Лизи Харрисон - Монстр лазейку найдет!

– Едем, срочно! – крикнул Клод, вбегая на лужайку Клео. Он до сих пор был в своей желто-зеленой спортивной форме и под мышкой у него торчал футбольный шлем. – Ключи нашла?

Клодин бросила ему ключи.

– Что за ключи? – поинтересовалась Клео. Она терпеть не могла чего-то не знать.

– Скорее! – сказал Клод, ухватив сестру за руку. Ладонь у него была потная. Щеки горели. От него пахло потом и изолентой. – Возвращаемся в отель!

– Ну почему-у? – заскулила Клодин. Теперь, когда они с Клео вновь были друзьями, уезжать не хотелось еще сильнее.

– Тренер Доннелли меня подставил! Он пытался заманить меня в ловушку. Ребята из команды предупредили перед матчем, и я сбежал. Он меня ищет!

Клодин снова ожесточенно почесалась.

– Но мы же еще не обсудили ни украшения, ни…

– Дини, надо ехать!

И Клод вскинул ее на плечо и помчался прочь.

– Стой! – завопила Клео.

Клодин принялась молотить брата кулаками по спине.

– Отпусти меня! Я хочу остаться!

– Мы – одна стая! – пропыхтел Клод. – Мы должны держаться вместе!

– Я не хочу в стае! Я хочу быть одинокой волчицей!

Он поставил ее на тротуар рядом с «Фольксвагеном», распахнул дверцу и затолкал внутрь.

– Нормалы ворвались в дом Лагги! Следующим будет наш! – попыталась урезонить его Клодин.

– Это всего лишь дом, – отрезал Клод и захлопнул дверцу. Прыгнул на водительское сиденье, завел машину и рванул прочь.

– А как же мои друзья? Вся моя жизнь?

– Если хочешь жить, надо отсюда сваливать! И быстро!

Машина неслась к отелю. Клодин сидела на пассажирском сиденье, заботливо пристегнутая.

Ну да, главное – безопасность! Как всегда…

Во вторник после школы Билли стоял в отделанной деревом ванне. На нем не было ничего, кроме фиолетовых в белую полоску «мальчишеских» шорт Кандис из «Victoria’s Secret». На Билли эти шорты смотрелись скорее как детские трусики. Впрочем, выбор был невелик: либо эти шорты, либо стринги. Принадлежащие Бо трусы размера XL были ему безнадежно велики. В последнее время Билли подрос, но не настолько.

– Перестань пялиться! – сказал Билли, чувствуя, как у него горят щеки.

Кандис хихикнула.

– Это взгляд профессионала!

– Забудь. Я пошел. – Билли перешагнул холодный край ванны. – Я так не могу.

Даже Фрэнки Штейн не заслуживает того, чтобы переносить подобное унижение.

– Брось! Пока все нормально. Разве тебе не хочется посмотреть, как ты выглядишь целиком?

И Кандис аккуратно толкнула его обратно в ванну.

– Не настолько! – буркнул Билли.

Он взглянул на Кандис. Вот она выглядела как фотомодель даже в старом отцовском хирургическом костюме, глухих горнолыжных очках и шапочке для душа. Правда, нельзя сказать, чтобы Билли нравились девушки-фотомодели – он предпочитал девушек со швами и торчащими контактами. Но Кандис была красива, он это понимал, восхищался ею и завидовал ее уверенности в себе. Особенно сейчас, когда он вот-вот узнает, на что похож он сам… А вдруг ему лучше оставаться невидимым?

– Значит, так: руки в стороны, рот не открывать, глаза зажмурить. И не дыши, пока работает распылитель!

Кандис опустила на глаза горнолыжные очки, убрала несколько белокурых прядей, выбившихся из-под шапочки, и направила на Билли нечто вроде портативного пылесоса.

– Выдох, вдох, и… – Она уперла шланг ему в грудь, нажала серебристую рукоятку, и спрей вырвался на волю. – Ветер из Арктики!

В грудь ударили холодные брызги. Билли чуть было не завизжал, но вспомнил, что дышать нельзя. По счастью, в ванной на втором этаже дома Карверов было всего два маленьких прямоугольных зеркала, по одному над каждой раковиной. И, стоя в ванне, смотреться в них было нельзя.

– Автозагар проявится через шесть часов, но в состав входит еще и бронзатор, так что эффект сделается виден сразу.

Кандис отвела шланг.

– Дышите!

Билли выдохнул.

– Ну что, ну как?

– Ну, я смотрю, пресс ты качал старательно! – с уважением ответила Кандис. – Рот не открывать, глаза зажмурить, не дыши, пока машина работает, поехали дальше!

Теперь она раскрасила ему ноги, накладывая спрей плавными взмахами шланга с безошибочной точностью подлинного художника. Через некоторое время Билли привык к холодному спрею, ему это даже начало нравиться. Бодрящие брызги пробуждали и оживляли все новые части его тела, сгоняли их со скамейки запасных и заставляли вступить в игру.

Наконец Кандис отключила распылитель, сдвинула очки на лоб и отступила на шаг.

– Готово!

Лицо у нее было непроницаемым.

– Ну?

– Хм…

– Что? Все так плохо?

– Тсс! Не мешай. У меня вдохновение.

Она задумчиво погладила подбородок.

– Ладно, давай теперь покрасим тебе волосы, наденем линзы, а потом оденем тебя.

В течение следующего часа у Билли голова шла кругом от химических запахов, сменяющих друг друга песен Рианны и Кэти Перри и задумчивого мычания Кандис. Но вот наконец все было готово.

Теплая ладонь Кэндис зажала ему глаза. И она повела его, спотыкающегося, к себе в комнату.

– Готов? – спросила она, встав напротив ростового зеркала.

– Готов, – соврал Билли. С той секунды, когда Кандис уберет ладонь, его жизнь уже никогда не будет прежней. Теперь все будет зависеть только от него самого. И если у него нет девушки, жаловаться будет не на что. Уже нельзя будет делать вид, будто он – некий невидимый бог, обреченный на вечное одиночество. Он больше не сможет подслушивать и быть всеведущим и всезнающим, как прежде. Он сделается уязвим. У него больше не будет отмазок. Он станет нормальным. Обычным…

– Ну, раз, два, три!

И Кандис отняла ладонь.

– Невидимость ушла!

Билли посмотрел в большое зеркало и ахнул.

И впервые за много лет его отражение ахнуло в ответ.

Фрэнки украсила стеклянную клетку серыми муслиновыми занавесками. Сшила пять круглых подушечек из ярких лоскутков и набила их манной крупой. Украсила подстилку из опилок, добавив к опилкам лепестки апельсина и фуксии. Перекрасила крысиные шубки в зимний цвет, заменив летние разноцветные блестки угольно-черными. Большой Редизайн Дома Гламурок был завершен.

«И что теперь?»

Домашку она сделала. В комнате убралась. Одежду на завтра выбрала. И если она не придумает, на что еще можно отвлечься – и чем быстрей, тем лучше! – она снова начнет думать о Бретте. О том, что он не пришел в школу… Об этой странной, холодной эсэмэске… О бессердечном предательстве… О джинсово-голубых глазах… «Хватит!» Ах, если бы ей только было с кем поговорить! Но Клео большую часть времени проводила с Юлией и своими подругами-нормалками, Мелоди второй день не показывалась в школе, а Билли просто не годился для такого разговора – по крайней мере на людях. Не то чтобы она так уж стремилась признаваться, что тоскует по парню, который подложил ей свинью. Но Фрэнки смотрела «Сплетниц» и знала, что другие девушки, даже богатые нормалки, тоже, случается, тоскуют по тем, кто разбил им сердце.