Константин Аврилов - Я, ангел

Сна или усталости он не чувствовал. Другое требовалось: срочно излить накопившиеся вопросы хоть на кого-нибудь. Как найти Витьку? Даже его нового имени не знает. Тиль бесцельно сидел на Мусике, вертя головой. Кругом было одно и то же. Тишина и покой.

Напротив всплыл рекламный билборд, один из тех, что торчат по краям трасс. Пространство щита зажглось снопом искр, закружился вихрь звезд, галактики взорвались Большим взрывом сотворения Вселенной, и на поверхность выплыла надпись, отливающая живым золотом: «Шоу Бэнни».

Тиль успел моргнуть, а на билборде уже вовсю улыбался прилизанный красавец, облитый фраком в блестках, трепетно сжимавший микрофон. На самом кончике акустической головки кокетливо растопырилась пара крылышек. Глядя прямо на зрителя, красавчик растянул улыбку до опасной широты и громогласно рявкнул:

– Да! Да! Да! Вы ждали, и мы пришли! Мы снова вместе! Встречайте! Это долгожданное! Любимое! Неподражаемое! Шоу кого? Ну, конечно! Это шоу Бэнни!

Противная манера растягивать последние буквы протяжным эхом, словно у несчастного животного рвали хвост. За кадром разразился восторг невидимой публики, так что и Тиль невольно похлопал в ладошки. Бэнни благодарно поклонился.

– Сегодня у нас в студии только один, но важнейший, поразительный и неповторимый вопрос: кем ты хочешь стать!

Опять раздавался гром. Волевым жестом Бэнни навел тишину.

– Что выбрать: Ж-ангел или М-ангел? Вот в чем вопрос!

Никто не объяснил Тилю, что есть разные ангелы. А еще говорят: телевидение полирует мозги. Вот, пожалуйста, важная информация. Ангельское телевидение полезно.

– Давайте узнаем подробности. Да! О да! Стань Ж-ангелом, и ты будешь помогать умным, честным, сильным, полезным и замечательным, мудрейшей половине овечек, ее надежде и опоре... Кому? Ну, подскажите мне! Да! Мужчинам!

Невидимая студия содрогнулась от шумной радости.

Бэнни замахал:

– Нет! Нет! Нет! Мы не будем спешить. Ведь есть еще М-ангел. Правда? О да! Что же сказать о них? Дайте подумать... Ну, конечно. Стань М-ангелом и будешь опекать нежных, ласковых, сладостных, очаровательных созданий, лучшую половину овечек, которых по ошибке назвали... Ну, помогите мне, я боюсь это сказать... Нет? Ну, конечно – женщинам!

Свист и улюлюканье захлестнули экран.

Бэнни сморщился, как от пропущенного гола, и вдруг наставил палец в экран:

– А кем ты хочешь стать, Тиль?

Застал врасплох. Вопрос поставлен ребром. Наверное, досье Аленки не сильно отличается от других. Обычных, нормальных, среднестатистических женщин, то есть – овечек, мечтающих о тихом семейном счастье с яростным и неповторимым сексом, с умными, послушными и прочно здоровыми детьми, лучше сыновьями, но, конечно, не без сладких дочек, с вечно молодыми мужьями и быстро стареющими подругами под свое не меняющееся отражение в зеркалах. Чтоб полной чашей на зависть другим и как бы хотела мама. Выбирать не из чего.

– Я бы в Ж-ангелы записался.

Бэнни издал вопль разогнавшегося паровоза, яростно крутя рукой, как пропеллером:

– О да! Он ответил! Потрясающе! Великолепно! Поздравляю! Ты можешь быть только М-ангелом, Тиль!

– Почему? – не удержал досады обманутый ангел.

– Таковы правила. Их не изменить.

– Можно было не спрашивать...

– Каждый должен иметь право выбора. Даже если его нет! Это наше шоу!

Билборд провалился без следа. Ровная поверхность плитки отражала чистоту.

Может, проверка на прочность? Реклама соврет – недорого возьмет. Даже ангельская. Захотелось разыскать под кожей комбинезона хоть каплю надежды. Но ее не нашлось. Почему-то он знал твердо: быть ему М-ангелом, и никем иным. Если, конечно, справится. Значит, от женщин никуда не деться. В той жизни Толику помогал драйв иллюзий. Тиль видел каждую насквозь. И даже больше. Как же их опекать – таких, какие они есть на самом деле. Как быть их ангелом? Неужели это то, о чем предупреждал добряк 33-32? Все равно. От сверкающего мира остались серые осколки. Надо готовиться к испытаниям.

– Чем-то опечален?

Художник стоял спиной, прикрывшись от невидимого солнца широкими полями соломенной шляпы. На подрамник живописного мольберта натянуто беленое полотно, изредка прочерченное контурами.

– Возникли сомнения?

Герр Гессе как раз прицеливал кисть к рисунку, на палитре растеклась лужица бледных красок.

– Расскажи, что тебя тревожит, ja.

Хотелось узнать так много, расспросить и понять, что в рот не вмещалось. Тиль мужественно выбрал самое горячее:

– Я обязан быть ангелом женщины?

Под легким мазком на полотне проявилась цветная полоса:

– Срединное небо устроено милосердно. Ж-ангелы и М-ангелы не могут находиться вместе. Мы не знаем их, они не знают нас. Разделено непреложно. Это мудро. Избавляет от многих мучений, которые досаждали Там. История с твоим ангелом – хороший пример. Иначе такие драки случались бы регулярно. А так – у них свои овечки, у нас свои. И по-другому быть не может. За нарушение правила – Исключительное Наказание, naturlich. Ты должен оценить, что стоило твоему Ж-ангелу пробиться сюда, чтобы... Надеюсь, понятно.

Картина проступила контурами голубых деревьев.

Тиль решил идти до конца:

– Если я ангел, где крылья?

Гессе еле приметно улыбнулся:

– Не торопись. Ты ангел-кадет.

– Я хочу крылья. Модели Сикорского.

– Ну, зачем тебе крылья, мальчик, у тебя «Ниндзя». На самом деле, ты хочешь спросить про другое.

Тиль счел, что нагло врать не получится, и выпалил:

– За что дают штрафные?

– Нет, не то.

– Как общаться с другими ангелами?

– Nein, совсем не то, холодно. Что тебя на самом деле волнует.

Набравшись мужества, он спросил:

– Почему в ангелы попал я?

Кисть, только что наведенная к полотну, застыла. Гессе глянул сквозь кругляшки очков:

– Вот правильный вопрос. Ты здесь есть случайно. Вина или непростительная ошибка нашего коллеги. Оставил свой пост у древа, и ты свернул не туда. Ты здесь чужой. Ты даже не знаешь, отчего оказался здесь.

– Меня сбил грузовик.

– Это не совсем так.

– Имеет значение?

– Очень большое. Но если ты оказался здесь, значит, у тебя должен быть шанс.

– В ад не загреметь?

– Ты сказал глупость, фу. – Гессе принялся за рисунок и продолжил, не повернув головы: – Каждый ангел, Ж или М, мечтает только об одном: о Хрустальном небе. Он знает, что может туда попасть. Он знает: если нести службу достойно, ему будут списывать штрафные. Когда-нибудь, конечно, не скоро, он сможет попасть на Хрустальное небо. Ради этого служат ангелом. Но у тебя всего вечность в запасе. И в этом есть сложность.

Открыв было рот, Тиль намерился разобраться по-крупному, но его перебили:

– Опоздаешь на урок, мальчик.

Поправив шляпу, Гессе принялся вытирать кисть. На полотне буйствовал красками Прованс: поля цветов, одинокие кипарисы и кучерявое облачко в бирюзовом небе. Пейзаж неместной натуры выглядел похоже, но кривовато, как у самоучки.