильно. Ты в последнее время медитацией занималась?

Айона поморщилась.

— Наверное, не столько, сколько следовало бы. Все время в голове мысли роятся.

— Надо тренировать сознание, иначе не получится. Тренировать, успокаивать и, как я уже говорила, концентрировать. Иди-ка со своим чаем к огню.

Айона повиновалась. Катл приподнял сонную голову и вместо приветствия водрузил лапу ей на ногу.

— Просто смотри на огонь и пей чай. Тебе нравится его вкус. И печенье тоже. Дыши ровно. Вдох, пауза, выдох, пауза. Ты чувствуешь запах горящего торфа, запах только что отлитых свечей, запах сушеных трав.

— Особенно розмарина.

— Любимая травка. Ты слышишь, как вдыхаешь и выдыхаешь, как Катл бьет хвостом по полу, как потрескивает огонь, слышишь звук моего голоса. Прикосновение моей руки и лапы Катла. Все это тебя успокаивает, ты можешь полностью расслабиться и дать себе плыть по течению. Тихо и умиротворенно.

— Но я…

— Доверься мне. Для первого раза я буду с тобой, отведу тебя куда надо. Ты должна увидеть, куда ты больше всего хочешь попасть, увидеть это место в огне и увидеть его в своем сознании.

— Бабушкина кухня, — мгновенно поняла Айона. — По бабуле я соскучилась. Она всегда меня любила, верила в меня. Кроме нее, никто меня так долго никогда не любил. Я всем обязана ей.