Марина Рубцова - В Лабиринте Ночи

То, что я задумала, не покажет меня с лучшей стороны. Возможно, после содеянного я перестану уважать себя, но я решила, что должна довести дело до конца. У любого из них есть конец, не правда ли?

В одиннадцать вечера я позвонила Эндрю.

— Я хочу встретиться с тобой, если ты не против.

Не успела я положить трубку, как он в считанные минуты оказался за моей спиной. Я обернулась и сглотнула, борясь с желанием оставить ему жизнь.

Передо мной стоял восхитительный принц ночи, одетый в мрачные тона, что придавало ему некую загадочность. Если бы он не был злодеем, игроком, алчущим любой ценой заполучить желаемое, я бы согласилась пойти с ним, куда он пожелает. Но он являлся одним из тех, кого я хотела уничтожить. Я пойду на все, чтобы он исчез с лика этой земли.

— Не думал, что ты захочешь меня увидеть, — промурлыкал Эндрю и улыбнулся. — Так и знал, что не сможешь без меня. Соскучилась?

— Очень, — усмехнулась я. — Просто вспомнила, что не сказала тебе спасибо.

— Это не обязательно, но все же приятно знать, что твои поступки ценят. — Эндрю приблизился ко мне. — Я тебя слушаю.

— Спасибо, — тихо произнесла я.

— Это все? — удивился он, а я в который раз поразилась его наглости.

— А на что ты еще рассчитывал?

— Вот на это…

Его губы потянулись к моим и коснулись их нежно, ненавязчиво. Я чувствовала себя неловко, но очень хотела ответить на поцелуй. Я не ощущала себя предательницей, потому что у этой внезапной страсти была своя цель, да и Кевин больше не являлся моим героем, чтобы искать оправдания своим поступкам.

Сердце екнуло с такой силой, что я ощутила испуг. Страх овладел каждой клеточкой моего тела, липкой паутиной затягивал все сильнее в темный непознанный лабиринт. Я приоткрыла рот, чтобы язык вампира смог проникнуть внутрь и ждала следующих действий от Эндрю, затаив сбивающееся дыхание. Оттолкнет он меня или будет целовать жадно, неистово, безумно, так, как не целовал Кевин? Я все стояла, боясь лишний раз вздохнуть, пошевелиться и нарушить гармоничную идиллию. И не было ни страха, что я делала что-то не так, ни глупых бабских доводов, что измена не прощается. Я не изменяла Кевину. То, что я делала, никак нельзя назвать банальным словом "измена". Хотя я осознавала, что Кевин все-таки любит меня и все, что он делал, было не по его воле. Им руководил Адриан! Он нашел способ посадить Кевина на короткий поводок.

В тот момент, когда губы Эндрю тянулись к моим, я думала о Кевине. Хотел бы он, чтобы я мстила? Желал бы он такой участи своему брату? И в который раз, отбрасывая в сторону сантименты, я находила в себе силы вернуться в реальность, напоминая каждый раз самой себе, кто передо мной.

"Эндрю, милый, я хочу тебя! Давай уже… Смелее". — Я посылала вампиру мысли, но он не реагировал. Думаю, в такие минуты его мозг отключался и переставал принимать что-либо из окружающей среды. Теперь мне это известно.

Эндрю провел теплыми пальцами по моим щекам, дотронулся до шеи.

Еще немного… Вот, подходящий момент…

Нет, еще рано.

И снова я старалась не упустить той страсти, что проскользнула между нами в эту секунду. Губы Эндрю жадно изучали мое лицо, фривольно скользили по шее. А я в этот момент пыталась нашарить в сумке, что перекинула через плечо, осиновый кол. Странно, но в эту минуту мне стало жаль, что все так получилось. Эндрю бы мог стать мне хорошим приятелем, с которым не страшно пройтись по улице ночью или просто похохотать в ответ на его колкости. Но он не заслуживает вечной жизни, которую ему подарил Адриан, потому что, прежде чем делать, нужно думать и желательно не о своей выгоде или жажде. Почему он не задался вопросом, есть ли у супругов Ковтун дети? Не подумал об их дальнейшей судьбе? Хотя нет, подумал — тут же решил, что они будут игрушками в его жизни, пока он не соизволит прекратить их мучения, приведя в исполнение давно вынесенный смертный приговор. Разве такой подонок заслуживает жизни?

Я ощутила, как по щекам скатились слезы. Слезы горечи? Нет, слезы победы. А Эндрю, тем временем продолжал ласкать мои губы, шею, плечи… Я крепко сжала в правой руке кол.

Почему я до сих пор сомневаюсь? Стараюсь найти хоть один довод в пользу того, что не стоит превращаться в одну из них, но не могу. Месть сильнее милосердия, что еще сохранилось во мне.

— Подожди… — прошептала я сквозь слезы. — Не спеши.

Я оттолкнула Эндрю от себя и резко вонзила в него кол.

— Я лю… — Он не успел закончить фразу и, падая на землю, вцепился руками в кол, торчащий из груди.

— Это тебе за маму и папу, мерзавец!!!

Отчаяние накрыло меня с головой. Боль, обида, разочарование давили, словно желая задушить. По спине пробежал холодок, и сознание начал сковывать страх.

Я проткнула его сердце! Наконец-то вампира, который сломал мою жизнь, больше нет. Но почему тогда я все еще несчастна? Почему я плачу, вместо того, чтобы ликовать? Я убила вампира! Я отомстила! Что не так?

В глазах Эндрю застыла боль. Он не верил тому, что я сделала. Таких печальных глаз, полных скорби и отчаянья, я еще не видела. Разве вампиры когда-либо жалеют о чем-то?

— Я все равно люблю тебя… — с последним вздохом прохрипел вампир, и на его глазах выступили слезы.

А я не могла понять, что же я сделала не так. Где ошиблась? Почему сейчас так плохо?

Последнее слово, последний вздох и тело Эндрю превратилось в прах. Я разрыдалась, упала на колени, хватая останки в руки и сжимая так, что ногти больно впивались в ладони. Что же я наделала? Я никогда себе этого не прощу!

Не-е-ет!!!

Как больно. Но почему? Почему я плачу так, словно потеряла любимого? Ведь это был мой враг.

Сзади чьи-то крепкие руки обняли меня за плечи. Я обернулась, тяжело дыша. Передо мной стоял Кевин. Он приподнял мой подбородок одним касанием, но я не хотела смотреть в его глаза, не хотела увидеть презрение в унылом взгляде. Ведь я только что убила его брата — его плоть, его кровь…

— Прости, — прошептала я и раскрыла ладони, выпустив прах Эндрю. Потом крепко прижалась к Кевину, чувствуя каждую клеточку его тела, что встрепенулось от моего позднего сожаления. Из глаз с новой силой полились слезы.

— Ничего, милая. Я не виню тебя, — он погладил меня по голове и вздохнул. Впервые слышу, как он вздыхает. — Главное, чтобы тебе было хорошо.

— Нет… Я убила его… Я… Я не заслуживаю твоего прощения.

Кевин погладил меня по голове, я прижалась к нему сильнее и снова слезы отчаянья взяли надо мной верх, только я не выдержала их напора, ноги подкосились, голова закружилась, но Кевин вовремя подхватил меня.

Когда я открыла глаза, то увидела лицо Кевина.

— Я убила его… Убила… — шептала я, не до конца осознавая, что произошло. — Я ни чем не хуже его… Я…не заслуживаю жизни. Ламарк же предупреждал меня…