Юлия Басова - Миссия – любовь

Потом он появлялся. Все происходило очень быстро: отец пихал мне в руки пакет с какими-нибудь бестолковыми безделушками – жвачками, пластиковыми бусами, заколками для волос – и, чмокнув в щеку, уносился прочь. А я стояла ошарашенная, чувствуя только, что у меня украли сказку, лучший сон, и начинала потихоньку различать вокруг озабоченные, хмурые лица прохожих, обшарпанные стены подземного перехода, лежащих на кусках картона бомжей. Мне становилось горько и обидно, и я плелась домой, чтобы забраться под одеяло и реветь, насколько хватит сил. Я знала, что после меня он сделал еще детей разным женщинам, но ни с кем из них не остался. Теперь я понимала почему.

– Так когда можно к тебе подъехать? – нетерпеливо спросил отец, прервав мои воспоминания.

Он все еще ждал ответа. Я поняла, что ему давно хочется объясниться со мной.

Из всех детей я оказалась ближе к нему, к его досадному дару, от которого мне так хотелось избавиться, чтобы быть с Робертом. «Впрочем, это уже невозможно». Сердце екнуло. «Интересно, а мой отец когда-нибудь хотел стать человеком и жить нормальной жизнью? Вряд ли, ведь он никогда не влюблялся. Это только меня угораздило. И Роберта. Хотя… на картинках он любит Тину не меньше, чем меня когда-то».

– Мы уже несколько раз договаривались встретиться, но все никак не получалось, – напомнила я, – может, больше не будем оговаривать точное время? Ты просто приедешь, и все. Ты узнаешь, где я. Если, конечно, захочешь.

Отец немного помолчал, разгадывая смысл моих слов, затем отозвался:

– Добро, дочка.

Я отсоединилась. Мне по-прежнему было безразлично, что со мной происходит. И даже отец меня больше не интересовал.

Я решила, что просто буду жить, не задумываясь о завтрашнем дне и никого не любя.

Шли дни, и с каждым часом мое сердце становилось все более и более твердым, непробиваемым. Словно его заменили, вставив вместо него, чуткого, трепетного, мертвый камень.

Я понимала, что за мной могут следить, и была готова к любым вариантам, к любому исходу. Вместо тупой покорности судьбе, которая воцарилась в душе после нашего с Робертом расставания, мною овладело совершенно новое чувство. Я стала мрачно и ожесточенно ждать того, кто появится, чтобы убить меня. Ведь именно это должно было случиться перед тем, как я стану другой. Если препарат правильно подействует на меня.

Я понимала, что не владею никакими боевыми навыками и потому абсолютно беззащитна. Роберта рядом больше не было, меня никто не мог спасти. Тем не менее я ждала посланника смерти, чтобы расхохотаться ему прямо в лицо и, может быть, даже влепить уроду звонкую пощечину (я была почему-то абсолютно уверена, что за мной явится мужчина).

Однажды утром я приехала в университет, вышла из машины и сразу поняла: он здесь. Я снова почувствовала тот ледяной следящий взгляд… Переминаясь с ноги на ногу, я встряхнула головой, пригляделась – но вокруг никого не было, только нечеткий размытый силуэт маячил то за одним, то за другим деревом. Со мной будто играли в какие-то странные прятки, где тот, кто ищет, должен испугаться, иначе ловцу неинтересно. Я и правда слегка напряглась (не каждый же день тебя убивают!), еще раз осмотрелась и пошла к главному входу. Как назло, вокруг никого не было – в кои-то веки я решила приехать пораньше, чтобы еще раз почитать материал, который готовила для семинара.

Сзади зашелестело. Я резко обернулась и увидела Олю – девочку, которую так и не научила плавать.

– Привет! – радостно сказала она.

Светлые кудряшки обрамляли ее тонкое, болезненное лицо. Бесцветная кожа девушки была нежной и гладкой, как у ребенка – без единой морщинки, без малейшего прыщика или черной точки. «Неужели у нее не было подростковых прыщей? Никогда, никаких? И как я раньше этого не замечала…»

– Здравствуй, – машинально ответила я и развернулась, чтобы идти дальше.

Говорить не хотелось. Но кудрявая собиралась пообщаться, она снова окликнула меня:

– Куда торопишься? Занятия только через сорок минут начнутся.

– А я лучше посижу, подготовлюсь по-человечески.

– По-человечески? – усмехнулась Оля. – А может, не надо так обреченно?

«Ничего себе!» Я снова обернулась к ней.

– Мне жаль тебя, – вдруг сказала девушка, – ты такая живая, непосредственная. А приходится сдерживаться, чтобы никому не навредить. Это очень благородно с твоей стороны и очень глупо.

– Что ты хочешь этим сказать? – изумилась я. – Что ты вообще знаешь?

– Я знаю, что ты не очень-то мне нравишься. А мужчинам вокруг – наоборот.

– Спасибо за откровенность, – отрывисто поблагодарила я.

– Признаюсь, ты мне не нравишься настолько, – зло начала Оля, – что я была бы рада, если бы тем утром, на поле, Самураи открутили тебе голову. Но вмешался Ясный, сын главного, и ему все сошло с рук. Вообще-то это не по правилам. Ясные имеют право вмешиваться в действия других, только если не затронуты их личные интересы. Это запрещено. На мой взгляд, Роберта следовало бы наказать.

Оля уставилась на меня ненавидящим и в то же время внимательным взглядом, словно проверяя, какое впечатление произвели ее слова.

Девушка и в самом деле меня озадачила. Конечно, я не раз прокручивала в голове сцену, в которой за мной приходили, чтобы нанести смертельное ранение. Я могла представить множество вариантов, но только не этот! Я ожидала встретить грозного убийцу, а тут на меня шипит субтильная малышка, очень безобидная на вид. Она даже плавать толком не умеет! «Как она собирается меня убить?»

– Ты не в состоянии подчиняться приказам, – продолжала Оля, – такая неорганизованная личность не потерпит никого, кто попытается управлять ею.

Я насмешливо прищурилась и спросила:

– Ты это к чему?

Мне вспомнилось, как напряглись Лиза и Герберт, почувствовав что-то на лекции. Тогда они не захотели рисковать и просто вывели меня из университета. Сейчас я понимала, что они почуяли Олю; я даже вспомнила, как она проскользнула мимо меня. Потом Роберт сообщил Лизе, что уничтожил Черепанова, и все успокоились, решив, что мне больше ничего не угрожает. Скорее всего, Стронг поговорил с отцом, и тот заверил его, что за мной больше никто не охотится. А потом Лизу и Герберта услали куда-то, – видимо, по «делам партии».

Оля молча сверлила меня взглядом.

– Ты не боишься, – усмехнулась я, – что с тобой случится то же, что и со следователем Черепановым, или как там его звали на самом деле?

Бледное Олино лицо покрылось алыми пятнами.

– Твоему Роберту законы не писаны! Он уничтожил того, кто просто выполнял приказ! И что? Наказали его за это? Нет, – выпалила Оля.

– А ты тоже приказ выполняешь, следя за мной? – ехидно спросила я.

– Нет, ради собственного удовольствия стараюсь!