Лиза Смит - Дневники вампира: Ярость

— Стефан, погоди. Что ты творишь?

Когда ответа не последовало, Мэтт бросился за ним из основного здания школы на площадку.

На дальнем ее краю, у ангара, стоял мистер Шелби. Серое лицо дворника исказила гримаса ужаса. Казалось, он пытался закричать, но получался только сдавленный хрип. Протиснувшись мимо него, Стефан заглянул в комнату, и тут его охватило чувство дежавю.

То, что он увидел, напоминало комнату Чокнутого Драчуна из благотворительного проспекта о Доме с Привидениями, с той разницей, что это было не декорацией для посетителей. Это было по-настоящему.

Повсюду лежали тела в неестественных позах, среди щепок и осколков стекла. Кровь была везде, и одного взгляда хватило чтобы понять, почему: у всех лежащих, кроме Кэролайн, было по две бледные дырочки на шее. У Кэролайн их не было, но ее глаза были абсолютно пусты.

За спиной у Стефана часто дышал Мэтт:

— Стефан… Елена же не… Она не могла…

— Тихо, — отрезал Стефан.

Он оглянулся на мистера Шелби, но дворник, видимо, споткнулся о свою тележку с метлами и тряпками и теперь пытался встать.

Стекло затрещало у Стефана под ногами, когда он подошел к Тайлеру и опустился перед ним на колени.

Тот был жив.

Стефан вздохнул с облегчением. Тайлер чуть слышно дышал и, когда Стефан поднял его голову, приоткрыл глаза и невидяще уставился перед собой.

Ты ничего не помнишь, мысленно сказал ему Стефан. Одновременно он ломал голову, для чего ему все это нужно. По-хорошему надо было уехать из Феллс-Черч, исчезнуть и никогда больше не возвращаться.

Но он так не поступит. По крайней мере, пока Елена здесь.

Он дотянулся до еле теплящихся рассудков других жертв и приказал им все забыть, да так, чтобы и следа не осталось в памяти.

Вы не помните, кто на вас напал. Весь прошедший день — как белое пятно.

В это время он почувствовал, что его Сила дрожит, как перенапряженные мышцы. Скоро он совсем сгорит.

На улице наконец-то истошно заорал мистер Шелби. Стефан медленно опустил голову Тайлера на пол и обернулся.

Мэтт оскалился и наморщил нос, как будто ему только что дали понюхать уксус. Глаза у него были совсем чужие.

— Елена этого не делала, — прошептал он. — Это сделал ты.

— Тихо! — Стефан протиснулся за ним в темную прохладу ночи, уходя прочь от ужасного ангара, чувствуя, как горит кожа на морозе. Со стороны ближайшего кафе послышался топот, и он понял, что кто-то все же услышал вопли дворника.

Мэтт бросился за ним.

— Это же неправда?!

По голосу было слышно, что он пытается хоть что-то понять, но не может.

Стефан обернулся.

— Это был я, — прорычал он и уставился на Мэтта сверху вниз, не скрывая злобы. — Я же тебе говорил: мы — охотники. Убийцы. Вы — овцы, мы — волки. А Тайлер просил меня об этом с первого моего появления.

— Просил дать ему по морде, конечно. Как ты до этого ему дал. Но — о таком?

Мэтт приблизился к нему вплотную и посмотрел прямо в глаза, без тени страха. Для этого требовалось большое мужество.

— И ты даже не жалеешь?

— А с чего бы? — холодно спросил Стефан. — Ты жалеешь, когда съешь слишком много говядины? Тебе коровку жалко?

Он понял, что Мэтт ему не верит, напрягся и загнал боль глубже в его грудь. Для Мэтта будет лучше, если они никогда больше не увидятся. Иначе он может повторить судьбу тех людей из ангара.

— Я — то, что я есть, Мэтт. И если ты не можешь с этим смириться, держись подальше.

Мэтт глядел на него еще секунду, потом недоверие на его лице сменилось разочарованием. На скулах выступили желваки. Он молча развернулся и вышел.

Елена была на кладбище.

Дамон оставил ее там, наказав никуда не уходить, пока он не вернется, но сидеть сложа руки очень не хотелось. Она, конечно, устала, но спать не хотелось — свежая кровь подействовала как хорошая доза кофеина. Хотелось пойти на разведку.

Хоть людей и не было видно, старое кладбище кипело жизнью. Вот лиса прокралась к водопою. Какие-то зверьки копошились и попискивали в высокой траве вокруг могильных камней. Сипуха почти бесшумно пролетела в сторону разрушенной церкви и уселась на колокольню, зловеще заухав.

Елена встала и последовала за ней. Так было гораздо приятнее, чем прятаться в траве, как полевка. С помощью обостренного зрения она рассмотрела церковь. Крыша почти везде обвалилась, осталось только три стены, и только колокольня стояла, как памятник.

С одной стороны находилась могила Томаса и Онории Феллов, похожая на большой каменный саркофаг. Елена вгляделась в мраморные лица статуй на крышке. Они лежали спокойные, с закрытыми глазами, руки сложены на груди. Томас Фелл казался серьезным и немного суровым, а Онория — просто грустной. Елена как-то отстраненно подумала о собственных родителях, лежащих бок о бок на одном из современных кладбищ.

Она поняла, что пойдет домой. Перед глазами встали знакомые картинки: ее уютная спальня с голубыми занавесками, мебелью из вишневого дерева и маленьким камином. И еще — что-то очень важное под полом в туалете.

Она нашла дорогу к Кленовой улице больше с помощью инстинктов, чем по памяти. Ноги сами вывели туда, к старому дому с большим крыльцом. Машина Роберта была припаркована тут же.

Елена было направилась к входной двери, но вдруг остановилась. Была какая-то причина, по которой люди не должны были ее видеть, но она не могла ее сформулировать. Елена застыла на мгновение, потом быстро влезла на айву, растущую перед окнами ее спальни.

Пробраться в дом и остаться незамеченной все равно не получилось — на ее кровати сидела женщина. Она, как завороженная, смотрела на Еленино красное кимоно, лежащее у нее на коленях. Тетя Джудит. Роберт стоял у буфета и что-то ей говорил. Елена поняла, что может разобрать его шепот даже через окно.

— …или завтра, еще раз, — говорил он, — пока не начнется шторм. Они прочешут каждый сантиметр леса и найдут ее, Джудит. Вот увидишь. — Тетя Джудит молчала. В голосе Роберта все явственнее звучало отчаяние: — Мы не должны опускать руки, даже несмотря на то, что говорят девочки.

— Не поможет, Боб, — тетя Джудит наконец подняла лицо. Глаза были красные, но сухие. — Это ничего не даст.

— Почему это? Даже не смей так говорить! — он встал напротив нее. — Почему это поиски ничего не дадут?

— Не только они… хотя я сердцем чувствую, что живой они ее не найдут. Я имею в виду вообще все. То, что случилось сегодня, — наша вина.

— Неправда. Это дурацкий несчастный случай.

— Да, но он произошел по нашей вине. Если бы мы были к ней добрее, она бы никогда не уехала одна и не попала бы в шторм. И не надо пытаться заткнуть мне рот. Выслушай! — Тетя Джудит глубоко вздохнула и продолжила: — Не сегодня все это началось. У нее давно были проблемы, я просто не обращала внимания. Я была слишком занята нашими с тобой делами. Теперь, когда Елена пропала, я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Маргарет.