Габриэлла Пирс - Потерянная душа

– Амунет. Редкая паршивка. Еще Майя – но ее род тоже пресекся. Шестой была Сумитра – ей мы так или иначе обязаны, что сидим сейчас на этой милой кухне. Младшую звали Адити. Это она дала начало твоему роди, Блонди. Хрупкая, как тростинка – сплошные глаза. И переизбыток сострадания.

Джейн подалась вперед на стуле.

– Вы их знаете? Вы с ними разговаривали?

Пенелопа улыбнулась и слегка откинулась в маленьком деревянном кресле. Девушка запоздало сообразила, что почти нависла над низенькой колдуньей, но та словно не заметила ее дерзости.

– Я говорю с мертвецами, – подтвердила она, – порой с утра до ночи. Я дышу одним с ними воздухом, смотрю их глазами, ношу их судьбы, будто ожерелья. Все они известны мне по меньшей мере понаслышке. Даже те, кто жил на заре эпох.

У Джейн вертелась на языке тысяча вопросов, но Пенелопа приехала сюда ради одной конкретной задачи, и девушка почла за лучшее сосредоточиться на ней.

– Я тут подумала… – начала она медленно. – За все эти поколения никто не смог остановить Хасину – даже когда ведьмы знали, кто она такая и каким образом продлевает себе жизнь. Но ее сестры были столь же сильны, а их мать – еще сильнее. Бьюсь об заклад, если бы они узнали о ее намерениях, то не позволили бы вселиться еще в самое первое тело.

Пенелопа задумчиво кивнула.

– Возможно. Они могли бы дать нам подсказку – если бы у нас получилось с ними связаться.

Джейн открыла рот, подумала и снова закрыла. Когда тревожащая ее идея наконец облеклась в слова, девушка явственно различила в своем голосе просительную ноту.

– А разве вы не этим занимаетесь?

Пенелопу ни капли не смутил ее скептицизм.

– Даже мастера не всемогущи. Или ты хочешь сказать, что знаешь, где захоронена Амбика с дочерьми? И нашла никому не известное заклинание, которое позволит восстановить их скелеты – учитывая, что в те времена герметичные гробницы еще не придумали? К нынешнему моменту они должны были обратиться в пыль, и бог знает, что это за пыль.

«Конечно, лучше иметь под рукой все тело, – сказала как-то Эмер. – Но главное – кости. Они могут возместить все остальное…» Джейн напрягла память. «Если ты настоящий некромант, и у тебя есть кости, их владельца можно вызвать к жизни». Но у них не было ни костей, ни чего бы то ни было другого. Вещи, которых касались руки первых ведьм, давно рассыпались в прах, а от тех, кто их знал, не осталось даже имен. Будь Пенелопа хоть трижды так хороша, как утверждала молва, она не могла творить чудеса из ничего.

– Фамильные ценности тоже не подойдут, – рассеянно подытожила свои размышления Джейн. – Учитывая, сколько времени прошло, сгодится только скелет. Даже если мы найдем вещицу, которая принадлежала одной из ведьм, этого будет мало.

– Мало, – голос Пенелопы, искаженный экзотическим акцентом, был совершенно спокоен.

«Для нее это не проблема, – мрачно поняла девушка. – Просто еще одна работа. Погибни мы все в битве с Хасиной, она заберет свою плату и помашет ручкой».

К счастью, колдунья заговорила прежде, чем Джейн успела выразить свое недовольство.

– Я допускаю, что ты права и дочери Амбики действительно могли бы нам помочь. Но без костей мы не только не поднимем их из могилы – мы даже не вызовем их тень. Так что придется поискать другие варианты.

– Как будто они у вас есть.

– Конечно, они у меня есть, – невозмутимо откликнулась Пенелопа. – Хасина меняет тела при помощи заклинания. Это сложные чары, которые требуют огромного напряжения сил и ювелирной работы с энергетическими каналами. Но тем не менее, это чары. Они не разрушаются после завершения перехода. Хасине приходится все время прикладывать усилия, чтобы удерживаться в чужом теле. Ритуал проводится один раз, но заклинание нужно подпитывать постоянно и до самой смерти «хозяина».

Джейн помедлила, обдумывая информацию. Примерно по такому же принципу работал шар, благодаря которому она превратилась в Эллу Медейрос. Целых двадцать восемь дней он подпитывал ее маскировку, после чего пропал – сгорел, взорвался или просто растворился в небытии. Джейн точно не знала. Когда чары спали, она была на улице с Андре Далкеску и с ужасом смотрела, как его лицо искажается сперва изумлением, а затем гримасой ярости. Чары Хасины работали иначе: однажды запущенный ритуал черпал энергию из неведомого источника до тех пор, пока не наставало время проводить его заново.

– Ладно, – наконец согласилась Джейн. – Но мы пытались помешать ритуалу и потерпели провал. Хасина останется в теле Аннетт до тех пор, пока не решит провести его заново. А учитывая, что она наверняка обзаведется наследниками, мы даже примерно не можем предположить, когда это будет. Значит, мы не сможем подготовиться заранее, а даже если бы и могли, у нас, судя по опыту, все равно ничего не…

– Так я тебе нужна или нет? – перебила Пенелопа. Джейн осеклась, и колдунья, выдержав паузу, веско продолжила: – Ритуал совершен, но действует до сих пор. Если мы поймем, как работает заклинание, то сможем его нарушить.

– Разорвать связь, – сообразила Джейн.

Пенелопа предостерегающе подняла руку.

– Возможно. Но для этого нам нужно знать каждую деталь ритуала, а на это способна только Хасина. Поэтому ты должна в подробностях рассказать мне все, что видела и слышала. Затем я опрошу Эмер и ее семью. Не упускай ни одной мелочи. Если ты не помнишь, какие в точности выражения использовала тень твоей бабки, мне придется побеседовать и с ней.

– Я помню.

Слова Ба намертво отпечатались в памяти Джейн, а ритуал, если уж на то пошло, она видела своими глазами. То есть почти своими… Внезапно обоняния девушки коснулся едкий дым, а кожу опалил жар невидимого пламени. Джейн зажмурилась, но под закрытыми веками продолжали плясать языки огня. Мозг надрывался в истерике, требуя немедленно это прекратить, но девушку словно парализовало. «Тогда используй эту боль с умом, – шепнула ей рациональная часть сознания. – Вспомни, что видела она». В памяти беспорядочно замелькали кадры в красных и черных тонах: пламя, тьма, высокая фигура Линн на фоне витражей, странный свет, мерцающий у нее за спиной…

Я ничего не видела. Весь обзор закрыло искаженное ненавистью лицо Аннетт. Темные глаза пылали, удары сыпались будто со всех сторон сразу. Оглушенная и перепуганная Джейн снова лежала на грязном полу, и легкие пылали от ядовитого дыма.

Затем раздался грохот двери, и в атриум ворвалась Ди – гневная, с разметавшимися волосами, настоящая амазонка. «Зато Ди видела», – с облегчением подумала Джейн, и картинка, дрогнув, начала перестраиваться. Теперь Джейн смотрела чужими глазами, глазами цвета расплавленного янтаря. Аннетт и две ее тети сидели вокруг чего-то, что шипело и излучало неестественный свет. Где-то очень далеко, в другом месте и времени, губы парализованной Джейн силились сложиться в слово, которое описало бы эту странную субстанцию. Но она давилась кляпом вместе с Ди и могла только слушать нарастающий шум, смотреть, как выпитые досуха Белинда и Кора валятся на пол, а еще – беспомощно жмуриться от нестерпимого сияния, которое охватило распростертую в воздухе Аннетт.