Филис Каст - Богиня легенды

— А где мои фотокамеры, вообще все снаряжение? — спросила она.

Вивиан покачала головой.

— Здесь нет ничего подобного. В этом времени. В этом месте.

— Хорошо, — кивнула Изабель.

На самом деле она огорчилась из-за того, что не удастся запечатлеть красоту окружавшего ее мира, красоту этой женщины… Изабель просто озолотилась бы, если бы отправила ее фотографию в журнал «Пипл»… и рассказала ошеломительную правду о Камелоте…

— Но в кого же, скажи на милость, я должна здесь влюбиться? Или кто, как ты надеешься, влюбится в меня? И что, если я, например, по ошибке увлекусь придворным шутом?

И снова воздух наполнился музыкальным смехом, и птицы на деревьях ответили богине.

— Шут Эстер? Думаю, у тебя не настолько дурной вкус.

Изабель усмехнулась.

— Тогда кто это, моя леди?

— Как кто? Ланселот, разумеется!

— Ты шутишь? Если я не ошибаюсь, эту красотку Гвен чуть не сожгли заживо из-за того, что она с ним спуталась! Я не для того едва не утонула, чтобы потом оказаться в огне!

Но тебе это и не грозит. Ты — леди Изабель, явишься в Камелот в качестве графини из Дюмонта, чтобы обсудить раздел земель к обоюдной выгоде всех бриттов.

— Значит, я просто ввалюсь туда без приглашения?

Вивиан на мгновение заколебалась, а потом извлекла откуда-то — похоже, из кармана своего платья — сапфировое ожерелье. Это было нечто совершенно изумительное. В центре сияла капля в форме сердца, отлитая из стекла, внутри ее плескалась синяя жидкость. Выглядело украшение потрясающе и необычно, и за него могли бы дать неплохие денежки в Сотби.

— Ох, Вив… могу я тебя так называть?

Хозяйка Озер фыркнула.

— Нет, не можешь.

Изабель пожала плечами.

— Я просто подумала, что Вивиан — это уж очень длинно, но… ты права. Какое оно красивое! Что это такое?

Богиня надела ожерелье на шею Изабель, и синяя капля легла на ее едва прикрытую грудь.

— Эта вещица содержит в себе магию, Изабель. При виде ее те, кто усомнится в твоих целях и намерениях, сразу забудут о подозрениях. В этой капле — мои слезы, пролитые в тот момент, когда я поняла, что выбора нет и я должна позволить Мерлину покинуть меня. Капля обладает кое-какими возможностями, но я не скажу тебе, какими именно. Потому что за их использование придется заплатить. Обращайся с ожерельем мудро, и оно станет твоим союзником и помощником. Если же будешь глупо тратить его силу — цена будет высокой.

— А у тебя есть какие-нибудь правила на этот счет в письменном виде? Список. Например, можно ли с его помощью устроить канализацию и прочие туалетные радости?

Вивиан рассмеялась.

— Можно, пожалуй. Но потом ты вдруг обнаружишь, что не можешь воспользоваться всеми этими устройствами.

— Опа!

— Да уж… постарайся понять, что я имею в виду. Всегда придется чем-то заплатить, когда бы ты ни решила воззвать к силе моих слез. Даже если у тебя будет настоятельная нужда в этом, помни: всему есть цена. И вот еще что, Изабель. Никогда и никому не позволяй снимать с тебя это ожерелье.

Вивиан на несколько мгновений ушла в свои мысли, а потом начала ритмично начитывать:

Вивиан раскинула руки, и собравшиеся в небе облака пролились дождем над озером, над обеими женщинами. Изабель, как правило, не приходилось оказываться под потоками воды, если она не стояла под душем, но сейчас падавшие капли почему-то показались теплыми и утешающими, хотя она и была напугана и чувствовала себя не в своей тарелке.

Неужели это сон смерти? Значит, вот так все происходит? Когда Изабель свалилась в воду, она напевала песенку о Камелоте. И думала о Хозяйке Озер, когда пыталась выбраться из воды.

Похоже, в колледже она прослушала слишком много лекций по мифологии.

Ну, если это сон смерти, то это чертовски крутой сон. Где еще она хотела бы очутиться кроме Камелота? Вот только проблема туалетов… ну, черт побери, сами-то они как-то справляются; да и она справлялась с этим делом в Афганистане… как-нибудь придется ей научиться жить без отличной душевой кабинки с джакузи. Но…

— А надолго все это, Вивиан?

— Пока мы обе не достигнем своих целей.

— Ну… просто чтобы разобраться до конца… я умру в конце этой истории? Не то чтобы я жалуюсь, пойми, раз уж ты меня спасла и все такое, но мне что, придется умереть после этой невыполнимой миссии?

— Уверяю, как только ты завершишь эту, как ты говоришь, невыполнимую миссию, хотя я бы так не сказала, — твоя судьба будет полностью в твоих руках.

— А если я решу, что мне совсем не хочется умирать?

— Ты сама будешь решать свою судьбу.

— А если я решу, что мне хочется вернуться к санузлу и электричеству? И к моему фотоделу?

— Твоя судьба будет в твоих руках, Изабель.

— Ладно, хорошо, — сказала Изабель, трогая ожерелье.

Она не была уверена, что готова начать.

— А как быть с… ну, здесь ведь говорят немножко по-другому, и что делать, если я не пойму какие-то слова?

— Ты вспомнишь и поймешь все, что нужно.

— Еще один вопрос. Если мне понадобится помощь или совет, могу я с тобой встретиться?

— В любое время.

— А как я тебя найду?

— Просто обратись ко мне мысленно, и я отвечу.

— Ладно, значит, повторим, в чем моя задача. Я должна соблазнить Ланса и отвлечь его от Гвен, чтобы Артур и Гвен в итоге были счастливы. И это поможет королю спасти Камелот?

Вивиан засмеялась, и облака мгновенно растаяли. Изабель позавидовала такой силе: вот бы аналогичный фокус проделать с парочкой ее приятелей.

— Да, таков наш план. Но планы иной раз осуществляются не так, как нам хочется.

— Ох, вот незадача!

— У тебя есть мое ожерелье. Пользуйся им рассудительно, и ты будешь… как это говорят в твоем времени? Будешь на коне, все у тебя получится.

— Можно и так сказать.

— Я ставлю на тебя, Изабель. Я делаю ставку на любовь. На ту самую любовь, о которой ты сказала бы: «Если бы я встретила ее в свое время!»

Изабель готова была пожалеть о своих последних мыслях. Может, ей тогда следовало сосредоточиться на «если бы не»?

— И как я попаду в замок?

Богиня опустила ладонь в озеро и, зачерпнув пригоршню воды, разбрызгала ее в воздухе. Капли взлетели, блестя, как шарики ртути, а потом одна за другой упали обратно.

Вивиан показала куда-то за спину Изабель.

— Лошадь ждет тебя.

Изабель оглянулась — и увидела самого прекрасного в мире белого арабского скакуна; он нетерпеливо перебирал ногами и фыркал. Изабель заглянула ему под брюхо. Это была кобыла — между задними ногами ничего не висело.