Марина Рубцова - В Лабиринте Ночи

Мое тело слабело, глаза закрывались. Еще чуть-чуть и я потеряла бы сознание, но Кевин сумел оторваться и принялся зализывать рану, словно животное. А потом он обнял меня и замолчал. Он был какой-то задумчивый.

— Что такое? — спросила я, не сумев перебороть желание помочь ему.

— В твоей крови метка, — спокойно сказал Кевин. И мне почему-то показалось, что он нисколько не удивился.

— Метка?

Я ощутила, как между бровей пролегла складка.

— Древние вампиры могут оставлять метку в крови человека силой мысли, даже если никогда не видели этого человека.

— Что это значит? — удивилась я и повернулась к Кевину. — Кто и зачем это сделал?

— Скорее всего — это Ламарк, — предположил Кевин.

— Ты что-то видел, пока пил мою кровь?

— Какие-то картинки и голос, который велел не убивать тебя, — мотая головой, произнес Кевин. Он словно хотел прогнать эти видения, которые, видимо, напугали его.

— Не убивать меня? — я нервно сглотнула. — Странно. Зачем Ламарк пометил мою кровь?

— Наверное, хотел уберечь тебя. Не забывай — он способен видеть будущее. Возможно, он что-то видел и решил обезопасить тебя.

— И ты думаешь, вампир сумеет остановиться, если уже попробует мою кровь?

— Но ведь я сумел.

И ту до меня дошел смысл сказанных мною слов. Я вспомнила первую встречу с Эндрю, когда он укусил меня, и я поспешила приоткрыть занавес страшной тайны:

— Помнишь, я рассказывала, что Эндрю укусил меня у бара? Я не понимала, почему он отпустил меня, но теперь все стало на свои места.

Я неловко улыбнулась и уютно устроилась в объятиях Кевина. Мы сидели на полу возле камина и наблюдали, как догорают дрова. Кевин прижимался грудью к моей спине, обнимая сильными и безупречно красивыми руками, и от любовной эйфории хотелось петь.

— Огонь так прекрасен, — прошептал Кевин; от его голоса по телу пробежала дрожь. Я улыбнулась и закрыла глаза, а Кевин продолжил опекать меня: — Ты еще слаба. Ты должна выпить моей крови, чтобы восстановиться. Я взял у тебя слишком много. Прости! Не смог остановиться. Твоя кровь и моя жажда, как два магнита — притягивают друг друга.

— Ничего, переживу. — Мне не хотелось больше пить кровь Кевина, решила, что на сегодня одного раза достаточно. — Я чувствовала, как ты сопротивляешься, но это сильнее тебя.

— Но я смог вовремя остановиться.

— Ты молодец. Со временем ты научишься контролировать себя.

— Спасибо, Кристина.

— За что?

— За то, что веришь в меня.

Я улыбнулась и откинула голову, касаясь плеча Кевина. Я почувствовала, как его губы нежно коснулись моего виска, и я тут же отозвалась на прохладное прикосновение горячим поцелуем.

Я проснулась в постели Кевина одна. Где же он спит? Неужели не в кровати?

Часы показывали девять утра. Осознав, что Кевин не отходил от меня ни на минуту, я улыбнулась. Я чувствовала его руки, его дыхание сквозь сон, ощущала его присутствие. Должно быть, он ушел перед тем, как теплые и ласковые солнечные лучики заглянули в окно. Кевин специально открыл шторы, чтобы природа разбудила меня. Жаль, что мы никогда не сможем любоваться вместе закатом и встречать рассвет, бывать на пляже, купаться в жарких лучах солнца и просто наслаждаться теплом безоблачного дня. О других дневных развлечениях тоже придется забыть, но это меня мало пугает.

На подушке лежала записка. Я развернула листок:

"С добрым утром, Кристина! Как бы мне хотелось сказать тебе это лично. После заката я приду в бар. Не терпится вновь тебя увидеть. Твой Кевин".

Как это мило. Кевин такой замечательный. Вот бы все вампиры были такими порядочными и добрыми. Я знаю, что у нас все получится!

Нужно привести себя в порядок и топать домой. Антон, должно быть, места себе не находит. Опять начнет читать проповеди по поводу недоступного телефона… А что я ему скажу? Что провела ночь в постели вампира? А шрамы? Как долго я смогу скрывать их от брата? (Кевин говорил, что они через какое-то время исчезнут вообще). Он все равно когда-нибудь увидит их и Бог знает, что будет. Он не приемлет насилия по отношению к девушке. А укусу он даст именно это определение.

Я приняла душ, собрала свои вещи, разбросанные у камина, и оделась, потом подошла к большому зеркалу и осмотрела себя с ног до головы. Оттуда на меня смотрела счастливая, совсем юная девушка с длинными русыми волосами. Они сияли как никогда, были гладкие и мягкие, словно лепестки розы. Я дотронулась пальцами до щеки и провела рукой до подбородка. Я совсем не ощущала сухости на коже, что была еще вчера. Ни стянутости, ни раздражения. У меня всегда была сухая кожа, а сейчас она имела естественный цвет и гладкую поверхность без единого шелушения. Непринужденная улыбка тронула губы, и отражение рассмеялось, глядя на меня сияющими синими глазами.

В половине десятого я была уже на пороге дома. Антон ждал меня у двери, словно знал, что я войду в этот момент.

— Ну и где ты была?

Брат смотрел на меня, как на врага, но в его взгляде я заметила тревогу и волнение, которое испытывают по отношению к дорогим людям.

— Была с Кевином, — ответила я, входя в дом. Но его лицо как было суровым, так и осталось. Я заметила, что он был одет в ту же одежду, что и вчера. Похоже, что спать не ложился, ждал сестру, которая пропала на всю ночь и даже не соизволила позвонить.

— Я знаю, что с ним. Ты не должна была оставаться у него. Пускай он спас тебя. За это ему отдельное спасибо, — затараторил Антон, — я буду благодарен ему по гроб жизни, но Кристина, он пьет кровь. Он мертвец!

— Не говори так! Он замечательный.

Мне не понравился тон брата и то, как он отзывался о Кевине. Да, я знаю, что он вампир и понимаю, что мертвый. Не нужно лишний раз об этом напоминать. Это меня все равно не пугает.

— А тебе в голову не приходила мысль, что он может тебя использовать? Что, если нет в мире хороших вампиров? Ведь нет комаров, которые не сосут кровь. Они все кровопийцы и такими останутся! Это их сущность.

— Но только не Кевин.

— А может он очаровал тебя? Поэтому ты его так защищаешь? Поэтому ты отдала мне кольцо? Скоро ты потеряешь от него голову, потом влюбишься. Что дальше? Сделает тебя своим человеком, марионеткой? И ты позволишь пить свою кровь? Этого ты хочешь?

Слова брата не напугали меня. Я знала, что Кевин не способен на такое. Пусть только попытается и получит хук справа или слева. Я взглянула на Антона исподлобья, поправила юбку и почувствовала, как вспыхнули щеки. Казалось, брат насквозь меня видит и знает, что произошло этой ночью.

— Или ты уже позволила? — с подозрением спросил он и, схватив меня за локоть, отвел от шеи прядь волос. — Идиотка! Что я говорил? Тупая, чокнутая дура! Что это? Он тебя укусил? Как он мог? Как ты могла, Крис?