Дарья Еремина - Суккуб

Какой смысл имеет выбор, если он ровняется подписанию смертного приговора? Но мы трое долго не просуществуем так. Марк рехнется. У Андрея найдется брешь в защите. А я…

Какова конечная цель их плана? Неужели просто заменить любимого мной человека одним из своих?

Через день я собиралась на предварительное расследование. Собрав свой чемоданчик и ноутбук, заехала за Андреем.

- Ты заберешь заявление, – я была за рулем. Его машина ждала деталей.

- Заберу, конечно, – кивнул Андрей. – Только держи его на привязи, а то опять что-нибудь сломается.

Я скосила взгляд и промолчала. Они были абсолютно одинакового телосложения. Хоть и не профессионально, как Андрей, но Марк дружил со спортом. Если бы он не был переломан с ног до головы, не известно, чья бы взяла. Почему-то он попадал под раздачу либо в плачевной кондиции, либо при численном или массовом превосходстве нападающих. Хотя, я не особо осведомлена об этой части его жизни.

В кабинете присутствовали следователь, милиционер и кто-то еще. Никогда не увлекалась их должностями и чинами, а представляться они воспитания не имели. Против моего присутствия возмутиться они не успели. Когда привели Марка и он, исподлобья взглянув на Андрея, обернулся ко мне, я тихо сказала: никому не двигаться.

Взяв со стола оружие и гильзы в пластиковом пакете, я спрятала улики в сумку. Туда же последовала подшивка свежего дела. Внушить троим «стражам закона», что собрались они здесь по тривиальному поводу кофепития, не заняло и пары минут. Усыпив их на полчаса, я обратилась к Марку.

- Присядь, – в горле клокотало. Он дохромал до стула и сел. – Один вопрос…

Он поднял взгляд.

- Гришу… - голос сорвался. Я прокашлялась, стараясь ни на кого не смотреть. – Гришу заказал ты?

Он засмеялся.

Я ожидала любой реакции, но не смеха.

- Ты все эти месяцы жила со мной, полагая, что я его заказал? – я села на противоположный стул, прикрывая глаза ладонью. – Даже сложно представить меру твоей жертвенности, родная. Ты действительно все время держала это в себе? Господи, Лида…

- Ты не ответил, – я опустила руку и встретилась с ним взглядом.

- К сожалению, это был не я. Но спасибо за любовь и доверие. Это пиздец как ценно… узнать что собственная жена почти на протяжении года считала тебя убийцей.

- Я не хотела в это верить. Но если не ты, то кто… - это не было вопросом.

- Действительно. Если ни я, то кто?

Я закрыла глаза на мгновение, собираясь с мыслями и силами.

- Твоя жена умерла девятнадцатого октября этого года. Утонула в море на пляже в Римини, где вы вместе отдыхали полгода назад. Тело не нашли. Служащий пляжа видел, как она зашла в воду, но не обратил внимания, выходила ли, – голос дрожал. Андрей, сидевший чуть сзади меня, пошевелился и изумленно выдохнул. – Событий, происходивших с Лидой после девятнадцатого октября - не было. Ты помнишь лишь сны. Свидетельство о смерти ты должен получить в ЗАГСе, – не выдержав, я заплакала и отвернулась. – Она безумно любила тебя. Только тебя. И была верна. Через десять минут ты проснешься и уйдешь отсюда.

Не глядя ни на кого, я поднялась и пошла к двери. Андрей вышел за мной. Мы шли к выходу по обшарпанным коридорам и казалось, за спиной горит огонь.

- Скажи что-нибудь, – обернулась я. Не важно, что именно… мне нужно было услышать живую, осмысленную, самостоятельную речь.

- Да я прехренел, просто, – выдохнул Андрей. – В администрации знают о твоих способностях?

- Знают.

- И отпустили? Ты же сокровище!

Я скосила на него взгляд. Потому и отпустили…

- Зачем ты сказала ему, что… погибла? – перевел Андрей тему.

- Если у меня будет шанс вернуться, один из вас… не выживет. Я так и не научилась себя контролировать, – я опустила глаза в пол, они снова наливались слезами. - Я люблю его. И всегда буду любить.

- Почему тогда ты выбрала меня?

- С чего ты взял, что я выбрала тебя?

Мы остановились.

- Нет, Лида… Нет! – он выставил руки вперед, будто мог защититься.

Я смотрела в небесно-голубые глаза, не стирая слез со щек. Надеюсь, у нашего ребенка будут именно твои глаза. Тихо, с небольшими коррективами, я повторила все то, что сказала Марку.

Для тебя меня тоже больше нет.

Разве я имею право судить кого-то, кроме себя?

Выйдя из здания, я обернулась на окна. По щекам лились слезы, было трудно дышать. Я прикоснулась к еще плоскому животу. Два шага к штилю…

Вытерев щеки, я улыбнулась и покачала головой. Пора в декрет до Апокалипсиса.