Татьяна Корсакова - Проклятый дар

– Твоя правда, сестренка, – невесело ухмыльнулся Ставр, – с чужаками она неласковая.

Алена не стала спрашивать, кто она, и без того ясно, вместо этого опасливо огляделась по сторонам.

– Ты точно дорогу знаешь? – спросила шепотом.

– Ну как тебе сказать? – Ставр пожал плечами. – Я же здесь, на болоте, совсем недолго пробыл. Что-то та старуха такое сделала, что меня отсюда вышвырнуло, как пробку из шампанского. Но внутри, вот тут, – он ткнул себя пальцем в грудь, – словно маячок включен. Я знаю, куда идти, но не знаю как, поэтому ты, сестренка, меньше болтай, а больше под ноги смотри.

– А кто она такая, та женщина? – Алена испуганно переступила с ноги на ногу, осмотрелась в поисках деревца, из которого можно было бы сделать посох.

– Не знаю, она отрекомендовалась как-то по-деревенски – бабкой Шептухой, но на простую бабку она совсем не похожа. Слепая, с вороном на плече…

«…А в самом сердце дрыгвы живет слепая Хранительница, а вместе с ней старый ворон. Только у нее одной есть сила, чтобы справиться с Морочью…» – прокрался в голову шепот бабы Ганны. В детстве Алена считала все эти разговоры про Морочь и слепую Хранительницу всего лишь страшными сказками, а вот как оно оказывается на самом деле…

– Я думаю, она древняя совсем, но сильная, – сказал Ставр задумчиво. – Если она нам не поможет, то никто не поможет. Нам сейчас главное тебя к ней в целости и сохранности доставить, а там уже не наша забота, сестренка.

…Туман появился внезапно, Ставр еще не закончил говорить, а он уже призрачными змеями заклубился у ног, устилая землю рыхлым, пахнущим гнилью пологом.

– Приплыли, – буркнул Ставр и витиевато выругался.

– Что теперь? – шепотом спросила Алена. – Как там твой маячок?

– Маячок в порядке, но задача усложняется. Теперь придется идти почти на ощупь.

– Погоди! – Она достала из-за голенища резиновых сапог дедов охотничий нож, сделала шаг к белеющей в тумане чахлой березке. – Посох сделаю.

– Делай, только побыстрее, времени остается в обрез.

Наспех срезанные сучки до крови царапали ладонь, но доводить посох до ума не было времени. Алена перехватила его поудобнее, ткнула свободным концом в рыхлое брюхо тумана и тут же испуганно вздрогнула от злого шипения.

– Видишь, этой падле не нравится. – Бледное лицо Ставра плавало в тумане, как улыбка Чеширского кота. – Но ты, сестренка, лишний раз ее не зли. Пойдем уже.

Пойдем. Знать бы еще как… Руку протянешь – и не увидишь собственных пальцев.

– За мной ступай. – Ее запястье сжала широкая ладонь Ставра, и по телу пробежала волна холода, как тогда, в бане. Выдержать касание – это одно, а вот так, за руку, – уже совсем другое. Долго она не протянет.

– Не получается? – Теперь она не видела даже его лица, лишь слышала голос, да и то приглушенно.

– Плохо мне.

– Это потому, что я теневой, вроде бы живой, но все равно мертвый. И ритуал до конца не доведен, тот, который меня к тебе привязал. Значит, придется тебе самой. Ты иди, а я тут… рядышком.

Туман клубился уже не только под ногами, седыми лохмами вис на ветвях редких кустарников, застилал небо от края до края, превращал утро в почти непроглядную ночь.

– Я буду дорогу проверять, – бубнил рядом невидимый Ставр, – но и ты не лови ворон. Сама понимаешь, какое это место.

Алена не понимала! Ровным счетом ничего не понимала! Знала только, что где-то совсем рядом, может, даже под ногами, просыпается страшная и необъяснимая тварь, а еще боялась услышать в своей голове чужой голос.

– Долго еще? – спросила она, наугад втыкая посох в хлюпающую землю перед собой. – Ставр, ну где же она?

– Кто? – послышалось совсем рядом, но Ставра она так и не увидела.

– Старуха эта… Хранительница. Где она? Что там с твоим маячком?

– А черт его знает, что с маячком! – в голосе Ставра слышалась растерянность. – Сбой программы, сестренка. Ничего не понимаю, даже тебя почти не чувствую. Это хреново, как думаешь?

– Хреново, – повторила Алена, разматывая на запястье кожаную веревку. – Если мы потеряемся, нам конец. Вот, держись за это! – Она протянула в пустоту руку со свободным концом веревки. – Ты можешь за нее взяться?

Ответ она не услышала, а почувствовала: веревка в ее руке натянулась, завибрировала и словно бы даже нагрелась.

– Держусь, кажется. – Ненавистный туман гасил голоса и звуки, но Ставра она теперь слышала значительно лучше. – А ты как? Тебе не плохо?

– Я нормально… почти. Ты только не уходи далеко.

– Как же я уйду?! Я ж к тебе теперь совсем привязанный. – Ставр подергал за веревку, запястье обожгло болью, и Алена поморщилась. – Все, пошли, хватит отдыхать!

Они блуждали в тумане очень долго, Алене думалось, что уже целую вечность. А иногда казалось, что Морочь нарочно водит их по кругу, изматывает, лишает сил.

Все изменилось в одночасье, когда обманчиво твердая земля под ногами вдруг начала расползаться, превращаясь в вонючее грязевое месиво. Алена закричала, забилась в этой страшной ловушке, с каждым новым движением, с каждым взмахом проваливаясь все глубже.

– Ставр! – Голос тонул в болоте вместе с нею, а веревка на запястье натянулась с такой силой, что прорезала кожу. – Ставр, помоги!

– Я стараюсь, сестренка! Ты только не паникуй и не рыпайся сильно… Сейчас-сейчас мы что-нибудь придумаем…

А веревка все натягивалась и натягивалась, вгрызаясь уже не в кожу, а кажется, в сухожилия и мышцы, вышибая из глаз слезы, а из горла отчаянный вопль.

– Не могу, сестренка… – Ставра она теперь слышала словно издалека. – Не удержу. Я же теневой, мать ее!

– …А ты пообещай! – В голову закрался голос, шипящий, выстуживающий душу, лишающий сил. Морочь… – Ты только пообещай, я все сделаю.

– Что пообещать?! – заорала Алена, собственным криком стараясь заглушить этот страшный голос. – Что ты хочешь?!

– Пообещай, что станешь мне служить. Мне нужна такая, как ты: молодая, сильная… – Щупальце тумана – тумана ли! – обвилось вокруг свободной Алениной руки, вырвало посох, потянуло вниз, под воду.

– И кем я стану?!

– Всем! Никого не будет сильнее тебя. Они тебя слушаться станут… мои дети. А людишки – бояться.

– А если не соглашусь?

– Умрешь! Никто не поможет, не удержит! Мое здесь все. И ты моя…

– Ставр! – Голос зазвенел, всего на мгновения вспарывая вязкое брюхо тумана. – Ставр, отпусти аркан!

– Утонешь, сестренка… – Веревка натянулась с такой силой, что казалось, еще чуть-чуть и вслед за мышцами придет черед костей.

– А по-другому как? – зашептала она жарко и торопливо, пытаясь убедить, заставить поверить и отпустить. – Я не хочу такой, как она! Не хочу, чтобы меня боялись! Она сдохнет, Ставр! Ты слышишь?! Не станет меня, и ей долго не жить. Я знаю!