Филис Каст - Богиня роз

Микки показалось, что ее окатили ледяной водой. Неужели он действительно сказал «пошленькие дамские романчики»? И это он о книгах прекрасной Норы Роберте, и всегда восхитительной Мэри Дэвидсон, и Сьюзен Грант, и Джины Шоуолтер, и Мерилин Лавлейс, и о множестве других прославленных писательниц, которые составляли ей компанию долгими вечерами и заставляли смеяться, плакать и счастливо вздыхать?

- Что вы имеете в виду?

Не заметив, как изменился ее тон, Арнольд с воодушевлением продолжил:

- Я имею в виду, весьма необычно, что интересная женщина читает и одобряет по-настоящему ценные книги.

- А я бы сказала, что важно читать разных авторов и книги разных жанров. Думаю, это заметно расширяет взгляды на жизнь, которые сужаются, если слишком уж ограничивать себя в выборе, - осторожно сказала Микки, стараясь говорить как можно более нейтральным голосом. - Я вот как раз хотела спросить, Арнольд, вы когда-нибудь читали сочинения Энн Тайлер?

- Тайлер? Нет, пожалуй.

- Знаете, она получила Пулицеровскую премию за «Уроки дыхания».

- В самом деле? Рад за нее.

Микки съежилась от его снисходительного тона.

- А вам знаком «Историк» Элизабет Костова?

- Нет.

- Я думала, вы любите историю, - пробормотала Микки.

- Да, люблю.

- Хм… Ну, тогда как насчет «Туманов Авалона» Мэрион Зиммер Брэдли?

- Мифы о короле Артуре, пересказанные с женской точки зрения? - Смех Арнольда прозвучал саркастично и высокомерно. - Я бы не назвал это историей.

- А вы это читали?

- Нет, конечно же нет.

Арнольд, не осознавая того, потер лоб, как будто от вопросов Микки у него разболелась голова.

- Я предпочитаю Теннисона и Уайта. Мне нравятся вещи проверенные и правдивые.

- Хорошо, но что вы скажете о книгах Норы Робертс? Я как-то заглянула в статистику, и там было сказано, что романы Норы Робертс покупают каждые шестьдесят секунд. Похоже, они достаточно проверены и правдивы. И по крайней мере, статистически вы вполне могли читать ее… ну, хотя бы случайно.

- Нора Роберте? Она пишет о всяких там страстях с разрыванием лифчиков, разве не так?

Возле их столика появился Блэйр.

- Я только оставлю вот тут счет.

Он положил листок рядом с рукой Арнольда.

- Но вам некуда спешить, так что…

Блэйр умолк на полуслове, увидев раздраженные, прищуренные глаза Микки. И нервно откашлялся.

- Я хотел сказать, что рад буду подойти, как только понадоблюсь вам.

И, бросив на Микки встревоженный взгляд, он отошел на свое обычное место, откуда наблюдал за официантами.

Поспешное отступление Блэйра напомнило Микки, что надо следить за выражением лица, но когда она посмотрела на Арнольда, то поняла, что тревожиться ей не о чем. Арнольд на нее не смотрел. Он, нахмурившись, изучал счет.

- Что-то не так? - спросила Микки.

Он придвинул к ней листок.

- Нет, никаких проблем. Я просто подсчитывал свою часть платы.

- Простите?…

- Ну, это ведь вы заказывали закуску. И вы выпили на один бокал вина больше, чем я, да и ирландский кофе определенно не дешевое удовольствие.

Не веря услышанному, Микки моргнула и поняла, что утратила дар речи.

Арнольд достал из бумажника купюру в двадцать долларов и две десятки.

- Это моя часть, вместе с чаевыми. Вы как обычно платите, наличными или кредиткой?

Микки внезапно расхохоталась.

- То есть вы хотите, чтобы я заплатила половину за ужин?

- Разумеется, - ответил он абсолютно спокойно, - Времена меняются. Нынче к женщинам положено относиться как к равным. И я всего лишь проявляю необходимое уважение.

- Отлично, - кивнула Микки, все еще смеясь.

Она чувствовала, как в груди вскипает гнев. Замечательно. Прелестно.

- Да, отлично. Итак, доктор Ашер… ведь к вам положено обращаться именно так, да?

Он кивнул с некоторым смущением.

- Хорошо. Я просто хотела удостовериться. Итак, доктор Ашер… Это вовсе не проявление уважения ко мне - рассуждать о том, что нынче женщины изменились. Как раз наоборот. Мне плевать, какой год стоит на дворе. И если это свидание - а мне именно так и показалось, - то дело чести и проявление хороших манер для мужчины - заплатить за ужин леди. Вот это уважительно. Но вам этого не понять, потому что абсолютно ясно: женщин вы не уважаете. И ваши слова о том, что якобы любят читать женщины, так же высокомерны, как и ваше откровенное пренебрежение женщинами-писательницами.

Микки сунула руку в сумочку, достала три двадцатидолларовые купюры и с размаху положила их на счет.

- А вот вам и новость: так называемые пошленькие романчики по продажам намного превосходят все остальные литературные жанры. И многие писательницы обладают и острой проницательностью, и отличным образованием. Они создают миры, полные сильных, страстных женщин и благородных героических мужчин. Вам бы прочесть хоть одну такую книгу. И эти авторы дамских романчиков, которых вы так презираете, могли бы научить вас, что значит быть настоящим мужчиной.

Микки встала и повесила сумку на плечо.

- Всего доброго, доктор Ашер.

Он хотел было подняться, пытаясь при этом что-то сказать, но Микки его остановила:

- Нет, прошу вас, не вставайте. Мне хочется запомнить вас именно таким: смущенным и бессловесным. Вам это очень к лицу; совершенно не видны ваши высокомерие и шовинизм.

Зловеще усмехнувшись, она повернулась и неторопливо пошла к выходу из полутемного зала.

Микки все еще продолжала улыбаться, шагая по улице. Черт, она так рада, что высказалась и ушла! Она никогда не была слабой и безвольной; у нее всегда были чертовски высокие мерки. Нет, ну кто бы мог подумать! Он ведь сначала показался таким интересным и сексуальным! Но как и с большинством мужчин, в итоге все кончилось полным разочарованием.

В тайниках ее ума при этом прозвучала мысль, что ни один мужчина никогда не сможет по-настоящему приблизиться к ней, потому что она никогда не сможет позволить себе поделиться тайной, что билась в ее крови… но эта мысль улетела, и Микки быстро задавила неприятную правду пьяненьким смехом и импровизированным пируэтом, который проделала в круге света уличного фонаря.

Ей прежде никогда не доводилось уходить со свидания пешком.

Это так возбуждало!

Микки замедлила шаг. Она в последнее время все больше и больше думала о том, что, возможно, не способна на длительные отношения. И может быть, сегодня она получила последний знак, в котором нуждалась. Нечто вроде предзнаменования. Она действительно была не такой, как все, и ей становилось все более и более ясно, что «правильного» мужчины для нее не может быть. Его просто не существует. Как ни странно, от этой мысли Микки не почувствовала себя печальной и одинокой. Вместо того она ощутила в себе мудрость, как будто наконец осознала, что ее подруги недостаточно зрелы для того, чтобы это понять. И Микки охватило огромное облегчение.