Ками Гарсия - Непобедимые

Джаред застыл. Вся кровь отхлынула у него от лица. Лукас явно бил прицельно.

Я встала между ними, не желая быть пешкой в их игре:

– Не надо разговаривать обо мне так, будто меня здесь нет. Я большая девочка. Лукас не виноват в том, что произошло.

Джаред двинулся к выщербленному бетонному крыльцу. Лукас никак не отреагировал на это.

– Идем. Нам пора.

Я дождалась, пока Джаред не отошел достаточно далеко, и сказала:

– На этот раз я пойду с Джаредом. Не нужно, чтобы он шел туда на взводе, иначе он не сможет сосредоточиться, а это опасно.

Лукас помрачнел, но все-таки выдавил из себя улыбку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос:

– Будь осторожна.

– Обязательно.

Джаред уже ждал перед входной дверью вместе с Пристом и Аларой. Трухлявая дверь была не слишком надежной преградой и поддалась без труда.

– Увидимся, – бросил Прист и следом за Лукасом и Аларой двинулся по лестнице на второй этаж.

На первом этаже царил сумрак. Мутные окна почти не пропускали дневного света. Побитый молью желтый диван, вокруг которого валялись пустые жестянки из-под пива и сигаретные окурки, – вот и все, что осталось от гостиной. По полу прошмыгнула крыса, и я, вздрогнув, врезалась в Джареда.

– Прости, – пробормотала я.

Он зажег фонарь, и я следом за ним двинулась в кухню.

Небольшое окошечко над когда-то белой раковиной, подернутое многолетней пленкой жира, служило единственным источником света. Отставшие от пола квадраты линолеума загибались по углам, точно обгоревшие края бумаги. Этот узор запустения привел нас к двери в кладовую. Она была чуть приоткрыта, обшарпанная и покоробившаяся, как и все вокруг. Я подтолкнула ее носком ботинка.

Дверь, скрипнув, открылась.

Я застыла на месте.

– Джаред…

На полу, обхватив руками поджатые к груди колени, сидела маленькая девочка в бурой от грязи ночной рубашке. Огромные карие глаза, полные муки, смотрели куда-то сквозь меня. Она слегка раскачивалась. Тщедушное тельце тонуло в складках мешковатой рубашки. В отличие от телесно-воплощенных призраков, с которыми мне приходилось иметь дело до этого, она была полупрозрачной и расплывалась.

Я медленно попятилась.

Девочка не сводила глаз с чего-то позади меня.

Джаред подхватил меня под локоть:

– Это остаточный дух, энергетический выброс, сохранившийся после того, как человека не стало. Она не может причинить тебе вреда.

– Пожалуй, я все равно постараюсь держаться от нее подальше.

Даже если бы нам не удалось найти ни одного духа мщения, этот дом был полон призраков – отголосков ужасных событий, которые здесь произошли. Событий, которые я видела так же отчетливо, как разбитые окна.

Джаред открыл соседнюю дверь, и я подобралась, ожидая увидеть очередного заблудившегося между мирами ребенка. Кладовая была от пола до потолка забита поддонами с какими-то припасами, запаянными в пластик. Джаред наклонился и стер с плотной полиэтиленовой пленки слой пыли. Я прочитала надписи на этикетках, и меня затошнило. Это были собачьи консервы – сотни банок собачьих консервов, составленных штабелями до потолка. Их вполне хватило бы накормить полсотни собак. Или полсотни детей.

Джаред пнул поддон ногой:

– Папа часто говорил, что зло, которое мы творим друг с другом, ужаснее, чем все то, что могут нам причинить любые духи и демоны. – Он поднял с пола помятую банку и запустил ею в стену. Обои забрызгала бурая жижа. – До сегодняшнего дня я не верил ему.

Рация в заднем кармане у Джареда с потрескиванием ожила.

– Это Прист. Вы там как, живы?

– Все в порядке, – отозвался Джаред. – А вы как, нашли что-нибудь?

– Пока нет. Следующий сеанс связи через двадцать минут.

Джаред сунул рацию обратно в карман:

– Пойдем посмотрим, не найдется ли что-нибудь в подвале.

Я поспешила выйти из кухни. Гнетущая атмосфера липла к коже, точно грязь, покрывающая окна. Нужно было найти следующую часть Орудия и выметаться из этого дома.

Дверь в подвал пряталась под лестницей, запертая на два массивных засова в самом верху, там, докуда никак не могли дотянуться дети.

Я представила, каково это – оказаться запертым в подвале, и меня охватил нечеловеческий ужас. Джаред отпер дверь, и сердце у меня заколотилось. Рассохшиеся деревянные ступеньки тонули во мраке.

Джаред посветил фонариком себе под ноги, выхватывая из темноты щелястые доски.

– Не отставай.

– Не буду.

Я не испытывала ни малейшего желания заблудиться.

Внизу было так темно, что, несмотря на фонарик, в нескольких футах уже ничего не было видно. Я машинально схватила Джареда за руку, придя в ужас от мысли, что мы можем потеряться.

За нами начинался коридор, который больше походил на туннель.

– Думаю, он ведет в другую комнату.

Джаред посветил фонариком вдоль стен, и я содрогнулась. Всю нижнюю часть стен покрывали рисунки – корявые квадраты домиков с треугольными крышами и человечки, превращающиеся во что-то более зловещее. Зубастые и когтистые чудища, нависшие над плачущими детьми.

Коридор привел нас в огромный зал. Температура упала, и меня пробрал озноб. Я вцепилась в руку Джареда. Моя гордость вместе с отвагой остались наверху.

В противоположном конце под потолком помаргивала голая лампочка. В ее слабом неровном свете нам открылась вся чудовищная правда об этом заведении. Они в два ряда стояли в ногах железных кроватей, на которых не было никакого постельного белья, лишь тощие матрасы с ветхими брезентовыми ремнями.

Ребятишки – как минимум два десятка.

От четырех-пяти лет до девяти-десяти, хилые и истощенные, в одинаковых замызганных пижамах, все одинаково коротко подстрижены, поэтому отличить девочек от мальчиков было трудно. В их зрачках отражался свет, словно они все еще были среди живых.

Вот только с их лицами было что-то не так.

Мышцы застыли в неестественных выражениях и преувеличенно растянутых улыбках. Двигались одни лишь глаза, выдавая эмоции, которые не способны были выразить лица.

– Медленно разворачиваемся и уходим, – вполголоса произнес Джаред.

– Не получится. – Я кивнула на двух ребятишек, стоящих позади меня.

Они с любопытством разглядывали нас. Их лица тоже были искажены. Дети держались за руки. Тот, что был повыше, покровительственно обнимал того, что поменьше. Суровые серые глаза и наивные голубые смотрели на нас снизу вверх. Джаред потянул меня к себе.

Тот, что был повыше, поднял костлявую руку. На сгибе локтя белел катетер для капельницы. Он указал на другой конец комнаты, где выстроились остальные ребятишки.

– Что им нужно?

Джаред крепко прижал меня к себе.

– Здесь что-то произошло. Думаю, они хотят, чтобы мы стали свидетелями, тогда они смогут обрести покой.