Филис Каст - Богиня любви

— А теперь... может кто-нибудь сказать мне, где расположен клитор?

И улыбнулась, увидев лес рук.

Вулкан никак не мог сосредоточиться. Да, он поддерживал великое пламя, согревавшее сердце древней земли. Конечно, он продолжал проверять состояние многочисленных вулканов, и на суше, и на океанском дне. Меньше всего ему сегодня нужно какое-нибудь извержение — и без того его чувства были крайне взбудоражены. И как всегда, он уделял внимание многочисленным очищающим пожарам, вспыхивавшим в разных местах. Но все это он делал машинально. Его мысли занимала Пия.

С низким ворчанием Вулкан встал и пошел через сияющие комнаты своего подземного дворца к колонне вечно горящего пламени. Вулкан добрался до самой преисподней и нашел нить, что связывала его с Венерой, современным миром и Пией.

Как обычно, нить сначала привела его к Венере. Вулкан нахмурился. О все уровни Подземного мира, что это она такое делает? Рисует на доске цветными мелками огромную вагину? Не веря собственным глазам, бог огня наблюдал, как зрелые мужчины, заполнившие комнату, расспрашивали Венеру о женском оргазме. Богиня любви учила их, как возбуждать женщину! Вулкан легонько взмахнул рукой, материализовав стул, и уселся, чтобы посмотреть на все происходящее повнимательнее. Конечно, их брак с богиней любви не был успешным, но, несомненно, Венере нет равных, когда речь идет о тонкостях сексуального наслаждения. Вулкан понимал, что сам не особо опытен в технике удовольствий. Богини, знавшие толк в любви, избегали бога огня, как все олимпийцы. И конечно же, ни одной смертной женщине не хотелось нанести оскорбление самой богине любви, соблазнив ее мужа. За бесчисленные века он столько раз пытался объяснить, что Венера на самом деле не отвергала его, что их брак с самого начала был простым соглашением, что невероятно устал от этого; к тому же результатов эти объяснения все равно не давали. Так что оказалось куда проще оставаться в одиночестве. До недавнего времени.

С Пией он испытал нечто абсолютно для него новое — его приняли таким, каков он есть. Разумеется, Вулкан готов был использовать любые знания об искусстве обольщения, а потому сосредоточился на объяснении чего-то загадочного, что богиня любви называла женской джи-точкой, — но вскоре обнаружил, что его мысли то и дело возвращаются к Пие.

И когда невидимая нить, подчиняясь этим мыслям, покинула классную комнату и отправилась на поиски в коридор, у Вулкана не хватило силы воли, чтобы вернуть ее обратно. Он просто молча наблюдал... Пия сидела за столом в своем маленьком кабинете, который Вулкан уже видел не однажды, когда подсматривал за девушкой. Напротив Пии нахохлился встрепанный человек. Пия держала какие-то бумаги и задавала мужчине вопросы. Вулкану понял: в колледже Пии открылась вакансия, должность преподавателя истории, и этот человек претендовал на нее. Но на Пию он, похоже, не произвел впечатления. Когда мужчина наконец ушел, девушка вздохнула и принялась грызть карандаш.

— Скучный... сухой... нет. Он не справится. Они просто заснут на его лекциях, — пробормотала Пия себе под нос.

Потом глянула на наручные часы.

— До следующего собеседования еще полчаса...

Она снова вздохнула и занялась хитроумным новоизобретением, которое, как уже знал Вулкан, называлось компьютером, — эта штука содержала в себе так много знаний, что ее можно было считать своеобразной версией магии в современном мире.

Следующее собеседование...

Почему бы ему не стать следующим испытуемым? Венера прикидывалась преподавательницей колледжа Пии; а он чем хуже? Вулкан выпрямился, потрясенный собственными мыслями. Ну да, почему бы и нет? Ему хотелось снова увидеть ее. Ему хотелось добиваться ее, завладеть ею. Он уже решил, что никогда не приведет ее на Олимп, а значит, он должен сам отправиться к ней. Тогда почему не сделать это прямо сейчас? Зачем ждать? Бог огня был готов к действию — и он намеревался действовать. Ему лишь придется держаться подальше от Венеры, по крайней мере, пока Пия не полюбит его. Но он видел, что богиня любви сейчас ужасно занята. И потому момент был более чем подходящим, чтобы совершить очередной набег на мир современных смертных и, надо надеяться, на сердце Пии. О деталях он успеет подумать позже. Главное, что он может прямо сейчас очутиться рядом с Пией.

А значит... в первую очередь ему нужна подходящая одежда. Нечто вроде того, что было на том, другом, мужчине, только не такое неопрятное. Его внешность не произвела на Пию впечатления. И еще ему нужно поспешить. Он должен явиться туда до того, как придет следующий смертный, и избавиться от него — что сделать совсем нетрудно, — а самому занять его место и начать завоевывать сердце Пии.

Это ведь и было то, чего он хотел на самом деле. Будь прокляты и Олимп, и все боги, и все их интриги и предрассудки. Ему хотелось чего-то своего, особенного. Быть рядом с кем-то таким, кого не испортили олимпийцы. И еще он хотел жить своей собственной жизнью, и, видят все темные уровни Тартара, он сделает все, что угодно, чтобы добиться этого.

— Входите, — откликнулась Пия на короткий стук в дверь кабинета.

Она посмотрела на настенные часы. Следующий кандидат пришел на пять минут раньше назначенного времени. «Ну, — подумала Пия, перебирая бумаги на столе и выкладывая папку с надписью "Робертсон Браун" наверх, — это, по крайней мере, значит, что мистер Браун горит желанием занять вакансию. Будем надеяться, что он окажется более интересным, чем последний...»

Когда он вошел в кабинет, из Пии будто вышибло дух. В буквальном смысле. Как в тот раз, когда она упала с лошади. Она упала и не могла дышать несколько весьма неприятных минут. И сейчас ее охватило то же самое ощущение. Она молча сидела, таращилась на него во все глаза и пыталась вздохнуть.

— Привет, — сказал он с теплой улыбкой, от которой Пия растаяла.

Она наконец судорожно вздохнула и быстро произнесла:

— Так вы — Робертсон Браун? Следующий претендент?

— Нет. Да. — Он остановился и глубоко вздохнул. — Извините. Похоже, я нервничаю куда сильнее, чем ожидал. Я не Робертсон Браун, но мне бы хотелось стать следующим в очереди на собеседование.

— Я думала, вы пожарный.

Он кивнул, как будто ожидал от нее именно этих слов.

— Да, огонь был моей работой очень долгое время. Но недавно я решил, что мне хочется перемен.

— И вы хотите преподавать историю в нашем общественном колледже?

Пия почувствовала, что краснеет сверх всякой меры, и сжала ладони, чтобы от волнения не начать хвататься за всякие мелочи, лежавшие на столе.

— Да. Да, мне бы этого хотелось.

Пия снова молча уставилась на него. Она не могла поверить, что он стоял здесь, перед ней, в немножко старомодном костюме, впрочем сидевшем на нем как влитой. Этот человек как будто заполнил собой весь кабинет. Она не запомнила, что он так высок ростом, так мускулист, так впечатляющ. Но его губы... вот его губы она отлично помнила...