Алисон Ноэль - Зачарованные

А ведь у меня никогда не было питомца! Впрочем, если верить Чэю, Кэчина гуляет сама по себе. Так или иначе, я не могу отказаться от такого предложения.

— Может, она сама должна сделать выбор? А из-за меня она подбирала морковку с земли… Вдруг Кэчина не захочет, чтобы я за ней ухаживала.

— Ладно, давай-ка подсажу тебя в седло, и посмотрим, как вы поладите друг с другом.

— Вы не шутите? — удивляюсь я, замешкавшись.

— Конечно, нет.

— А моя нога? Палома говорит, что нужно подождать хотя бы до завтра. Короче, она разрешила мне смотреть, учиться, а не ездить верхом.

— Палома порой чересчур осторожничает, — подмигивает Чэй. — Наша Кэчина — умница. Я возьму ответственность на себя, что бы ни случилось. Согласна?

Я в нерешительности топчусь, киваю, и он подсаживает меня на спину лошади. Моя пегая Кэчина и его Аппалуза [11] Аппалуза — порода лошади, выведенная индейским племенем нез-персе. идут бок о бок. Наше передвижение даже рысью не назовешь, но Чэй утверждает, что торопиться не нужно. Сейчас для меня гораздо важнее почувствовать себя уверенно верхом.

— Так вы из резервации? — интересуюсь я чуть смущенно.

Мы с Чэем долго не размыкаем рта, и мне хочется нарушить наше молчание, а это было лучшее, что я смогла придумать. Мой голос заглушается шелестом ветра, перебирающего подсохшие листья деревьев. Чэй внимательно смотрит на какую-то рощицу.

— Теперь уже нет, — неопределенно отвечает он. — Но мой отец по-прежнему живет там. Он — старейшина племени.

Я вслед за Чэем натягиваю поводья, и наши лошади останавливаются. Пристально вглядываюсь вперед, но, кроме кустов можжевельника с кривыми ветвями, не нахожу в пейзаже ничего особенного.

— Ему почти восемьдесят, — заявляет мой спутник, — и он до сих пор силен, как медведь.

Усмехаясь, он поворачивается ко мне, тянет Кэчину за уздечку, и мы отправляемся в обратный путь. Мне кажется, что мысли Чэя витают где-то далеко.

— Отец разрешил мне держать некоторых лошадей у него, а другие остались в моем загоне.

Мы едем по бескрайней равнине резервации, разбавленной саманными постройками. Думаю, что поселение индейцев не очень-то и отличается от Очарования. Впрочем, здесь имеется казино, торчащее неподалеку от главной дороги, а также заправка и магазинчик.

— Вы давно живете в Очаровании?

— Я уезжал, чтобы учиться в колледже, — Чэй пожимает плечами, — поступил в ветеринарную школу в штате Колорадо, а вскоре после окончания вернулся сюда.

— Но зачем? — Мой голос предательски выдает мои истинные мысли.

Если Чэй и обиделся, то не показывает виду.

— Ну, причины были самые разные, и убедительные, и нет… Кстати, как тебе первая поездка?

— Нормально. С удовольствием прокачусь еще раз, если вы не против. И, конечно, она.

Склоняюсь к шее Кэчины, но, поскольку я не привыкла как следует к ее поступи, получилось это не слишком изящно. Я теряю равновесие и едва не падаю, но кое-как удерживаюсь в седле.

— А на что смотрели? — осведомляюсь я у Чэя, тыча пальцем за спину.

Он пускает лошадь в галоп, бросая мне через плечо:

— Ты пока не готова туда ехать.

Понимаю, что разговор зашел в тупик и продолжать его бессмысленно. Чэй оборачивается и предлагает:

— Что скажешь, если мы сперва устроим лошадей на ночлег, а потом захватим с собой пару банок колы? Когда начнется твое обучение, Палома наложит запрет на газировку.

Я киваю. После того как Аппалуза и Кэчина почищены, напоены и накормлены, а их стойла устланы свежей соломой, мы прыгаем в пикап и отправляемся на заправку. Чэй заходит в магазин, а меня настигает очередной истеричный звонок от Дженники. Выбираюсь из грузовичка, ковыляю к краю парковки, присаживаюсь возле насосов, найдя наконец место, где мобильник поймал сигнал. Но связь здесь паршивая, из-за чего кажется, что Дженника звонит откуда-то глубоко из-под земли.

Хотя восполнить лакуны в ее монологе — не проблема. Ведь диалог мы ведем уже на протяжении нескольких недель — с того дня, как она получила мои сердитые СМС и узнала от Паломы о моем несчастном случае. Она забрасывает меня вопросами, один сливается с другим, и я не могу вставить ни единого слова.

— Я в порядке. Не надо тебе приезжать, — отвечаю я неизменной фразой, как всегда, когда она угрожает, что уволится со съемок в Чили и заберет меня.

Но похоже, мои уверения на нее не действуют. Она уже завелась:

— Дайра, а Палома странно себя вела?

Я закатываю глаза. По мнению Дженники, все, что делает Палома, — дико и нецивилизованно, но я больше так не считаю. Палома, наверное, чудаковатая, но сомнений в ее целительной силе у меня нет. Она единственная, кто может мне помочь.

— Что значит странно? — тоже моя обычная реплика.

— Дайра… — укоризненно восклицает она. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Палома в порядке! И я, и Чэй тоже! И Очарование! — заявляю я. — Дженника, я тогда просто перенервничала. Поверь мне, ты бы поразилась, узнав, какие способности у Паломы. Мои раны затянулись, не осталось ни единого шрама, даже порезов, полученных в Марокко. Думаю, завтра снимут и гипс.

— Мне нужно фото, доказательства! Дайра!..

Вздыхаю, отвожу телефон от уха и кладу его рядом с собой на бордюр. Дженника верещит, угрожает, просит, но ее песню я слышала уже много раз. Поэтому терпеливо жду, когда закончится этот шум. Наконец появляется Чэй и машет мне, направляясь к грузовику.

— Дженника, мне пора. Не беспокойся. Я чувствую себя отлично. Я пришлю кучу фоток, и тебе надоест на них смотреть. Хорошо? Успокойся, пожалуйста, ладно?

Поднимаюсь, отряхиваю руки о джинсы и пересекаю парковку. Старый серый «Мустанг» останавливается возле бензоколонки. Длинноволосый юноша вылезает из-за руля, а на соседнем сиденье я замечаю женщину в необыкновенно изысканных украшениях из бирюзы.

— Ох, прошу прощения, — произносит она, едва не задев меня дверцей.

На краткое мгновенье наши взгляды встречаются, и меня окутывает волной безграничной доброты, которая через долю секунды сменяется печалью. Я замираю на месте, как столб, а они проходят мимо.

Палома рассказывала об этом. Она утверждает, что дар рода Сантос будет помогать мне, однако мне необходимо отточить свое умение. Всякий раз мне надо полагаться на свое собственное чутье.

Но кроме посещения кладбища и конной прогулки с Чэем я в основном отлеживалась в кровати. И, судя по всему, следующие поездки будут проходить под надзором старших. Палома вещает об опасностях Очарования. Чэй, похоже, с ней согласен. Хотя ни один из них не удосужился мне объяснить, в чем дело.

Я наблюдаю, как юноша заправляет бак и морщится, глядя на счетчик денег. У парня широкие плечи и мускулистые руки. Его тело стройное, гибкое и привлекательное. Он одет в футболку и низко сидящие на бедрах темные джинсы. Он настолько завораживает и отвлекает меня, что я вынуждена тряхнуть головой и собраться с мыслями.